Сын помещика 2 (СИ) - Семин Никита

— Встала не с той ноги, — растянула она губы в вежливой улыбке.

— Надеюсь, выполненный мной для вас заказ улучшит ваше настроение.

«Небось, опять какую-нибудь мерзость нарисовал», — раздраженно пронеслось в голове у женщины.

Но все дурные мысли покинули ее, когда за парнем внесли три картины. И если нарисованная девушка с пирожным не вызвала у Валерии Павловны ничего, кроме легкого раздражения — девица на картине была гораздо красивее самой женщины, то вот два других полотна…

— Вы продали душу дьяволу и заточили сюда какого-то несчастного? — прошептала она потрясённо, уставившись на молодого человека, который впервые за сегодняшний день смотрел на нее без разочарования, а с манящей улыбкой на устах, предлагая с ним выпить.

Глава 20

10 июля 1859 года

Вот уж не думал, что оптическая иллюзия может произвести такое впечатление, что человек чуть ли креститься не начинает. Но смотрела на картину при этом Валерия Павловна восхищенно, и впервые за наш разговор ее настроение улучшилось. И это хорошо! Уж не знаю, какая муха ее укусила, что она совсем не в настроении была, но от такого холодного приема я думал, что она меня и вовсе пошлет. Правильно я решил необычные картины для нее нарисовать!

— Валерия Павловна, у меня будет к вам небольшая просьба, — решил я «ковать железо пока горячо».

— Какая? — отвлеклась от рассматривания нарисованного красавчика женщина.

— Как вы видите, картины получились необычными. Они потребовали от меня всей моей фантазии и гораздо больше времени… — на этих словах Повелецкая нахмурилась. У меня даже сложилось впечатление, что она готова мне отказать еще даже не дослушав мою просьбу, потому я слегка ускорился. — И мне бы хотелось, чтобы посетители вашего ресторана понимали это. Когда они будут спрашивать вас о картинах, и о цене на них — я прошу вас говорить, что это очень дорогая вещь. Вам она досталась благодаря вашей красоте и несомненному обаянию за символическую, но тем не менее весьма ощутимую сумму. Но если кто-то захочет заказать подобную картину у меня, ему придется выложить не меньше ста рублей серебром.

Комплименты немного смягчили сердце женщины, а вот от названной цены она оторопела.

— Но ведь наша договоренность не меняется? — с напряжением в голосе уточнила она.

Так вот что ее беспокоит! Не зря тетя ее «купчихой» называет.

— Конечно, разве можно менять условия договора? — удивился я в ответ.

Валерия Павловна облегченно выдохнула и уже под новым углом посмотрела на мое предложение. Я ведь не просто так не стал ее просить говорить конкретную сумму нашей сделки. Пускай люди сами думают, что это за цифра. А вот для них будет достаточно твердый ценник.

— Хорошо, Роман Сергеевич, — благожелательно улыбнулась госпожа Повелецкая. — Можете на меня рассчитывать.

Ну вот и замечательно! И я не сомневаюсь, что и на такие картины несмотря на высокую цену найдется покупатель. Ведь для текущего времени живопись с применением оптической иллюзии — эксклюзив и новинка. Никто другой пока что повторить за мной не сможет. Да и нет в округе достаточно хороших художников, иначе бы за столь короткий срок я не получил столько заказов. Я уже хотел попрощаться, когда Валерия Павловна вдруг закусила от напряжения губу, слово в каких-то сомнениях, после чего решительно кивнула собственным мыслям и заговорила:

— Роман Сергеевич, знаете… ваши придумки довольно необычны. Я слышала, что ваш отец собирается расширять производство? Тоже ваша идея?

— Да, это так, — не стал скрывать я очевидного.

— Смело. Рискованно. Как и эта картина. Она определенно вызовет ажиотаж. Вы, как я вижу, любите эпатировать публику. И я даже не знаю — к добру или к худу. И стоит ли ее вообще весить на всеобщее обозрение, ведь то может не у всех вызвать положительные эмоции… Впрочем, — одернула она сама себя. — От своих слов я не отказываюсь. Но будьте осмотрительны в своих поступках. Это мой вам добрый совет.

Покинул ресторан я весьма озадаченный словами Повелецкой. Что она имела в виду? И почему вообще вспомнила о лесопилке отца? Там-то что ей такого «эпатирующего» показалось? Не поймешь этих женщин! Может, у нее и вовсе «эти дни» начались, вот настроение и скачет?

Махнув мысленно рукой, я сел в тарантас и приказал Митрофану ехать на рынок.

Валерия Павловна после ухода Романа Винокурова была в растерянности. Только что, чуть не поддавшись эмоциям, она едва не рассказала о готовившемся против Винокуровых заговоре. Настолько искусство юноши выбило ее из привычной колеи. А ведь думала не влезать в это дело, потому и не просила мужа оказать помощь графу Свечину.

— Да уж, этот мальчишка доведет меня до сердечного удара, — пробормотала она, косясь на картину с красавчиком, который предлагал ей выпить вместе с ним. — И что с тобой делать? — задала она сама себе вопрос, рассматривая холст.

Изначально она хотела повесить все картины в зале своего ресторана. И, пожалуй, с изображенной девушкой она так и поступит. Но стоит ли ей самой эпатировать публику таким художеством? Вон, она уже обожглась на собственном портрете, неправильно оценив реакцию посетителей. А тут и вовсе не знаешь, чего ждать.

— Пожалуй, тебя я повешу здесь, — пришла она к решению, снова посмотрев на щеголя, протягивающего бокал вина. Затем посмотрела на пытающуюся впорхнуть через нарисованную форточку птичку. — А вот на тебе и проверим, как общество примет такие картины.

Свой портрет она решила тоже убрать из зала, перенеся его домой.

— Да, так будет лучше всего, — подвела черту своим мыслям Повелецкая.

Пока ехал на рынок, в голову пришла мысль, что Валерия Павловна практически никак не отреагировала на мой новый костюм. Не то чтобы меня это задело, но обычно дамы не пропускают мимо своего внимания новые фасоны в одежде. Вывод напрашивался лишь один — Повелецкая была выбита из привычного своего состояния чем-то крайне раздражающим. Это бы объяснило и ее изначальное холодное отношение ко мне, и вот такую невнимательность. А тут еще я ей «подсыпал» новых раздражителей в виде необычных картин. Зато другие посетительницы ее ресторана проводили меня заинтересованными взглядами. И не от того, что я такой красавчик, а как раз из-за необычного вида моего наряда.

Рынок Дубовки сегодня оказался переполнен. Приближение праздника святых Петра и Павла влияло и на торговлю. Люди стремились закупиться к нему продуктами, особенно — мясом. Ведь в этот день заканчивался Петров пост. Это я его почти не заметил, так как особо и не соблюдал. А вот для тех же крестьян пост — довольно ощутимое испытание.

Тем не менее закупился я относительно быстро. По заказу мамы купил горчицы, мяты, черного перца, имбиря, шафрана и корицы. И если горчица с мятой обошлись мне в копейки, то за все остальное пришлось заплатить полноценными рублями. Стоили они столько, что у меня чуть волосы на голове не зашевелились.

Еще мне хотелось купить каких-нибудь красителей. Я помнил, что на праздник Марфа будет печь торт, который я ей показал, и мне хотелось его как-то украсить. И чтобы в принципе понять, что сейчас применяют для окраски продуктов, мне пришлось потолкаться на рынке возле прилавков с едой. И вот там, указывая на выпечку и блюда с необычным цветом, я и расспрашивал продавцов, как они получили тот или иной оттенок.

Получив необходимые знания, докупил еще и краснокочанной капусты и какао. Теперь у меня будет почти вся палитра при необходимости. Белый цвет у самого крема есть, для желтого использую шафран, красный можно с помощью вот этой самой капусты получить, или даже свеклу использовать. Понадобится синий — тут с черной смородиной придется «поиграться». Она вроде у нас растет, но созрела ли? А на прилавках вижу ее, хоть и мало. Поэтому на всякий случай прикупил мешочек. С зеленым проще — тут лебеда или крапива подойдет. Ну и какао для коричневого цвета. В принципе этого хватит, чтобы почти все что угодно изобразить на торте, если захочу.