Русальная неделя (СИ) - Василий Анатольевич Криптонов

— Я даже не о законном ходе дела говорю, — вмешался Тихоныч. — Архип и по-другому напакостить может. Подожжёт чего-нибудь, украдёт, скот потравит.

— Ну, если у него совсем с головой плохо, и он попробует что-нибудь такое исполнить — значит, сам дурак, — сказал я. — Я больше двух раз не предупреждаю, а он свой лимит уже исчерпал. Так что принимай дела, Тихоныч. И отчёт мне — по готовности. И по Ужиково, и по всем остальным моим деревням. Давай уже разберёмся, почему так выходит, что хозяйство есть, а выхлопа — хрен да маленько.

— Ах, — сказала Александра, услышав неприличное слово.

— Прошу прощения, — тут же покаялся я. — Да, Тихоныч, и ещё. Денег надо Салтыкову завезти. Извиняй, что валю на тебя сразу всё. Как разгребёмся немного — наймём тебе помощника.

— Вам, Владимир Всеволодович, совершенно не за что извиняться! — Тихоныч весь аж засветился от сдерживаемой энергии. — Я, напротив, очень рад, что наконец-то появилась крепкая хозяйская рука!

— Так служить, — кивнул я. И подал руку Александре. — Идёмте, провожу вас наверх. А там Егор перенесёт вас обратно в Поречье.

Егор с Захаром сидели на балконе, развалившись в креслах. Наслаждались аристократическим времяпрепровождением. Егор встретил меня каким-то сумрачным взглядом, природу которого я не разгадал.

— Подвезёшь барышню? — спросил я.

Егор ухмыльнулся.

— Это мы завсегда с удовольствием!

Судя по лицу Александры, ей происходящее очень нравилось. И то, что её называли барышней, и то, что Егор к ней с удовольствием. Попрощавшись со мной, она взяла Егора за локоть и безропотно встала с ним на Знак.

Полыхнуло. Исчезли оба.

— Эх, — вздохнул Захар. — Хорошо быть охотником…

— А ты, к слову сказать, в каком ордене состоял? — спросил я.

— В Ордене Клинков. Местный тоже, но маленький совсем. А из-за меня ещё меньше стал…

— Меткой — не черепа были?

— Не. Клинки же. Скрещенные.

Я сел на стул и устало вытянул ноги.

— А между орденами — вообще как отношения строятся?

— Да нормально строятся. Если в чужие угодья не соваться.

— Что ещё за угодья?

— Ну… вся Россия-матушка между орденами поделена, везде чьи-то угодья. Раньше всё это только на пальцах было, а пять лет назад, как государыня-императрица взялась порядок наводить, так и границы сделали чёткими, и все разногласия уладили. Но теперь каждый орден отвечает за свои угодья. И хабар весь учитывается. Кто за год больше всех сдал — тому в конце года от государыни подарки.

— А что за подарки?

— Не знаю, — погрустнел Захар. — У меня сила проснулась в феврале, а к ноябрю уже из ордена выгнали.

— Ладно, не унывай! Перевернётся и на твоей улице самосвал с пряниками.

Я взял из сумки со стола (сумку Лёша любезно оставил мне, святой души человек) железяку колдуна и ещё раз внимательно её осмотрел. Знаки-то я и так помнил — впечатались они мне в память, как и всё остальное — но любопытство не утихало.

Откуда взялись эти железяки? Почему их за такие немалые деньги кто-то скупает? Почему на них Знаки? Как разгадывают значения этих Знаков? Как Терентий, что ли — методом тыка? Или есть другие способы?

Чтобы получить ответы на все эти вопросы, надо будет сгонять в Питер. Хорошо, что вопрос пока не горящий. А то ведь — две недели туда, две недели оттуда… Не, ну ладно, оттуда я, допустим, Знаком портанусь. Но туда-то на лошадях придётся. И, опять же, я-то портанусь, а кучер с моими лошадьми по дороге обратно тридцать раз может сгинуть. И поди дознайся, где именно и по каким таким причинам.

Технически, денег, вырученных с железяки, могло бы хватить на то, чтобы закрыть большую часть долга. Но, спрашивается, для чего гнать коней, если Салтыков предоставил мне рассрочку? Да ещё этот мудила в шляпе, который в суде нарисовался. Теперь сомнений уже не оставалось — за мной и моими делами приглядывают. Причём, очень внимательно. Ещё раз баламутить это болото внезапным погашением долга определённо не стоит.

К тому же, даже две недели — это охренеть какой срок. Я вот на сутки отлучился — усадьбу штурмом взяли. А за две недели её вообще снесут и торговый центр построят. Народ-то ушлый, на ходу подмётки рвут. Так что сперва надо озаботиться вопросами безопасности.

Тут вернулся Егор.

— Как прошло? — спросил я, бросив железяку на стол.

— Сопроводил, доставил в целости и сохранности, — с довольной ухмылкой отозвался Егор.

— Телефончик дала?

— Что?

— Забей. Ты чего смотрел-то на меня так странно, когда я вошёл?

Егор мигом посерьёзнел, сдвинул брови.

— Да Захарку послушал — про то, как вы на лягух сходили. Не хочешь рассказать, что ты там на дне болота убил?

— Сам бы знать хотел, Егор. Но знаю лишь то, что вылетело оттуда — десять родий.

— Десять, — обалдело повторил Егор. — Десять⁈

— Ну да. Это как два по пять.

— Да ты понимаешь, что не в каждой высокоуровневой твари столько родий содержится⁈

— Почти в каждой. Даже в медведе и великане может быть от восьми до десяти.

Егор злобно хрюкнул. Не привык ещё к моей исключительной памяти.

— Высокоуровневую тварь завалить — это тебе не за сараем помочиться! А ты, значит, просто так потыкал в воду палочкой, получил десять родий и в ус не дуешь?

— Во-первых, не палочкой, а Костомолкой, — уточнил я важный нюанс. — Палочкой предпочитаю не в болото тыкать, а в более приятные места. А во-вторых, насколько я знаю, родии можно получить только с тварей. Которых мы истребляем безо всяких «если» и «но». И если там, на дне, лежала какая-то высокоуровневая полудохлая тварь, и я её убил, то с чего мне, блин, по этому поводу переживать? Ну да, странная вышла ситуация. И кости почему-то не всплыли. Но косяка я за собой не вижу, хоть ты как на меня смотри. Если у вас тут под водой местами лежит какая-то странная хрень, которая содержит родии, и