Каратель из погибшего клана - Максим Обухов

В комнату девушка вкатила тележку, забитую едой.

— Все, что вы любите, мой господин, — проговорила она и опустила взгляд.

Служанка стала заставлять письменный стол едой. Видимо, она это делала постоянно, так как не спросила у меня разрешения.

Видимо, прошлый хозяин тела ел только у себя в комнате. За это его ругать нельзя: тетя ему не давала проходу.

Девушка умело выкладывала тарелки. На одной из них были свиные ребра, с всевозможными соусами. На следующей тарелке жареные креветки, потом запеченная картошка, засыпанная укропом, и селедочка с лучком.

Я чуть не подавился слюной, когда разглядывал свой ужин. Особенно польстило то, что все это было приготовлено одному мне. Ну что, тянуть времени смысла не было. Встав с кровати, я схватил рядом стоящий стул и сел.

Мне хотелось накинуться на еду: сначала на селедку, потом дальше по очереди.

— Господин, я вам больше не нужна? — спросила меня Настя, наблюдая, как я разглядываю ужин.

— Подожди, присядь, — сказал я ей и показал рукой на стул. Анастасия кивнула, взяла за спинку деревянный стул и села на него.

Память в это время твердила, что у бывшего хозяина моего тела с ней были хорошие отношения. Девушка часто рассказывала ему, как Мария Федоровна несправедливо ее наказывала. Впрочем, как я понял, ей можно было довериться немного.

Настя могла восполнить пробелы в моей памяти. После такого удара по голове я наверно много чего растерял.

— Есть что-то для меня интересное? — спросил я, и девушка непроизвольно бросила взгляд на дверь.

— Вы меня не будете ругать, господин? — произнесла она.

— Нет, говори, — проговорил я.

— Я сегодня подслушала разговор Марии Федоровны с одним господином. Вы не подумайте, это получилось чисто случайно. Я проходила мимо и услышала, как она громко сказала про землю.

— Землю? — переспросил я.

— Да, мой господин, они говорили про землю.

— Фамилию господина слышала? — перебил ее я. Она закивала головой и нагнулась ко мне еще ближе.

— Куракин.

— Куракин? — я откинулся на стул и попытался покопаться в памяти, но она мне ничего не выдала. Я про него ничего не знал.

— Это процентщик, дает в долг под залог ценного предмета. У него очень большой процент, да и к нему идут в последнюю очередь. Куракин очень богатый, ему все должны. Мария Федоровна, по слухам, задолжала ему огромную сумму денег. Вот он и приезжал, спрашивал, когда она вернет долг.

— Значит, спрашивал, когда вернет долг, о чем они еще говорили? — спросил я ее.

Девушка снова повернула голову назад и посмотрела в сторону двери. Она боялась, что кто-то мог стоять под дверью и подслушивать нас.

— Я краем уха подслушала, что ваша тетя собирается продать вашу землю и с помощью нее расплатиться за свои долги, — сказала Настя.

Теперь всё встаёт на свои места. Мария Фёдоровна решила с помощью моего наследства, пока она опекун, закрыть все ее долги. Мадам оказалась предприимчивой.

— Как можно продать землю, принадлежащую роду, пока наследник не совершеннолетний?

Девушка пожала плечами, давая понять, что сама не обладает знаниями в области права. Я пробежался по её декольте, которое оголяло часть её груди, и посмотрел на её милое лицо.

— Я не знаю, мой господин. Она ведь ваш опекун.

Девушка была права, я не знал какие здесь законы.

— Ты свободна, — проговорил я.

Девушка моментально вскочила, поклонившись мне, вышла из комнаты. Она мне и так рассказала больше, чем нужно.

Как только хлопнула дверь, я принялся за ужин. Всё было невероятно вкусным. Но, жуя, я всё думал о ситуациях, которые мне подарило новое тело.

Несмотря на всё это, мне надо вступить в наследство и разобраться, что случилось с отцом. Это тёмная история: если его действительно убили, то следующим могу стать я. Это надо предупредить и самому нанести удар.

Впрочем, вскоре мои мысли переключились снова на еду, и, к своему удивлению, я всё съел и отправился в душ. Память смогла провести меня по темному коридору и показать, что там находится.

Я, вооружившись чистым комплектом белья, отправился в ванную, а после приёма душа стал подниматься по тёмной лестнице, где блеклый свет освещал мне дорогу.

Но мои приключения на сегодня не закончились: я услышал шуршание в одной из комнат с большой дверью и остановился возле неё.

В коридоре было темно, и тусклый свет от лампочки не спасал положение. Но я чётко слышал шуршание в комнате. Мне сразу стало интересно, и сон отошёл на второй план.

Я распахнул дверь, откуда доносился шум, и увидел перед собой крупную фигуру своей тёти, которая копалась в документах. Это был кабинет отца, и память мгновенно перенесла меня назад. Тётя что-то судорожно искала, скорее всего, документы на землю или ещё что-то подобное.

Тут раздался грохот: тётя ударила кулаком по столу, в отместку листам бумаги, которые выпорхнули из её рук. Она наклонилась и стремительно стала их собирать.

Я не стал ей мешать, к тому же, она, вероятно, не впервые рылась в кабинете. Пусть ищет, а я пойду спать. Добравшись до своей комнаты, я запер дверь и лёг в кровать. Эти путешествия меня измотали, и вскоре я заснул.

Утром меня разбудил шум дождя. Я открыл глаза и осмотрел свою комнату, затем встал, накинул халат и взял в руки телефон.

С ним мне нужно было срочно что-то делать, хотя я пока не представлял как. Но стук в дверь отвлёк всё моё внимание.

— Войдите, — произнёс я.

Дверь открылась, и на пороге появилась Анастасия с большим подносом, на котором стоял мой завтрак. Девушка точно решила меня откормить. Хотя, если посмотреть на моё тощее и костлявое тело, то несколько килограммов мне не помешают.

Надо срочно начать заниматься, сначала со своим весом, отжиматься и подтягиваться мне не помешает, а потом что-нибудь придумаю.

— Здравствуйте, мой господин, — сказала девушка и внесла поднос со свежеприготовленной яичницей, стаканом йогурта, белым хлебом, маслом и сыром.

Завтрак меня порадовал, как и сама Настя. Какая замечательная горничная, мне бы такую в мой мир.

— Приятного вам аппетита, — произнесла Анастасия и тут же исчезла, так и не дав мне себя подробно рассмотреть. Я не стал беспокоить девушку и, проглотив яичницу, вышел из комнаты и спустился вниз.

Там я встретил своего дядю Альберта Константиновича. Он стоял в камуфляжной форме с необычным предметом наперевес.

— Охотничье ружьё, — сообщила мне память. Мне сразу понравились его характеристики. Такого я в этом мире не ожидал встретить.

— Михаил! — увидев меня, он помахал рукой.

— Здравствуйте, — сказал я, спускаясь по лестнице.

— Привет, поехали