Розы и Револьверы - Юлия Валерьевна Щербинина

мужчина. Неприхотливо поставил рядом с бесчувственным слугой пустой фужер с бордовыми разводами, подошёл к жадно глядящей на него вампирше, с вожделением слизал кровь с её подбородка и губ и впился поцелуем, обнажая её плечи и грудь. Она скинула на пол его чёрную рубашку, прошлась когтистыми пальцами по напряжённой спине и длинным светлым волосам и приглашающе откинулась на рояль, рядом с лакеем, позволяя задрать подол платья, под которым не было белья.

«Ты ещё не налюбовалась?!» ‒ орал мой внутренний голос.

«Не-е-ет…» ‒ заторможенно протянул другой, пока я не могла отвезти глаз от того, что вижу.

«Да очнись ты, дура! Ты хоть понимаешь, за кем подглядываешь?!»

Удрать незамеченной ‒ очень надеюсь, что незамеченной! ‒ я успела. Как и стать свидетелем жаркого совокупления двух вампиров после ролевой игры с лакеем. У меня просто, мать твою, нет слов! Охренеть у них семейные развлечения, о-хре-неть!

Серый взволнованно засуетился вокруг меня, когда я стрелой слетела со стены замка и плюхнулась на скамью.

‒ Даже не спрашивай, ‒ оторопело покачала я головой. А перед глазами так и стояло то, что я имела глупость подсмотреть. Да что ж мне всё неймётся!

* * *

‒ Ну что опять случилось? На тебе лица нет!

Со скрещенными на груди руками и угрюмым выражением сержантка встретила меня у комнаты хранения донорской крови.

‒ Так… Книжек страшных перед сном начиталась, ‒ пробормотала я, отводя взгляд. ‒ А я капец какая впечатлительная.

Последнее утверждение было чистой правдой, но о книге с нежитью я давно и думать забыла. Меня терзал страшный голод и кое-что ещё. Олден настороженно присматривалась ко мне, пока рядом стоял волк и в свою очередь глядел на неё.

‒ Что же тебя так напугало? ‒ аккуратно поинтересовалась она.

‒ Большая энциклопедия нежити. С картинками, ‒ отозвалась я.

‒ Трупов что ли боишься? Или слизняков?

Я вспомнила иллюстрацию отвратительного змееподобного слизня с щупальцами, что пару раз чуть не сожрал меня во сне, но как ни странно, даже не поёжилась.

‒ Боюсь.

‒ Стрелять нормально научишься, и бояться не придётся. Пошли.

Олден отперла дверь, и мы прошли в помещение с холодильниками. Свой завтрак я выпила прямо из упаковки, смакуя и наслаждаясь каждым глотком как никогда за свою полуночную жизнь. Удовольствие накатило на меня опьяняющей волной, и я зависла, закрыв глаза и сжимая в руках опустошённый пакет, пока по венам разносились приятно согревающие лёгкие потоки.

Но во рту оставалось холодно. Жаль. А вот темнейший со своей нимфоманкой пьют кровь тёпленькую и свежую, из хрустального фужера или прямо из человеческой плоти. Кто-то словно бы царапнул меня изнутри, подозрительно низко, и я медленно открыла глаза. Олден настороженно смотрела на меня.

‒ Ты уверена, что у тебя проблемы именно с нежитью? ‒ тактично спросила она.

Я опомнилась, выбросила пакет в урну и вместе с наставницей вышла из комнаты. Кажется, почти отпустило.

‒ Послушай, Оль… ‒ начала я, пока сержантка запирала дверь.

‒ Олден! ‒ раздражённо поправила она.

‒ Ну да. Слушай, а как ты думаешь… вампиров устраивает перемирие с людьми?

Наставница убрала ключ в нагрудный карман и, нахмурившись, оглянулась ко мне.

‒ К чему такие вопросы?

‒ Это ж кровопийцы. Хищники. Да почти что животные! От них всего можно ожидать. Вот и спрашиваю.

О да, животные со свойственными им инстинктами ‒ идеально подходящая характеристика таких, как Морентон. А ещё, кажется, теперь и я…

‒ Эпоха перемирия ‒ самое идеальное и безопасное время для вампиров и вурдалаков, ‒ мрачно отвечала Олден. ‒ Им не надо ни скрываться, ни бороться за выживание, ни охотиться, ни бояться, что пока они спят, их найдут и уничтожат. Разгуливают себе по улицам, законно пьют кровь и радуются жизни. Что их тут может не устраивать ‒ живи себе припеваючи, да в ус не дуй!

Ага. Судя по возмущённому тону и кислому лицу, кровопийц она не жалует и от созданных для них условий явно не в восторге.

‒ Ты их не особо любишь, да? ‒ спросила я, и Олден звучно фыркнула.

‒ А за что мне их любить? За то, сколько они людей убивали? За то, что пошли на нас войной и загадили весь мир нежитью? Ты знаешь, сколько народу погибло за годы войны? Знаешь, сколько деревень и небольших городов просто опустело, потому что всех или сожрали, или обратили в ходячих мертвецов? Стариков, женщин, детей ‒ без разницы! Да даже со всем вооружением из твоего мира мы истребили не столько вампиров, сколько они людей!

‒ Это они начали войну? ‒ уточнила я. ‒ Морентоны с их трупаками?

‒ Разумеется, они! ‒ с жаром воскликнула Олден. ‒ И во главе всей кровососущей братии ‒ этот треклятый жеманный лорд, которому все сейчас разве что задницу не лижут!

‒ Почему?

Внезапно мы услышали чьи-то шаги. Сержантка вмиг побелела, схватила меня за локоть и утащила в соседнюю комнату. Удивительно, как мой волчара успел запрыгнуть в щель быстро закрывающейся двери. Щёлкнула кнопка переключателя, и тусклая лампочка над раковиной осветила небольшую коморку со швабрами, вёдрами и всяким инвентарём для уборки.

Олден перевела дух и заговорила вполголоса, но всё так же эмоционально:

‒ Это всё условия перемирия. Все мы теперь живём дружно и радостно. Ни в коем случае не обижаем бедных вампирчиков, которых осталось мало, держимся за руки и пляшем хороводы вокруг замка, в котором милорд любезно разрешил базироваться штабу Ордена, ‒ раскинула она руки, показывая на стены коморки. ‒ Только вот ничего, что этот замок принадлежал династии короля Роланда, которого они погубили, чем развалили и захватили страну? Ничего, что нам просто позатыкали рты и лишили права говорить то, что мы обо всём этом думаем на самом деле! Ты думаешь, много кто поддержал это перемирие? Да почти все люди были против! Но всё было решено в узком кругу руководства Ордена, и народ даже не спросили, согласны ли мы жить в мире с теми, кто убивал наших родных и близких. Хотим ли мы теперь каждые три месяца сдавать донорскую кровь, чтобы кормить этих нелюдей ‒ нас не спрашивали! Так что если вампиров что-то не устраивает в условиях перемирия, то они банально зажрались!

‒ В-вау… ‒ недоумённо протянула я, переглянувшись с Серым. Волк с интересом наблюдал за нами и внимательно слушал. ‒ А что насчёт вурдалаков? Они же сами были людьми. Какую роль они