Таверна в другом мире. Том 1 - Лев Белин

пошел — мясной, домашний, аж слюнки текут. Мика пробовала первый пельмень, обожглась, но улыбнулась:

— Шеф, вкусно! Такой насыщенный вкус!

Я тоже попробовал. Просто закрыл глаза и растворился в этом вкусе.

Новое блюдо: Русские пельмени с говядиной и свининой

Рецепт добавлен в архив.

Редкость: Необычная

Качество: Отличное

Эффект: Сила +4 на два часа; сопротивление магии Очарования +45%.

Получено 100 единиц опыта.

Опыт: 1160/1500

Какие бы миры ни были, пельмени — они везде пельмени. И они обязаны быть в меню.

Раздали всем — гномам, гоблинам, полуросликам. Сидели на улице, ели, хвалили. А я подумал: «Хорошо, что есть такие дни. Простые, но настоящие».

После еды меня позвал Дурк. Он в последние дни носился в город за закупками получая от меня списки по мере того, как я продумывал меню. У него открылся талант к торгу. Я даже как-то поинтересовался, как ему это удаётся: он оказывается говорил: «Нет» на всё что его не устраивало, и цену всегда снижали. Даже когда он тянулся за спину за кошелем, всё ещё снижали. Я не стал говорить, что вероятно опасались его личика и режущих предметов за спиной.

— Солод, — сообщил он.

— Самое время, — теперь уже загорелся я. Ну а сколько можно откладывать.

— Готов? — спросил я.

— Да. — подтвердил орк.

Последние дни именно он вплотную занимался квасом, я ему подробно всё рассказал, а он ходил за советами. Промывал каждые семь часов, аккуратно поливал водой через марлю, чтоб не закисло. Ждал терпеливо: через два дня росточки появились, и когда они сравнялись по длине с зерном, я дал ему сигнал. Тогда вялили на ветерке в тени пару дней, а потом сушили в печи на малом жару, до пятидесяти (было не просто подобрать температуру, в магической-то печи) градусов, с приоткрытой дверцей, пока зерно не стало сухим, ломким и с хлебным ароматом, без горечи. Смололи в муку грубого помола — и вот, солод готов, лежит в мешке, ждёт своего часа.

— Ладно, Дурк, давай, — кивнул я. Мы быстро организовали всё необходимое, глиняный горшок, ошпаренный кипятком, деревянную ложку и остальные ингредиенты. — Шаг за шагом, чтоб ты понял. Мы на улице, на новом очаге — огонь разожжём ровный, без дыма.

Мы разожгли очаг: подбросили сухих дров, раздули угли, чтоб жар был средний, устойчивый. Поставили горшок на решётку — большую, чтоб не переливалось. Фунтик улёгся в сторонке, наблюдая.

— Ставим затор, — начал я, отмеряя солод в миске. — Это сердцевина дела, Дурк. Смешиваем солод с ржаной мукой, равной частью, позже точные объёмы укажу, — если честно, я слишком часто полагался на интуицию.

Дурк кивнул, взял муку и солод, высыпал в горшок. Я показал, как мешать — деревянной ложкой, медленно.

— Теперь вода, горячая, семьдесят градусов, — продолжал я, ориентируясь на ощущения и показывая пример орку. — Лей медленно, где-то литра три, помешивая, чтоб комков не было. Получится густая каша — затор. Вот так, видишь? Мешай кругами, равномерно.

Он взялся за ложку, мешал сильно, но аккуратно — сила орка, а движения точные, как у воина. Каша получилась однородной, с ароматом ржи и солода, чуть сладковатым. Я понюхал — да, то, что надо.

— Зачем так? — спросил Дурк, вытирая пот со лба — жара от очага уже шла.

— В заторе осахаривание идёт, — объяснил я. — Ферменты из солода превращают крахмал в сахар. Без этого квас не забродит как следует. Теперь укутаем в старое одеяло — полушубок, — и поставим в тёплое место на часов десять. Но поскольку день жаркий, оставим здесь, в тени, под навесом. К вечеру сладковатый запах появится — сигнал, что готово, — я не выбирал простые выражения. Дурк хоть и выглядел глупым, это было совсем не так. Не в пивоварении. А уж квас рядом всегда был.

Мы укутали кастрюлю, отнесли к стене таверны, где тепло держится, но не печёт. Фунтик подбежал, понюхал, хрюкнул одобрительно.

— Хорошо, — буркнул Дурк. — А дальше?

— Дальше ждём, — улыбнулся я. — Но вечером продолжим. Следующий шаг: сбраживание. Перельём жидкость, добавим воду, мёд, изюм, мяту — и закваску. У меня «матка» готова, кладовой ждёт.

Вечер наступил быстро — стройка затихла, гномы ушли отдыхать, а мы с Дурком вернулись к затору. Я успел ещё несколько блюд накидать, и заметил, что эльфийка словно меня избегает.

— Запах пошёл сладкий, как обещал, — осахарилось, — сказал я.

Фунтик крутился рядом, пытаясь сунуть нос в кастрюлю.

— Осторожно, не взмучивай осадок, — предупредил я, беря сито. — Переливаем верхнюю жидкость в ведро — кадку. Жмых отожмём и выкинем, а потом можно и скоту отдавать.

Дурк аккуратно переливал, я помогал — жидкость получилась мутноватой, ржаной, с пенкой. Отжали жмых через полотно — сок вытек, добавили в кадку. Долили литра три прохладной воды из колодца.

— Теперь сласти: три ложки мёда, — сказал я, доставая банку. — Или сахар, но мёд лучше, натуральный вкус даёт. Горсть изюма для брожения, сушёной мяты для аромата — свежий, летний.

Дурк добавил, перемешал ложкой. Я влил полстакана закваски — моей «матки», кисло-сладкой, с естественными дрожжами.

— Всё деревянной ложкой, — напомнил я. — Металл может реакцию дать. Накроем холстиной, не плотно, чтоб воздух шёл, и в тепло на часов двенадцать. Квас заиграет, запенится — готов.

Мы поставили кадку в тёплый угол двора, накрыли. Дурк кивнул, довольный:

— Хорошо пахнет. Как пиво, но слаще.

— Точно, — усмехнулся я. — Утром пену снимем и на хранение. В моём мире квас — как воздух лета. Пьёшь холодный, газированный, и все беды забываются.

— Маркус, — позвала Лариэль выглядывая из-за угла, но не приближаясь, — К тебе гость.

«Не нравятся мне гости в последнее время.» — подумал я.

Вошёл в зал. За одним из столов (одним из немногих оставшихся) сидел мужчина. Высокий, немного сутулый, с бегающими глазками. Таких типов я всегда не любил, словно замышляют чего.

— Чем могу быть обязан? — спросил присаживаясь.

— Маркус Освальд? — спросил он.

— Да, это я.

Тут замельтешил призрак за его спиной:

— Ага! Как же! Я это! Я! — кричал он.

Я уже и забыл о его существовании.

— Я прибыл от имени Красной Лапы, — проговорил он.

Я тут же напрягся. Это та шайка, из-за которой таверна и разорилась,