Код доступа - Виктор Корд

рода, — заметила Инга, разглядывая надпись через зум.

— Они не были магами, — я шагнул на крыльцо, чувствуя, как кольцо матери на пальце начинает вибрировать, нагреваясь до боли. — Они были учеными. Хранителями знаний Предтеч. Как и моя мать. И они погибли, защищая науку от фанатиков.

Я поднял руку с кольцом.

Воздух перед входом задрожал. Невидимый барьер, который не пускал мародеров и зверей двадцать лет, проявился голубой сеткой лазерной защиты и с мелодичным звоном растаял.

Дом признал Ключ. Система опознала «своего».

— Добро пожаловать в склеп, — сказал я, включая тактический фонарь. — Смотрите под ноги. Здесь история не просто кусается. Она убивает.

Мы вошли внутрь. Темнота холла поглотила нас, и тяжелая тишина сомкнулась за спиной, отрезая путь назад.

Внутри особняк Волковых выглядел так, словно время здесь остановилось в момент катастрофы, нажав на паузу за долю секунды до распада.

Вестибюль был огромен. Высокие потолки терялись во мраке, колонны из черного мрамора поддерживали своды. Мебель — антикварные кресла, тяжелые столы — была перевернута, словно здесь пронесся ураган. На стенах виднелись следы копоти и глубокие борозды от пуль или когтей.

Но пыли не было. Ни единой пылинки. Воздух был стерильным, сухим, наэлектризованным до такой степени, что волосы на руках вставали дыбом, а зубы начинали ныть.

Луч моего тактического фонаря выхватил парадную лестницу, ведущую на второй этаж.

На ступенях лежали тела.

Вернее, то, что от них осталось. Одежда истлела, превратившись в лохмотья синтетики, но скелеты… кости были странными. Они блестели в свете фонаря.

— Что это? — прошептал Клин, освещая череп одного из погибших. Сквозь глазницу пророс кристалл, похожий на кварц, но светящийся изнутри красным.

Я присел рядом, активируя сканер на макро-режим.

— Трансмутация, — констатировал я. — В момент гибели рода здесь высвободилась энергия такой силы и плотности, что она переписала структуру материи. Органический кальций в их костях мгновенно превратился в пьезо-кристалл. Эти люди умерли быстрее, чем их мозг успел осознать боль. Они стали частью дома.

— Жуткая смерть, — Инга поежилась, стараясь не наступать на разбросанные кости. — Они защищали вход?

— Они выигрывали время. Для тех, кто был внизу.

Мы прошли дальше, в галерею предков.

Стены здесь были увешаны портретами в тяжелых позолоченных рамах. Но это были не холсты. Это были тончайшие голографические панели, вмонтированные в дерево. Они работали до сих пор, питаясь от фоновой энергии дома, которая здесь зашкаливала.

На портретах люди двигались.

Вот мужчина в мундире 19 века пишет что-то в книге, хмуря брови. Вот женщина в бальном платье держит на руках ребенка, качая его.

Изображения были зациклены. Короткие «гифки» из жизни мертвецов.

Но их глаза…

Куда бы мы ни шли, взгляды людей с портретов следовали за нами.

— Макс, мне не по себе, — прошептала Инга. — Они видят нас. Я чувствую ментальное касание.

— Это просто эмуляции личности. Слепки памяти. — Я подошел к центральному портрету.

На нем был изображен мужчина с суровым лицом, седыми бакенбардами и… кибернетическим моноклем, встроенным прямо в глазницу.

Подпись на латунной табличке гласила:

«Князь Александр Волков. Основатель. 1812–1878».

Странно. В 1812 году не было кибернетики. Значит, история этого мира была переписана еще тогда. Волковы владели технологиями Предтеч задолго до официального «открытия» магии и Прорыва. Они скрывали прогресс столетиями.

Вдруг изображение на портрете моргнуло. Цикл сбился.

Князь Александр перестал писать. Он медленно повернул голову и посмотрел прямо на меня. Его кибер-глаз вспыхнул красным сканером.

«Наследник…» — прошелестело в моей голове. Это был не звук, а прямой ментальный импульс, транслируемый через нейросеть дома. — «Ты пришел. Но ты пришел слишком поздно. Цепь разорвана. Враг у ворот.»

Я напрягся, положив руку на кобуру.

— Я пришел восстановить цепь, князь. Я сын Анны.

Изображение усмехнулось. Горько, устало.

«Сын Анны… Но в тебе течет кровь врага. Я чувствую геном Бельского. Ты — ошибка кода. Баг в системе.»

— Я — патч, который исправит эту систему! — рявкнул я. — Открой проход в лабораторию!

«Докажи,» — голос стал холодным, как жидкий азот. — «Право крови нельзя подделать. Пройди Лабиринт. Если ты Волков — ты выживешь. Если ты Бельский — ты станешь частью Архива. Навсегда.»

Свет в холле мигнул и погас.

Тьма накрыла нас мгновенно.

Когда аварийное освещение моих шлемов и сенсоры Синтетов включились, мир изменился.

Лестница исчезла. Стены раздвинулись.

Мы стояли не в холле особняка.

Мы стояли в бесконечном черном коридоре. Пол, потолок и стены состояли из потоков зеленого и красного цифрового кода, бегущего с бешеной скоростью. Это было похоже на «Матрицу», только более грубую, древнюю, написанную на языке машинных кодов.

— Где мы? — Клин завертел головой, водя стволом пулемета. — Это иллюзия? Голограмма?

— Это киберпространственная ловушка, — понял я. — Дом — это не просто здание. Это сервер. И он оцифровал нас. Загрузил наше сознание в свою симуляцию защиты.

Я посмотрел на свои руки. Они мерцали пикселями.

— Не верьте глазам. Верьте логике.

Я активировал «Истинное Зрение» нейросети.

Код на стенах был реальным. Это была структура защитного заклинания, переведенная в цифру. Чтобы пройти, нужно было не идти ногами, а решать уравнение.

— Инга, подключайся! — скомандовал я. — Это не коридор. Это брандмауэр!

Инга воткнула нейро-кабель, выскочивший из пальца её кибер-руки, прямо в «стену» из света. Её глаза закатились.

— Макс… это невероятно. Здесь данных больше, чем в имперской библиотеке. ДНК-коды, чертежи, история родов… Но система считает нас вирусом. Она запускает антитела.

Стены кода задрожали. Из них начали формироваться фигуры.

Рыцари в средневековых латах, но сотканные из полигонов и текстур. В руках — двуручные мечи, сияющие белым шумом.

Они отделялись от стен и шли на нас, лязгая цифровым металлом. Их были десятки.

— Клин, огонь! — крикнул я. — Задержи их!

Сержант открыл огонь из «Вулкана».

ДЗЗЗТ!

Поток пуль прошивал голограммы. Физический урон здесь работал странно: каждое попадание заставляло код «глючить», фигуры зависали, распадались на пиксели, но тут же собирались снова.

— Они бессмертные! — заорал Клин. — Я не могу их убить!

— Это программы! Их нельзя убить, их можно только стереть! Инга, ищи выход! Ищи корень системы!

— Я пытаюсь! Но тут шифрование уровня Омега! Мне нужен ключ администратора!

— Ключ у меня! — я поднес руку с Кольцом к стене кода.

Камень в кольце вспыхнул черным светом. Потоки цифр потянулись к нему, как железные опилки к магниту.

В воздухе возникло голографическое окно терминала.

[Запрос