Физрук 5: назад в СССР - Валерий Александрович Гуров

Ученики тем временем чинно по очереди проходили в ванную и мыли руки, а потом усаживались за стол. Антонина Павловна сама познакомилась с Наташей и помогала ей расставлять на пиршественном столе последние тарелки и раскладывать вилки. Я включил свой кассетник, чтобы в доме звучала музыка, потому что гости в основном молчали. Видать, подавлены столь торжественным приемом. Я начал был откупоривать бутылки с газировкой, как раздался еще один звонок.

Глава 20

Кого это нелегкая принесла? Мои гости, вроде, все в наличии. Надеюсь, что это не Стропилин. Я подошел к двери, открыл ее. Вот уж не ожидал. Впрочем, я же сам хотел встретиться и поговорить. На ловца и зверь бежит. И я посторонился, пропуская гостью внутрь. Она вошла, как ни в чем не бывало, сняла меховую шапку, отряхнула с нее снежинки, сняла шубку, пристроила ее на вешалку, среди вороха чужой одежды. Все это она делала так привычно, словно рутинно пришла домой.

— У тебя гости? — спросила Илга.

— Да, мои ученики, в основном.

— Ну я не слишком тебя задержу.

— Тогда проходи на кухню.

И незваная гостья отправилась в указанном направлении. В этот момент в прихожей появилась Наташа.

— Кто-то еще пришел? — спросила она.

— Это ко мне, — ответил я. — По делу. Мы на кухне потолкуем, а ты пока побудь с гостями. Не ждите меня, ешьте, пейте.

— Это ведь твоя бывшая девушка, правда?

— Правда! — буркнул я. — Иди!

Спровадив медсестричку, которую явно разбирало любопытство и не только, я ушел на кухню. Илга сидела на табуретке, как пай-девочка, даже руки на коленях сложила. Однако меня не проведешь. Я еще помнил, как она меня без единого слова заставила затормозить, так что машину занесло на дороге. Да и раньше, если задуматься, проявляла свои способности, только не столь явно. И вот теперь ей что-то понадобилось! Или это очередная манипуляция?

— У тебя что-то случилось? — поинтересовался я.

— Нет. У меня все в порядке, — ответила она. — У меня к тебе просьба.

— Я слушаю тебя.

— Мне нужны испытуемые.

— Кто-кто?

— Люди, которые участвуют в научных экспериментах в качестве добровольцев.

— Ага… Подопытные кролики… И ты хочешь, чтобы я стал одним из них?

— Нет — твои мальчишки.

— Еще чего!

— Это абсолютно безопасно. Участие, как я уже сказала, сугубо добровольное. К тому же испытуемые будут получать за это деньги.

— Тогда почему ты обращаешься ко мне? У ребят есть родители или законные представители.

— Понимаешь, мне нужна группа мальчиков, двенадцати— тринадцати лет, которые давно знакомы друг с другом, при этом имеют в психотипе сходные признаки. Обращаться к родителям я не могу, потому что в этом случае эксперимент получит широкую огласку, что уже само по себе повлияет на его результаты.

— Как-то слабо вяжется с принципом добровольности, ты не находишь? — спросил я. — Опять же, с учетом твоих когнитивных способностей, где гарантия, что парни дадут свое согласие действительно по доброй воле?

— Гарантией этого может служить твое участие, в том смысле, что именно ты договоришься со своими учениками об этом.

— Теперь я тебя понял. Опыты над моими пацанятами будешь ставить ты, а уговорить их на участие в оных должен я.

— Не уговорить, — уточнила Илга, — спросить, с учетом названных мною условий.

— Тогда еще один вопрос — мое участие тоже добровольно? В смысле — я могу отказаться?

— Конечно. Ты не единственный классный руководитель в городе.

— Хорошо. Я подумаю.

— Жду твоего ответа до понедельника. Думаю, ты понимаешь, что информация разглашению не подлежит. Позвони мне в понедельник вечером, до девяти часов.

— На квартиру Разуваевых?

— Да.

Гостья встала и вышла в прихожую. Я проводил ее. Как джентльмен — помог надеть шубу. Надев шапку, Илга кивнула мне и покинула квартиру. Я постоял несколько мгновений перед закрытой дверью, стараясь сообразить, как мне относиться к предложению «моей бывшей девушки», потом махнул рукой, решив подумать об этом позже. И отправился к другим своим гостям в большую комнату. И застал там пир горой. Мне оставили почетное место во главе стола. И как только я опустился на стул, принесенный когда-то Карлом, но так ему и не возвращенный, мне тут же навалили в тарелку разной вкуснятины.

Некоторое время я набивал рот, ни о чем не думая. Пацаны перестали стесняться и уже болтали без умолку. Наташа и Антонина Павловна тоже о чем-то чирикали. И это радовало. Не люблю, когда гости молчат и смотрят друг на дружку исподлобья. Конечно довольно странная компания, если подумать. Две девушки и одиннадцать… Нет, двенадцать пацанят и один мужик, в моем лице. Ну и ладно. Я собрал народ не для развлечения. Правда, мои первоначальные планы изменились, но это ничего не значит.

Когда гости мои наелись и напились, я взял в руки только что купленную гитару, настроил ее и спел «Средь оплывших свечей и вечерних молитв, средь военных трофеев и мирных костров жили книжные дети, не знавшие битв, изнывая от мелких своих катастроф…».

Мне нужна была реакция слушателей. И я ее получил. Никто, даже Доронин, не хмыкал, не кривил в циничной ухмылке губы. Все лица были задумчивы, а в глазах сияла решимость. Тигра кивнула мне, дескать, вот видишь, как на них действует сказка, пусть даже и в песне.

Я видел. И спел им еще несколько песен. Не только Высоцкого, а и других авторов, сам не знаю — каких. Они, видимо, всплывали из глубин памяти Шурика Данилова, а не моей. Да уже и не важно — чьей! Мы теперь были одним человеком или двумя, но действующими сообща, как братья, как соратники по оружию. Нет, гражданка Эглите, шалишь, не отдам я тебе своих пацанов на опыты. Безопасны они там или нет, никто твердо сказать не может. Физически, скорее всего — да, а вот психически — не факт. Достаточно того, что их уже собрали в этот «экспериментальный» класс.

Когда песенки поднадоели в первую очередь самому исполнителю, я решил поставить гостям фильм. Однако сначала дал время на справление естественных нужд и на то, чтобы пацаны поразмялись. Большая часть их рванула на улицу, в снежки поиграть — за окном падал сырой снег. Алька остался. Он взялся было помогать «тете