Бездушный 2 - Михаил Владимирович Баковец

корпус дирижабля как-то по особенному задрожал. Все из нас услышали громкий стук, который появлялся с неровными паузами.

— Бьёмся о верхушки самых высоких деревьев. Тут такие растут, что могут и на сотню метров подниматься над землёй, — пояснил стюард.

Двое из нас ушли в свои каюты, посчитав что там будет безопаснее при падении. Остальные же решили держаться вместе и помочь друг другу, если в том возникнет надобность.

И, наконец, мы дождались мощного удара, после чего начался «ад и израиль». Если кто не знаком с таким старым сленгом, то по-новому будет треш и писец. Спустя минуту пол стал одной из стен, отчего мы все собрались в одну кучу. Едва стали расползаться, как последовал ещё один мощнейший удар, сопровождаемый диким и болезненным для ушных перепонок хрустом и скрипом ломаемого корпуса. Потом началась болтанка, где отсек превратился в огромную бочку, спущенную детьми в качестве забавы с высокой горки. Пожалуй, если бы отсек не был разделён на каюты, то его бы быстро разбило на куски, но сейчас перегородки играли роль ребер жёсткости. Где-то на второй минуте не то в полу, не то в стене образовался внушительный пролом, в который затянуло кого-то из нас. Может быть даже не одного. Толком не было возможности рассматривать. Я был занят тем, что вцепился в какие-то щели руками и ногами, чтобы удержаться. Несколько раз возникало чувство почти что полной невесомости, а затем резкого увеличения силы тяжести. И всё это сопровождалось мощными ударами, после которых в отсеке появлялись новые дыры. Всё закончилось после столкновения с деревом, остановившим наш путь.

Ещё минуту я цеплялся за доски, всё ещё не веря, что всё прекратилось. Окончательно помог мне прийти в себя протяжный хрипящий стон кого-то из моих попутчиков.

«На дворе день», — эта была первая мысль, что родилась в моей голове. Причиной её появления стал яркий свет, лившийся в отсек снаружи сквозь проломы. После многих дней в полумраке, где освещение давала одна или две свечи либо масляная лампа, солнечные лучи казались прожектором.

— А-арх-рх, — вновь раздался стон.

Спохватившись, я повернул в ту сторону голову…

«Не повезло мужику», — тяжело вздохнул я. Стонал компаньон Иххора. Во время столкновения с деревом он оказался у стены, которая приняла на себя весь удар. Толстые сучья частью сломались, частью пробили доски обшивки и проникли в отсек. На их пути оказался невезучий торговец костью и мехом. Из его груди под правой ключицей и из низа живота выходили толстые острые концы сучьев, чья светлая древесина окрасилась в ярко-алый цвет крови.

— Кто ещё живой? — раздался голос кого-то из нашей компании. Был он мужским, но я не смог его опознать. Звучал он немногим лучше, чем хрип умирающего торговца.

— Я жив. Это Иван, — подал я голос.

За мной отметился охотник, потом Ор и са и… всё. Как оказалось, в отсеке из одиннадцати человек осталось всего восемь, включая умирающего. Кроме нас все остальные оказались без сознания или ранены и не могли откликнуться. Тот, кто самым первым подал голос, оказался учителем, который тоже был сейчас без чувств. Я неуверен, что он услышал нашу перекличку, уйдя в беспамятство, потратив все силы на то, чтобы задать тот самый первый вопрос. Трое выпали в пролом и неизвестно, что с ними сейчас. Скорее всего, мертвы. Стоит добавить, что среди них были те двое, укрывшихся в каютах. Часть отсека разнесло в щепки как раз с их стороны. Даже я вряд ли выжил бы при столкновении с землёй или деревьями на той скорости, с которой кувыркалась гондола дирижабля.

В каком-то роде нам повезло. Кусок гондолы не прикололся к местной секвойе на изрядной высоте, а лежал на земле.

Первым делом, как только выбрался наружу, стал осматриваться по сторонам. Сначала увидел широкую полосу разрытой земли, сломанных деревьев и вывороченных камней — след движения нашего отсека. Потом оценил местность. Она немного напоминала ту, к которой я привык, живя в посёлке по ту сторону горного хребта. Многие деревья и кустарники были знакомы.

Тут кто-то хлопнул меня по плечу, вырывая из раздумий и заставляя схватиться за кинжал. Но увидев, кто это расслабился. Это оказался охотник.

— Иван, помоги остальным, а я на разведку, — сказал он мне, проигнорировав клинок в моей руке, который я едва не воткнул ему в живот. — Шум от нас разлетелся на всю округу. Сюда могут прийти хищники.

«И как ты им помешаешь? Разве только удерёшь подальше от нас, пока твари станут принюхиваться к нам», — с неприязнью подумал я. Затем коротко кивнул. — Хорошо. Поскорей возвращайся, тут без твоей помощи будет не обойтись.

— Вернусь, — твёрдо сказал он и зашагал прочь от куска дирижабля.

Глава 3

Выносом бессознательных тел занялся я. Ор и са в это время сидела на развалинах отсека гондолы и крутила головой по сторонам, чтобы вовремя заметить подкрадывающуюся опасность. Раненый торговец стонать перестал. Нет, не умер, всего лишь потерял сознание. На какую-то секунду у меня мелькнула мысль подарить ему лёгкую смерть и… получить марки с навыками с его тела. Умирающий был не ниже двадцатой ступени. То есть, трофеев я бы получил немало. Достаточно вспомнить того воина, прирезанного мной, когда я попал в плен. Главное, что с человека мне перепадут нормальные таланты, которые я смогу изучить без последствий в виде шерсти, перьев, ядовитых клыков или когтей и так далее. Соблазн был очень сильным. Но я сдержался, не захотев чувствовать себя мерзавцем.

— Как он? — поинтересовалась у меня женщина, когда я вынес последнего нашего товарища по несчастью.

— Без сознания. Не знаю, что с ним делать, — ответил я ей. — Пусть Иххор сам решит, как поступать со своим компаньоном, — и сменил тему. — Охотник не появлялся?

— Нет. Вообще никого не видела.

— Ну, тоже неплохо.

— Ты просто не знаешь, какие тут могут обитать монстры. Ты до последнего не заметишь его, — устало и наставительным тоном ответила она мне.

Я не был доктором, но любому было бы ясно, в чём причина недомогания наших спутников. Общее ослабление организма из-за недоедания и жажды наложилось на жуткую болтанку при падении. Кто-то из пятёрки точно заработал переломы и травмы внутренних органов, и как бы это не уложило их в могилу в ближайшие дни. Меня спасла Регенерация и другие таланты, укрепляющие моё тело. У охотника, полагаю, есть такие же или похожие. А вот Ориса была совсем не похожа на того, кто мог бы иметь крепкий скелет, повышенную ловкость и силу, таланты вроде Регенерации и так далее. Однако она единственная смогла остаться целой и невредимой. Про себя она почти ничего не рассказала, отделавшись несколькими фразами о том, что хочет найти место для жизни, где можно встретить спокойную старость. Я почему-то подумал, что она из жриц любви, заработавшая небольшой капитал и решившая свалить из мест, где всё дорого и можно быстро спустить накопления — раз, и два — её все знают не с самой положительной стороны. Но проститутка с железными костями и стальными мышцами да ещё в спайке с талантом вроде Регенерации? Как-то сомнительно, если так подумать. За такой странной дамочкой стоит присматривать и поменьше подставлять спину. Вдруг она как раз из охотников за головами, которые мне с недавних пор снятся в кошмарах? Или из гвардии какого-нибудь клана и сейчас выполняет секретное задание, в ходе которого разрешено устранять ненужных свидетелей.

Стоит добавить, что синяками и шишками, а также разорванной одеждой я не отделался. Самой большой потерей оказалась порча амулетов, тех самых, которые я изготовил из крысиного волка. Кольцо треснуло в нескольких местах и перестало работать. Когда я его хотел снять с пальца, оно развалилось на куски. А браслет и вовсе пропал. Скорее всего, зацепился им обо что-то и его сорвало.

«Не везёт мне что-то с моими амулетами. Как ни сделаю, так или украдут, или потеряю», — вздохнул я про себя, когда узнал о потерях.

Не став брать паузу для отдыха, я взялся сооружать шалаш для раненых. Он послужит защитой от непогоды, если та случится, а ещё появится крошечный шанс отразить первую атаку хищников. Для постройки использовал некоторые доски от гондолы дирижабля. Те, которые можно было легко оторвать. Почему не воспользовался отсеком в качестве убежища? Дело