Вождь - Алекс Хай

ты надеялся на свою Тень, здесь она тебе не поможет. Мы подготовились.

— Всегда рад подготовленным собеседникам, — улыбнулся я. — Меньше времени уйдёт на объяснения.

В его глазах мелькнуло недоумение — всего на миг.

Я медленно опустил руки и позволил им поверить, что всё идёт по их плану. Гиллий опустил забрало шлема. Но его глаза смотрели на меня сквозь узкую щёлку.

Этого было достаточно. Всего одного зрительного контакта.

Я ударил прямо ему в сознание.

Мечи рыцарей медленно, словно на заторможенной записи кристалла памяти, поднялись в воздух…

— Стоять! — вдруг рявкнул он. Рыцари удивленно замерли, но не посмели ослушаться.

— Где Циллия? — спросил я. — Просто скажи.

— Западное крыло, — выдохнул Гиллий. — На втором этаже, в апартаментах покойной Домины…

Рука Гиллия задрожала, и он опустил меч. Я аккуратно развернул его локоть, как поворачивают тугой вентиль в гидравлической системе, — без рывка, чтобы не сорвать резьбу. Взгляд потускнел, стекленея. Хорошо.

— Кто сдал Циллию?

— Служанка. Она донесла, что сестра готовила побег. Отец приказал схватить Циллию и перевести в другие покои. Лекарь насильно дал ей сонный отвар…

Остальные рыцари с недоумением переглядывались. Оно и понятно. Но дисциплина у Солнцерождённых всегда была на уровне. Приказ всегда выполняется, даже если он звучит дико.

— Что происходит, командир? — Наконец, решился один из бойцов.

Я медленно повернулся к нему.

Что ж, брать сразу несколько умов под контроль я ещё не пробовал, но придётся.

Времени на ювелирную работу не было. Я взял Гиллия как якорь — его командный канал, его право голоса — и через него пошёл дальше, растягивая ментальные нити, как кладут кабели связи от узла к домам. Каждого приходилось трогать чуть-чуть: достаточно, чтобы переключить рычаг, но не ломая механизма.

Тяжесть пришла сразу — как если бы на спину повесили связку цепей. Мышцы под кожей вздрогнули, у висков заломило, по позвоночнику пробежал ледяной ток. Я вдохнул глубже — так дышат на длинной дистанции, когда понимаешь, что финиш далеко.

— Опустить оружие, — сказал я Гиллию и его рыцарям.

Ещё пять клинков опустились почти синхронно.

— Протокол — «Эскорт», — я вложил команду в голос Гиллия. Пусть их мир остаётся похожим на их мир. — Цель — сопровождение. Приоритет — проход по внутренним маршрутам. Без комментариев посторонним. Сигналы — мои.

Гиллий повторил это вслух — тем тоном, который привыкли слушаться даже те, кто его не уважает:

— Формирование «Эскорт». Сопровождаем. Приказы — через меня.

— Есть, командир!

— Проводите меня к Циллии.

Гиллий повернулся, как на учениях, и жестом позвал отряд. Рыцари сомкнулись с другой стороны — теперь кольцом, где внутри был я. Забавно: ещё минуту назад они закрывали меня, чтобы убить. Теперь закрывали, чтобы сопроводить.

— Мы готовы.

Я кивнул — не им, себе. В такие моменты легко перегнуть, перепечь их головы до хруста. Я не собирался. Мне нужны были проводники, а не овощи.

Мы тронулись. Шаг — два — ещё. За спиной остались факелы двора, жар которых оседал на коже, как пыль. Впереди темнел проход к галереям.

Доспехи Солнцерождённых звенели не громко — уверенно, как касса доходного дома. Я отозвал ближайшего рыцаря жестом и велел поменяться со мной облачением.

Воротник скребнул шею, тяжесть легла на ключицы, и мир стал слышнее: звук в доспехах идёт по-другому — через кость. Я опустил забрало.

Мы двинулись. С обеих сторон, будто по вызову, возникли тени других караулов: удвоенные посты. Фонари горели ярче, чем положено ночью.

«Что у вас? Учения?» — спросил я у Гиллия, не открывая рта.

«Не знаю», — ответил он честно и сразу, как отвечает хорошо вымуштрованный офицер. — «Приказ от отца: взять Циллию под стражу. Тебя — ликвидировать. Детали не обсуждались».

«Где твой отец?» — спросил я.

«Не знаю».

Он и правда не знал — я обыскал его память.

У ворот внутреннего двора нас встретили двое караульных и почтительно расступились, узнав Гиллия. Ни одного вопроса. Мы прошли через ворота и оказались в просторном внутреннем дворе резиденции Доминуса.

Впереди потянулись галереи — прохладные, с высокими сводами. И здесь было оживлённо так, будто кто-то попытался превратить ночь в день.

Мимо нас торопливо прошагал писарь с артефактным пером и планшетом. Он катил за собой тележку с какими-то ящиками — явно документы или почта. Навстречу строем прошёл небольшой отряд рекрутов — они отсалютовали нам.

У очередного поворота нас встретили двое из внутренней стражи. Их форма отличалась от нашей — меньше блеска, больше смысла. На рукавах — знак допуска в жилые покои. Они перекрыли проход, и один поднял ладонь, прося нас остановиться. Я обернул на них шлем, позволяя Гиллию говорить.

— Внутренний эскорт, — произнёс он. — Для охраны Леди Циллии по приказу моего отца.

— Пройдите через рамки, почтенные.

Внутренние расступлись, давая нам дорогу.

Стражник провёл ладонью по глифам на панели управления, как музыкант по клавишам, и рамка ответила низким гулом — довольный зверь, которому принесли очередную кость.

— По одному, — кивнул охранник.

Воздух на три шага впереди стал пахнуть озоном и лекарственным спиртом; тонкая паутина из линий вспыхнула над металлом, вычерчивая схему клановых сигнатур. Солнце любит порядок, что ж. Я опустил голову, делая вид, что считаю швы на полу, и шагнул под артефакт.

Огонь ударил в меня сразу, без прелюдий. Не жар — раскалённая проволока, продёрнутая через вены. Перед глазами всё побелело. Не будь на мне старого клейма Солнцерождённых, рамка подняла бы тревогу. А так — просто едва не поджарила.

Я сжал челюсти так, что за ушами хрустнуло; внутри щёк пошёл вкус железа — укусил, чтобы мозг отвлёкся на знакомую боль.

— Чисто, — сказал охранник. — Прошу, почтенные.

Мы прошли дальше. Я проверил ментальные нити — держались.

Во дворце тоже было неспокойно — караулы удвоили. Неужели всё ради Циллии?

Наконец, мы добрались до апартаментов покойной Домины, где теперь держали Циллию. Дверь охраняли двое Солнечных рыцарей.

— Свободны, — распорядился Гиллий. — Мы займём пост.

Уговаривать не пришлось. Бойцы синхронно кивнули и зашагали в конец коридора.

Дверь в апартаменты Циллии была защищена печатями. Одна из них — артефактная, настроенная на особый ключ. Стоит просто её сорвать — и поднимется тревога. На откосах — тонкие линии контуров сигнализации, стилизованные под роспись. Красиво. И надёжно.

— Ключ есть? — спросил я у Гиллия.

—