Пылающая-весна-45-го (СИ) - Поселягин Владимир Геннадьевич

Машину во дворе поставил, поддельные документы с правом использования сделал, а убирать и доставать из хранилища маетно, могут увидеть. Машину запер, на сигнализацию поставил. В подъезде сунул ключ в замок, а он хрустит, но не поворачивается.

- Не понял? - пробормотал я.

Я вынул ключ из замочной скважины, осмотрел, и пожал плечами. Ключ точно тот что нужен, он на связке один такой. Снова сунул, и попытался повернуть, но нет, стоит. Похоже замок испортили, видать что-то сунули внутрь. Дети баловались? Руки им пообломать. Тут вдруг замок щёлкнул и дверь открылась. Пришлось шаг в сторону делать, та на меня двигалась. Потянув за ручку, я увидел парня лет двадцати, сидевшего в подобии инвалидного кресла, только более массивного, в майке и трусах, ног нет, культи. А вот тот насторожено смотрел в ствол пистолета «ТТ», который был на него направлен. На рефлексе выхватил, когда замок вдруг щёлкнул. Опуская пистолет, стволом вниз, спросил:

- Браток, ты как в моей квартире появился?

- Мне её дали, месяц уже как.

С силой потерев лицо левой рукой, я вздохнул, и убирая пистолет, сказал:

- Пойду к управдому. Узнаю, что за хрень. Да, у меня там и вещи были, они где?

- Тот всё забрал.

- Угу. Бывай.

- Браток, - тихо сказал военный инвалид, и когда я повернулся, кивнул под куртку, где пистолет, и спросил. - Он тебе нужен?

- У меня ещё есть.

- Отдай, а?

Достав пистолет, я подкинул, его, поймав плашмя, и протянул тому. Поинтересовавшись, нужен ли боезапас.

- Мне одного патрона хватит, - грустно хмыкнул тот.

Несколько секунд, пристально глядя в глаза парню, тот не отводил своих серых, кивнул, чуть поклонился, и направился к выходу. Ну вот, только отошёл от гибели Инги, и снова депрессия начала наваливаться. А в квартиру домоуправа, он в соседнем подъезде проживал, постучался не я, иллюзия в форме офицера НКВД. Люблю под них работать. Две были, капитан и лейтенант, а я сзади, как потерпевший. Куртку отбирают, квартиру. Беспредел. Нужно бить, по наглым рожам, и ручонки ломать, чтобы не думали больше так делать. Неповадно было. От удара, домоуправ, а он сам гостей встречать вышел, улетел в коридор. Тот один был, будний день, жена на работе, дети в школе, так что никто не мешал нам пообщаться. Того положили на пол, я приставил ножку стула к его горлу и сел на него, положив локти на спинку, покачиваясь, ножка то нажимала на горло, отчего тот хрипел, то взлетала, по амплитуде моего покачивания.

- Думаю, не нужно объяснять почему я тут появился. Ограбление Героя Советского Союза, преследуется по закону. Квартиру забрали. Как это так, захотел дал, захотел забрал? Это что качели, туда-сюда? Ты не молчи, покайся.

- Ордер. Вас выписали, и был выдан новый ордер.

- Конкретно, кто меня выписал?

- Конышев. Это Конышев из исполкома. Он это.

- Угу, помню того пухлика. И зачем меня выписали? Ты должен знать.

- Так арестовали же.

- Не арестовали, а задержали для допроса. Потом извинились и отпустили. Значит эта причина? А он откуда узнал?

- Не знаю… Да правда не знаю.

- Хм, верю. Вещи мои где?

- В шкафу. Два сидора.

Иллюзия лейтенанта, проверила и подтвердила, вещмешки есть и внутри действительно мои вещи. Убрав стул, я сказал:

- Надеюсь ты понимаешь, что об этой встрече рассказывать не стоит? В ином случае тебя посетят вот эти два парня. И тогда ты уже никому ничего рассказать не сможешь. Мёртвые, они очень тихие и молчаливые.

- Не скажу, - тихо подтвердил тот.

Покинув квартиру, я вернулся к машине, в окне мелькнуло белое лицо управдома, и сев в «эмку», иллюзии устроились на заднем сиденье, покинул дворик. Пока выезжал, отключил иллюзии, а оба вещмешка в хранилище сети. Они не нужны. А покатил к детдому. История с квартирой неприятна, но ладно, будет уроком. Причём, не только мне, надо сразу брать дом было, он свой, личный, а тут государственная квартира по сути и вот так в обход меня, провести изъятие можно, и даже заселить нового жильца, как это было недавно. Так что выбивать новую квартиру я и не думал. Решил дом с усадебным участком брать, так и сделаю. Завтра займусь, а пока подъехал к детдому, и посигналил. Из тёплой сторожки, а там дымок из трубы шёл, буржуйка была, вышел знакомый сторож и открыл ворота. Был я не на «эмке», понятное дело, а на американском тяжёлом грузовике, тот что шесть на шесть. Я его на Корсике взял, только тактические знаки армии США закрасил, а так он покрашен в тот же цвет хаки, что использует армия пиндосов. Сторож махнул рукой, мол, езжай, там встретят, и стал закрывать ворота, а я покатил к строениям детдома, объезжая фруктовый сад. Мотор мощно ревел, машина уверенно пёрла вперёд на второй скорости, свет фар освещал дорогу, а то темновато, тучи низкие и валил мелкий жёсткий снег. Первый этой осенью. Директор тут был, сторож подтвердил, не успел домой уйти, он рядом живёт, так что пока я разворачивался, тут тесно между строениями, чтобы подогнать задом к воротам склада, тот успел одеться и выйти. Да и детишки набежали, часть занималась на подсобном хозяйстве, прибирали что-то там, готовились к зиме. Мы поздоровались, обнялся с парой пожилых воспитательниц, и сказал, что припасов привёз. Свежая партия. На зиму.

- Что там? - спросил директор.

- Риса десять мешков, гороха пять, гречки тоже пять. Пшена восемь. Муки десять. Две фляги с подсолнечным маслом, пять с мёдом. Три туши говяжьи сверху. Пять ящиков со свежими огурцами и помидорами. Это всё. Все чеки из магазина на руках.

- Да, в прошлый раз приходили из госбезопасности, выясняли.

- Бывает. Государство людям у нас не доверяет.

Дальше началась разгрузка, я тоже помогал, тут и подростки, и взрослые. Вот так всё сняли, фляги, перекатывая с наклоном, убрали на склад. Что-то на кухню относили. Ужин скоро.

- Что за машина? - изучая внешний вид грузовика, спросил директор. - Новая модель?

Дети облепили машину, десяток помельче в кабине сидели, поворачивали тумблеры, дёргали за всё что можно и конечно крутили руль. В общем, желающих побывать в кабине хватало. Причём машина тут была своя, та подаренная мной «полуторка» обычно стояла в гараже, его недавно закончили строить. Деревянный, бревенчатый, ворота сделаны. Сами воспитанники детдома и сделали, только стройматериалы на грузовике привозили. Кстати, в детдоме и свой шофёр появился, недавно из госпиталя. Нога не гнётся. Сейчас того нет, как и машины, укатили получать припасы. А насчёт этого грузовика объяснил так:

- Нет, это американская. Трофейная.

- Трофейная, - директор удивился. - Мы же с ними не воюем. Хотя многие гадают будет война или нет?

- В данном случае именно трофей. За несколько дней до конца войны, союзники, одного из их подразделений, встало в засаду на дороге и открыло огонь по нашим. Мотострелки там были. Потери нашим нанесли, но танкисты были недалеко, раскатали этих союзничков. Об этом не любят рассказывать, даже запрещают, но такое бывало не раз, и они видят кого бьют, вот что самое паршивое. А эта машина из того подразделения. Там почти вся техника побита была, а эта целая. Я её обменял на два «ЗИС-5», и вот пользуюсь. Ничего, колёсная формула шесть на шесть, вездеход. Двигатель мощный. Хорошо прёт по бездорожью.

- Но это же подло! - воскликнули из группки девчат, дети, тут и подростки, окружили нас и тоже слушали.

- Что подло? - не понял я.

- То, что союзники в наших стреляли.

- И самолёты направляли. Одну колонну в нашем тылу их штурмовики полностью уничтожили. Семнадцать грузовиков, раненых перевозили. Они погибли. Это правда. Знаете, я расскажу ещё одну подлость союзников. Они подписали капитуляцию с Германией восьмого мая. Нас даже не позвали. Товарищ Сталин рассердился и хлопнул ладонью по столу, и капитуляция с нами была подписан Девятого Мая. В результате союзники праздновали и будет праздновать восьмого мая, а мы Девятого. Вот такая она политика, воевали вместе, а отмечаем врозь.