Препод 3 - Александр Олегович Курзанцев

— Мы что-то упускаем, — поджав губы, — упрямо покачал я головой.

В этот момент, на этаж спустились мои четверо студентов и я тут же отодвинулся от женщины, делая вид, что разглядываю какой-то, подвернувшийся под руку, халат. Но те только молча прошли мимо, уходя на лестницу ниже.

Дождавшись, когда они скроются, я поинтересовался:

— Как у тебя с сыном?

— Нормально, — чуть улыбнулась та, — Авсан всё понимает, хоть ему и тяжело. Над ним довлеет память об отце, но это ненадолго. Скажем честно, детей, мой бывший муж, воспринимал постольку-поскольку. Не уделял им внимания совершенно. Этот дурак любил меня. И ревновал, конечно, ко всем подряд.

— Не без причины, — заметил я.

— Ошибаешься, — весело расхохоталась Ясула, — я была ему верна, до конца.

— До его конца, — буркнул я.

— Как в брачной клятве сказано, до смерти одного из нас, — улыбнулась женщина.

— Вот поэтому я никогда и не женюсь.

Тут появились ещё посторонние и я прекратил опасные разговоры, вновь сосредотачиваясь на задаче поиска входа в подземелье.

* * *

— Может, всё-таки, портал?

— Для портала нужно определённое место, — я прошелся вдоль стены того, что было, когда-то, личным кабинетом, — а здесь я не вижу ни намёка на пентаграмму. Должна быть пространственная привязка по пяти координатам, и даже если это что-то вроде нашего транспортатора, то зону проницаемости ничем не скроешь.

Прошло еще три дня, морпехи били второй ход, потому что первый привел в какой-то сарай, а мы продолжали искать хоть какой-то намек на спуск.

Все стены и пол между этажами были тщательнейшим образом простуканы и проверены, на предмет выявления скрытых проходов, но все тщетно. Ни единого намёка, словно никогда и ничего не было. Даже стала закрадываться крамольная мысль, что я ошибся и прав был Траллен, что вход где-то во дворе. Удерживало меня от признания поражения, только уязвленная гордость и толика упрямства.

Я, наверное, в сотый раз прошелся вдоль стены, машинально ведя по ней рукой, как вдруг почувствовал какой-то диссонанс. Что-то царапнуло сознание, какая-то неправильность. Я приостановился, пытаясь интерпретировать это чувство, поглаживая стену из стороны в сторону, как вдруг понял, что в этом месте радиус изгиба меняетсяи стена становится чуть более плоской.

Что это и почему, было еще не ясно, но я принялся искать дальше. Уже зная, что именно, я быстро нашел еще семь таких же мест. И совершенно не удивился, когда оказалось, что они составляют четкий восьмиугольник. Получалась октаграмма вписанная в круг, не самая частая фигура в магии, но имевшая место быть в некоторых ритуалах.

Это должно было что то значить, просто обязано. Ничего не говоря Ясуле, я побежал на этаж ниже и обнаружил точно такие же утолщения на стенах, в тех же самых местах. Беглый осмотр остальных этажей подтвердил, что такая картина везде.

А затем я вспомнил ключ, которым отпиралась башня, и, достав его из кармана, ещё раз посмотрел на двенадцать рядов и восемь столбцов с цифрами, покрывавшие его равномерно со всех сторон… Как раз столько, сколько в башне этажей и этих самых участков с утолщением. Это не могло быть совпадением.

— Это должна быть какая-то магия, — пробормотал я, остановившись у одного из участков.

Цифры в каждом ряду, они варьировались в диапазоне от одного до двенадцати и это тоже была определённая подсказка, должна была ею быть. А что если это двенадцать направлений магии? И для активации узла, нужно воздействовать на него определённым её видом? Но если первые четыре, это, скорее всего, были огонь, вода, земля и воздух, то что были за восемь других?

Проблема была в том, что урезанная магия, практиковавшаяся в Империи, вообще не делила магию на виды, только лишь условно. Были отдельные заклинания работавшие с той или иной стихией, но и только. А у древних, похоже, всё было слегка по другому.

— Что-то нашёл? — ракамакская шпионка нагнала меня, сразу определив по моему виду, что у меня появилась какая-то идея.

Поделился с ней своей догадкой, ещё раз показав ключ, и пожаловался на нехватку знаний по магии древних.

— О, это просто, — внезапно произнесла она, — нам историю древней Империи ещё в школе преподавали, там магия делилась на четыре стихийных, — огонь, земля, вода, воздух, четыре вида белой магии, — друидизм, целительство, разум и иллюзии, и четыре вида чёрной, — некромантия, демонология, магия крови и проклятья.

— Мда… — только и смог что крякнуть я.

Потому что легче если и стало, то ненамного. И если угадать, какая цифра какой магии соответствует, и разобраться, с какой точки начинать отсчёт, было делом хоть и муторным, но решаемым методом научного тыка, то вот подобрать заклинания под каждый из двенадцати видов было делом совсем не тривиальным.

Хотя бы потому, что про четыре вида чёрной магии я даже не слышал, максимум некромантия, про которую знал каждый, но демонология, магия крови, проклятья… это было что-то совсем неизвестное. И уж точно такое в Империи не преподавали. Да и с белой сталкивался больше в целительстве, с заклинанием лечения. Впрочем, под друидство можно было ботанологию подтянуть, знал я парочку специфических заклинаний, а вот разум и иллюзии, это, как я понимал, заклинания ментального направления, а это тоже явно не программа Академии была.

Однако, с чёрной, как оказалось, могла помочь Ясула, их ракамакские маги, совсем не чурались чего-то этакого, хоть и отдавая предпочтение некромантии. По одному заклинанию каждого вида женщина вполне могла сотворить. Оставался вопрос конспирации, конечно, но тут можно было посторонних убирать подальше, под предлогом опасности всех манипуляций. А с разумом и иллюзиями я решил обратиться к Алисе, было у меня ощущение, что боевой маг разведки имперского легиона должен знать заклинания влияющие на разум и чувства противника.

Но надо было сначала расшифровывать какая цифра какой магии соответствует.

Поднявшись на самый верх, я покрутил в руках цилиндр ключа так и этак, осматривая цифры, седьмой по порядку шла номер один, которую я решил пока принять за огонь.

Подойдя к произвольно выбранному участку, составил простейшее плетение огня, вливая туда силу, — тишина. Подошел к следующему, — снова ничего, но стоило наложить заклинание на третий, как башня буквально вздрогнула всем своим каменным телом, а на камне проступил светящийся красным символ.

— Да ну нафиг, — пробормотал я, невольно схватившись за рядом стоявшую мебель.

Эта пробежавшая по камню дрожь была настолько неожиданной, что на миг подкатила паника.

Не у меня одного, кстати. Всполошились все и башня загудела как встревоженный улей.

— Что, где?! — на