"Фантастика 2023-198". Компиляция. Книги 1-21 (СИ) - Найтов Комбат

Утром позвонил Евстигнеев, зовут его Петр Петрович, и приказал повторить вылет. В этот раз Петр пошел на сопровождение, чтобы лично посмотреть условия, в которых придется работать полку.

Немцы, взяв Любань и упершись в оборону на реке Тосна, пошли в обход, на север, мимо Пельгоры и торфоразработок, на Шапки, в обход узла обороны. Взяли Мгу, Павлово-на-Неве, двинулись вверх по Неве, к ее истоку, и захватили Шлиссельбург. Этот район обеспечивал всю энергетику гигантского города. Здесь добывали торф для электростанций и многочисленных котельных города.

Киношные «буржуйки» блокадного Ленинграда в старом городе немного смешат: переход на водяное отопление еще только начался. Во всех домах, кроме новостроек, существовали печи. Более того, они сохранились и сейчас. Центрального отопления не было, имелось «централизованное», когда в каждом квартале оборудовалась котельная, которая использовала торф, добытый в районе Шапок, Малуксы, Назии, Керести, которым и отапливались дома города. Этот же торф использовали и электростанции города. Но стояло жаркое лето 41-го года, и никто не ожидал, что 8 сентября все районы торфоразработок окажутся у противника. Топлива в городе практически не было. Массово хранить его было негде, город обеспечивался «с колес». Для этого вокруг него были построены в конце XIX – начале ХХ века многочисленные железные дороги и склады. И все это оказалось за пределами «кольца». В руках защитников города оставался только «поселок № 2» и «поселок № 13», которые под непрерывными налетами ФИНСКОЙ авиации (это специально для любителей Маннергейма и переписывателей истории) и обеспечивали, как могли, оборону города. Там же был расположен аэродром Борисова Грива, место совместного базирования армейской и флотской авиации, обеспечивавшей функционирование этих торфоразработок и «Дороги жизни» все 900 дней блокады. Торф в городе был по карточкам. Им отапливались и землянки защитников Ленинграда. О хлебе пишут много, но когда холодно, то всегда есть хочется гораздо сильнее, и согреться. Начиналась битва за хлеб и топливо, в ходе которой погибнет огромное количество солдат и офицеров РККА и РККФ, чтобы спасти жителей. И в этой битве никто не будет спрашивать о том, почему не вернулся из боевого вылета самолет. Нет данных? Высылайте еще разведчиков.

Так вот, пока Петр «мирно спал», те самые «волкодавы» форсировали Неву напротив Невской Дубровки, вырезали береговое охранение 20-й моторизированной дивизии и обеспечили переправу на плацдарм 1-го батальона 576-го стрелкового полка 115-й стрелковой дивизии, который в ночном бою продвинулся вперед на полтора километра и на километр в обе стороны. Что позволило начать переброску на плацдарм, несмотря на немецкий огонь из здания 8-й ГРЭС. Но сосредоточить огонь на переправляющихся войсках немцы не могли. Вместе с пехотинцами действовали и моряки 4-й бригады морской пехоты, высадившиеся севернее, на северной окраине 1-го Городка (современного Кировска), почти у самой ГРЭС-8. Их действия позволили пехотинцам перебросить еще 800 человек и четыре 76-мм орудия. Поэтому Евстигнеев, помимо разведки, требовал помочь десантам. Петр оставил два звена второй эскадрильи в Лисьем Носу, а остальным составом вылетели на разведку и штурмовку, срочно подвесив на машины РО, РОФС-132 и бомбы.

До этого немцы не слишком интересовались укреплением обороны на этом участке, считая эти позиции надежно захваченными, и занимались обстрелом Дубровки и штурмом Ульяновки, в общем, штурмом города, а не ликвидацией остатков частей 64-й армии, полуокруженных на южном побережье Ладоги. Сказалось то обстоятельство, что каждый командир многочисленных дивизий немцев хотел войти в историю, что именно его полк, дивизия, корпус или армия первыми вошли в «северную столицу России».

Хорошо было и другое: истребители из Ейска все до этого летали на И-15 и И-153, лобастых и неохотно набиравших скорость на пикировании. Они умели бомбить с пикирования, что и продемонстрировали на здании 8-й ГРЭС, поразив его двумя стокилограммовыми бомбами, каждый из шестнадцати. Стены этого сооружения выдерживали попадания тяжелых снарядов, а крыша имела две железобетонные балки, поддерживаемые колоннами изнутри, по которым ездил кран. Остальная часть нормально пробивалась фугасными бомбами. Огонь из здания стих, опорный узел прекратил свое существование, и моряки четвертой бригады сумели перебросить подкрепление десанту.

Наиболее плотный огонь по разведчикам открыли в «новом» месте: южнее Рабочего поселка № 6, из Келколово, Мги и Михайловского, о чем Петр немедленно шифром передал в разведуправление. Там, где зенитки, там и танки. Под атакой будет еще не занятый противником Рабочий поселок № 6.

Сейчас, после остановки штурма, противник «озаботился тылами». Генерал-полковник Буш приказал «взять господствующие над местностью Синявинские высоты» и готовил атаку на них. Ленфронт, пользуясь господством в воздухе истребителей, еще до обеда направил тяжелые железнодорожные артиллерийские батареи на кольцевую дорогу у Поселка № 3 (современное Щеглово). 180-мм, 306- и 356-мм орудия быстро выбили скопление техники 20-й МД. Тем более что к этому моменту заработала та самая станция «Наяда-М», которую нашел и переправил в Борисову Гриву начальник разведывательного управления фронтом.

В самом конце первого вылета пришлось «скрестить шпаги» с новыми Fw-190. Общее мнение летчиков полка было: «Утюг-утюгом, ни огня, ни маневренности. “Мессер” более динамичен и более опасен». Высотных боев не было, и свои возможности немцам показать было негде. И четырех пушек на этой серии не было.

Вторую эскадрилью, а затем и прибывшую третью командование перебросило в Борисову Гриву, фактически на постоянной основе. Туда убыл Саша Хабаров, к тому времени занимавший должность заместителя командира полка. 1 октября Ленинградский фронт выполнил приказ Сталина: во что бы то ни стало деблокировать Ленинград. Но над городом нависла новая угроза: генерал-полковник Буш, несмотря ни на что, форсировал Волхов и двинулся на Тихвин, так как 54-я армия оказалась втянута в бои в районе Синявино, а у 52-й, довольно потрепанной в боях, не хватило сил, чтобы предотвратить переправу и продвижение немцев в сторону Тихвина. Буш рисковал, но честно пытался выполнить приказ фюрера и замкнуть кольцо блокады, соединившись с финскими войсками на Свири.

За все эти дни Петр сумел выполнить только пять или шесть вылетов. Основным его занятием стало построение «бермудского треугольника» для немецких войск на востоке-юго-востоке от Ленинграда. Найденные и восстановленные станции: одна «Наяда-Б» и две «Наяды-М» встали в Борисовой Гриве, у Пулковской обсерватории и на высоте 56, между деревнями Пельчала и Горка, в нескольких километрах от станции Войбокало. Причем для станции у Войбокало поставлена РЛС, питание для которой вырабатывал новый мотор-генератор, собранный не на автомашине, а на трофейном прицепе. Сама РЛС тоже сменила ГАЗ-ААА на «Татру-81». 24 сентября система заработала, что в конечном итоге предрешило победу в этой операции. Но в ночь на 29 сентября в Москву отозвали Жукова, исполняющим обязанности стал Федюнинский, командующий 42-й армией и замкомандующего фронтом. Его армия 9 сентября не выдержала удара под Красногвардейском и начала отход от него. К 14 сентября, когда наметился перелом в битве, армия находилась уже за Красным Селом, сдерживая расходящиеся удары 41-го моторизованного и 50-го пехотного корпусов на Урицк, Стрельну и Пушкин, подпустив гитлеровцев ближе всех к Ленинграду. Вот только ругать его не стоит! В его армии было всего три дивизии, две из которых гвардейские дивизии народного ополчения. Героические, но необученные и неукомплектованные. Причем 2-я ДНО удерживала Красногвардейский укрепрайон еще 13 сентября. То есть своих позиций не оставила. И которые немедленно перешли в контрнаступление, как только представилась возможность, и вновь заняли свои позиции на начало немецкого наступления 9 сентября.

И. о. командующего фронтом, естественно, знал весь ход оборонительной операции и причину, почему фон Лееб дал приказ на отход. Поэтому, когда 30 сентября Ставка и нарком флота отдали приказ о передислокации 13-го ГвОРАП ВМФ на аэродром Селиверстово, под Калугой, Жуков, назначенный командующим Западного фронта, естественно, позаботился о разведке, тем более что деблокада практически завершена, идет штурм Рабочего поселка № 5 и станции Малукса, Федюнинский, не будь дурак, кинулся к Жданову, тот тут же позвонил в Москву, Сталину. Жуков сказал, что полк ему нужен здесь. К этому времени подполковника Коростылева поставили командиром 61-й бригады, потому что Романенко «гавкнулся» с Самохиным из-за технического состояния «ишаков», которые уже на ладан дышали. А так как дело было вечером, и после «фронтовых», то его сняли и отправили на ТОФ, с понижением.