СССР против НЛО - Анджей Б.

class="p1">Мне подумалось, что плечом к плечу с такими людьми можно выходить не то что против каких-то там летающих медвежат-переростков. Да хоть против тираннозавров! Для меня было честью стоять с этими мужиками в одном строю. Я едва сдержался, чтобы не начать им всё это рассказывать.

Но и недооценивать противника тоже было не нужно, и я по-быстрому проинструктировал пятёрку обладателей автоматов. А потом повернулся к остальным товарищам киношникам.

— Друзья, — сказал я им. — Здесь оставаться не обязательно. Мы справимся сами. (Ну, или не справимся, подумал я про себя). Уходите отсюда подальше. Мужчины, уводите женщин.

Никто даже не шелохнулся. Актриса Наталья Варлей бросила на меня такой испепеляющий взгляд, что у меня чуть не воспламенились волосы и одежда. Никто не шелохнулся, только один толстенький реквизитор, посмотрев по сторонам, нахмурился, что-то пробормотал и потопал к двери. Он почти тут же вернулся, гружённый лопатами, вилами и тяпками — видать, опустошил здешний сарай. Люди стали молча и веско разбирать это какое-никакое, а оружие.

И вот тут началось, теперь уже по-настоящему. Не дожидаясь полной разрядки Куба, его летающие и зубастые узники рванулись, наконец, на штурм.

Первые три или четыре удара мохнатых голов в невидимую поверхность вышли гулкими и мощными, но безрезультатными. А потом случилось то, что рано или поздно должно было случиться. Крупная шерстистая голова проломила невидимый барьер и вылезла наружу. Место вокруг пробоины тут же пошло ветвящимися трещинами, зверюга, развивая успех, задёргался, пытаясь вслед за головой просунуть наружу и остальное туловище.

Тогда в комнате раздалось:

— Огонь!

Стрелки, что уже держали клыкастую голову на прицеле, дали короткий залп. Чудище с визгом и воем отлетело назад и завертелось на месте, задевая и сшибая сородичей. А дыра от его проникновения мгновенно затянулась мутноватой и с виду прочной субстанцией. Куб оказался ещё способен латать пробоины, и это было очень хорошо.

Но стена между нами и носящимися в соседнем помещении аэромедведями продолжала истончаться. Из мельтешащего крыльями, когтями и клыками шерстяного роя вылетели, подобно снарядам, сразу две мохнатые туши. Поверхность содрогнулась от удара, две головы прободали стену — и тут же получили свои порции бодрящих колючих ионов из бластеров. Монстры завизжали и отступили.

В помещении повисла непривычная тишина. Только гоняли воздух перепончатые крылья за прозрачной стенкой да в толпе людей кто-то громко и нервно дышал. Заскрипел топчан, это актёр Моргунов заёрзал там своим недавно уколотым местом.

— Это из-за меня всё, — проговорил здоровяк, потирая обеими руками лысую голову. — Простите. Надо было с ними бороться… А я вёл себя как полный ишак.

Некоторая доля истины в его словах присутствовала, чего уж там. Вон, какие на его тайных амбициях взросли шерстяные красавчики. «Тщеславие это мой любимый грех», — недаром так говорил примечательный персонаж другой, не нашей кинокартины, от которой мои заокеанские коллеги, чьи бластеры обычно стилизованы под традиционные семизарядные кольты, тоже то и дело отгоняют желающих её утащить.

— Да, исхудавшим ишаком тебя назвать трудно, — ухмыльнулся актёр Никулин, а за ним и много кто ещё. — Ладно, чего уж теперь. Отобьёмся. На фронте бывало и страшней.

— Да они вон смотри какие, — хмуро проговорил актёр Моргунов. — Если вылезут, то изувечат тут всех.

Тогда я посчитал нужным вмешаться в разговор и объяснить, что сущности эти, хоть они зубасты и свирепы видом, нападать на живых людей вроде как не должны. По крайней мере, раньше таких случаев зафиксировано не было. Правда, до этого они и такими громадными никогда не вымахивали — я слышал только, как рассказывали о выросших размерами с индюков, и то это преподносилось как ого-го какая диковина. Но об этом я здесь предпочёл не упоминать.

Тут седой осветительский дядька сказал: «Внимание», и время разговоров прошло.

Снова рванулись вперёд потусторонние летающие медведи, и невидимая, а местами уже и видимая преграда между нами и ними затрещала от ударов их клыкастых и кудлатых голов. И местами преграда эта поддалась, проломилась.

Но в ответ сказали своё слово бластеры-автоматы, прибывшие со мной из будущего и теперь сжимаемые верными руками. И прибывшие изнутри актёра Моргунова, а ещё раньше — из неведомых тёмных подпространств, зубастые монстры завизжали под напором бьющих в них прицельных ионных струй. И опять отступили.

Эта промежуточная победа была делом правильным. Но и число зарядов в бластерах было ограничено, а вот злости и напора в потусторонних чудищах, казалось, хватит надолго. Отбиваться бесконечно, понятно, не получится. Поэтому я, поддерживая структуру Куба остатками своей персональной энергии и помогая побыстрее латать пробоины, параллельно готовил кое-что ещё.

А чудища, проведя очередную яростную атаку, отступили для перегруппировки. Видимо, битьё головами в стену даже для них оказалось занятием слишком энергозатратным. И они зароились в центре своего пространства, злобно сверкая глазищами и глухо ворча.

Эти паузы были для нас очень кстати. Они давали перевести дух. А заодно появлялась минутка для коротких, но душевных разговоров.

— Юрий Владимирович, — тихо и задумчиво проговорил режиссёр Гайдай. — Юра… Ты понимаешь, что всё это значит?

Он указал на стену, за которой роились мохнатые чудища, отдыхая перед своим следующим броском.

— Что нас скоро сожрут? — усмехнулся актёр Никулин.

Сказал он это спокойно, без страха. Но я всё равно посчитал нужным повторить, что на людей эти сущности нападать не станут. По крайней мере, физической оболочке они не повредят, никого не разорвут на части и никуда не утащат. Утащить они могут другое: чей-то талант, идеи, замыслы…

— И останется одна пустая оболочка, — прошептал актёр Георгий Вицин. — Нет, живым я им не дамся.

Режиссёр Гайдай этих слов не услышал или, скорее, погружённый в свои мысли, не обратил на них внимания.

— Это значит, что мы, Юра, снимем здесь шедевр. Уже, получается, сняли. Великое кино, которое захотят стащить даже существа из другого мира. — Он как-то необычно, беззащитно улыбнулся и оглядел своих коллег. — Представляете?.. Кто бы мог подумать…

Конечно сняли, согласился я. А теперь вот эти, крыластые и клыкастые, сейчас ворвутся сюда и… Что будет дальше, даже и думать не хочется. Они просто скрутят, скатают этот фильм в невидимые рулоны, словно квартирные воры какой-то дорогой