Трудовые будни барышни-попаданки - Ива Лебедева

Не знаю пока, насколько придется по вкусу такая новинка. Но попробовать стоит.

— Барыня! — Запыхавшийся половой ввалился в пансион всего час спустя. — Барыня, тут такое!

Глава 45

— Что такое? — спросила я, стараясь не выказать тревоги. Приучили меня последние месяцы, что хороших новостей не бывает.

— Да вот, барыня, чаек-то ваш да белая сладость почтенному обчеству по душе пришлись. Хозяин говорит: такого чая хоть полпуда можно купить. А насчет этого… как его… зенфира, так спорят, кто же такое лакомство придумал, французы или персияне.

Я улыбнулась. Про трактир «Дружеская встреча» заранее кое-что вызнала. Это не для извозчиков и грузчиков, а для купечества средней руки. Оно посидит по лавкам, потом оставит их на приказчиков, зайдет в трактир, старых знакомых повидать. Хмельное веселье — поближе к вечеру, а пока что чай.

Что же касается зефира, то с ним еще интересней получилось — настоящая промоутерская акция. Отдельный кусочек был упакован хозяину, на пробу. И дан совет: если понравится, угостить постоянных клиентов. «Иван Петрович, сберег для вашего степенства, попробуйте-ка». Вот один Иван Петрович уже пуд заказал.

Тут надо задуматься. Зефир я могу делать у себя и расширять производство: яблоки в поместье есть, а не хватит — куплю в соседних усадьбах и экономических селах, много где они до весны хранятся.

Интересней с чаем. У себя мне его не вырастить, могу работать только с покупным сырьем, причем купленным здесь, а не в уезде — дешевле. Можно открыть небольшую чаеразвесочную фабрику, на первых порах не больше трех работников.

Вот только скоро я окажусь в ситуации Пончика на Луне: любой ушлый купчик разгадает секрет и будет выпускать мои смеси и пакеты под тем же брендом, да еще продавать с демпингом, да еще использовать гнилые ягоды, с песком. И не один такой купчик. У него передо мной два преимущества: сеть и капитал.

Надо бы разобраться с патентным правом. Кстати, не навестить ли Михаила Федоровича Второго? Домашнего адреса не знаю, зато служебный известен: кремль, губернаторская резиденция. Вот туда-то и отправлюсь. Тем более уже не утро раннее. А в мое время, как я поняла, барышни гуляют слишком рано, только если идут в храм или есть серьезная проблема.

Погода была приятной, с солнцем и мелкой капелью с сосулек, но я все же отправилась на санях, конечно же не без груза.

Начали с кремля. В нем не было ни открытой военной выставки, ни сувенирных ларьков, зато множество семинаристов, кадетов и чиновников. Выяснив, где губернаторский, вернее, вице-губернаторский дворец, я направилась к нему, заранее решая, как объясню швейцару цель визита…

— Эмма Марковна, как я рад вас видеть!

И заходить не пришлось, вот он, голубчик, куда-то спешил, но меня увидел и переменил намерения.

— Здравствуйте, Михаил Федорович. Заглянула в Нижний и решила повидать вас в надежде, что вы поможете мне в важном вопросе.

— У вас возникли затруднения с Медведем? — участливо спросил «дядя-котик» — простите, теперь не могу иначе о нем думать. — Я надеялся, что вопрос решится сам собой, но, похоже, понадобится дрессировочное воздействие.

Мне стало немножко не по себе от этого легкого небрежного тона. Что, он обижен на тезку? Или вообще с ним не встречался, ничего о нем не знает и надеется порадовать меня таким отзывом?

— Никаких затруднений, — ответила я нейтральным тоном, — с той поры мы даже не виделись…

И смутилась, так как случайно соврала. «С тех пор он не посещал поместье» — вот так было бы правдой.

— Ничего странного, — улыбнулся «дядя-котик», — зимой медведям долженствует пребывать в берлогах. Так в чем же ваше затруднение?

Я напомнила, что желала бы выяснить, как защищены права изобретателей различных новшеств.

— Конечно же, помню, — с жаром ответил Михаил Второй, — данный документ у меня в кабинете. Эмма Марковна, такая замечательная погода! Прогуляйтесь по кремлю, и не пройдет пятнадцати минут, как я принесу интересующие вас бумаги.

Ну… разумно. Учитывая нравы эпохи, наша недолгая беседа у крыльца уже породит некоторые пересуды, а уж если молодая вдовушка вошла бы с чиновником в губернаторскую резиденцию… Лучше погулять.

«Дядя-котик» оказался пунктуальным. Я сделала небольшой круг минут за десять, и едва подошла к крыльцу, как из дверей бодро вышел Михаил Второй с папкой в руках.

— Эмма Марковна, извините, если опоздал. Вот высочайший манифест от 1812 года о патентном праве, а на отдельном листе мои личные пометки с объяснением, как вам или вашим знакомым надлежит действовать, дабы защитить свои права. Не скрою, я немного удивлен, что вы так интересуетесь этой отраслью. Одно дело — удивлять гостей прогрессивными новинками, другое — их фабрикация. Но это очень приятное удивление.

Я благодарила и разглядывала «дядю-котика». Да, мундир ему и вправду не идет, понимаю, почему он предпочитает делать визиты, одевшись как частное лицо. Сейчас он немного скован, как акробат, которого заставляют исполнять свои трюки в слишком тесной одежде.

— Кстати, Эмма Марковна, вы ведь уезжаете из города не сегодня?

Я неуверенно кивнула. Конечно, пообщаться с Михаилом Вторым было бы интересно, в том числе и с деловой точки зрения. Расспросить о нижегородской жизни, о местных чиновных интригах, о столичных новостях.

Но после того, как он заочно обидел тезку… Пусть пройдет немного времени, тогда такое желание, может быть, и возникнет. Может быть.

— Надеюсь, вы остановились не на постоялом дворе, а у знакомых?

Врать не хотелось, и я сказала, что в приличной гостинице. А так как собеседник усомнился, что такие в городе наличествуют, пришлось упомянуть пансион мадам Обрящиной.

— Да, пожалуй, в этом случае следует сделать исключение, — кивнул собеседник, — нареканий на данное заведение я не встречал. Жаль расставаться, но дела. Эмма Марковна, до встречи.

И поспешил в другое административное здание кремля. А я пошла к выходу, размышляя, хочу ли видеть его еще.

* * *

Для начала я решила проехаться-прогуляться по Большой Покровской, тогда еще не пешеходке, а вполне проезжей улице. Конечно же, на ней не было ни театра, ни Государственного банка с роскошными росписями, ни забавных памятников веселой козе и кошке, охотящейся на голубей. Зато кроме многочисленных особняков имелось несколько фешенебельных лавок, в том числе кондитерские.

Заходить в такие с товаром — не барское дело. На это был у меня Алексейка —