Срезанная ветвь - Андрей Валерьевич Скоробогатов

— Думаю, ты слишком плохого мнения о своих родителях, они у тебя тактичные. Как ты? В смысле…

— Уже почти всё в порядке. Уеду в институт — схожу к женскому врачу, вроде бы так надо всегда… Ты негодяй, не сказал сразу, что уезжаешь!

— Потому что сам не очень-то и хочу. Ты тоже не сказала, между прочим!

Она провела пальчиком по моей груди.

— У нас же получится… перед поездкой…

— Обязательно получится.

Снова короткая разлука — пока на пару дней. День прибирались на участке с Василием Исидоровичем. Сид же всё чаще жил у Софии, на съёмной — то и понятно, мало кому понравится жить в такой конуре. Я уже отложил пять тысяч рублей ему в качестве премии и подарка на новый год, за стройку и за то, что выручил меня в Антарктиде. Суммы чуть поменьше отложил и для крепостных — все из них, включая Ростика, потрудились хорошо.

В конце недели снова сходил в Курьерскую Службу, отпраздновали с коллегами моё возвращение.

Вспомнили Аллу, но, благо, на грустной ноте день не завершился. Корней Константинович вместе с Луизой Даниловной, кадровиком, проводили в кабинет, чтобы пообщаться за закрытыми дверями.

— Нам пришли данные из твоей командировки, Эльдар — молоток, проревизорил там всё, проявил себя более чем достойно. Поэтому наверху намекнули, чтобы мы тут проходотайствовали о досрочном присвоении чина поручика со следующего года. А пока что повышаем тебе чин до четырнадцатого, а зарплату — на восемьдесят рублей. Вот, прямо сейчас.

Он набрал что-то в рихнере, развернул экран и выдержал паузу, очевидно, ожидая моей бурной реакции.

«Циммеръ Эльдаръ Матвеевичъ. Подпоручикъ. Рангъ: Молодой специалистъ-отличникъ, 14 чин. Рейтингъ: 4,9 балловъ…»

Я вздохнул.

— Спасибо, конечно, но…

— Так и знала, — перебила меня Луиза Даниловна. — Уходить хочет. Говорила же — долго не продержится.

— У него четыре навыка. Четыре! — сделал пафосный жест рукой Корней Константинович. — Среди них — лекарский. У нас у кого четыре навыка? А? У меня да ещё у…

— Пять, — поправил я своего начальника — умолчав о шестом гипотетическом навыке, драконьем языке, которым ещё не владел.

— Потеряли пацана, — кивнула Луиза Даниловна. — Снова искать, снова на курсы квоту просить…

— Нет, я вовсе не хочу менять работу. Пока что — не хочу. Мне нужно будет взять отпуск, две, а лучше — три недели.

— Две с половиной можно, остальное уже на учебный потрачено, — кивнула Луиза Даниловна.

— Выпиши премию, сконвертируй в отгулы и накинь ещё полторы недели. Чтобы наверняка, — порекомендовал начальник. — Ты давай, возвращайся… хорошую должность тебе дадим.

В голове было достаточное количество задач, помимо хорошей должности. Созвонились с отцом — он сказал, что будет ждать в воскресенье, десятого октября.

А утром девятого, уже будучи собранным в поездку, я позвонил Нинели Кирилловне.

— Родители все выходные дома. Может, я к тебе…

Разумеется, я с радостью согласился и предложил вызвать такси, но Нинель загадочно сказала, что приедет «своим ходом». И она приехала — не одна. За рулём была Альбина.

Вид у смуглой гувернантки был одновременно и виноватый, и раздосадованный.

— Барь, ты меня там давай, прости. Перестаралась я чутка.

— Знаешь, — поджав зубы, сказал я. — В какой-то момент я чуть было не согласился у Нинели Кирилловны выкупить тебя, а затем продать куда-нибудь на лунные рудники. Но потом понял, что злобы нет — ты просто хорошо выполняешь свою работу.

— Ты кобелюка, барь. Я ж всё видела. Но ты её береги, ладно?

Сказала и уехала, оставив нас вдвоём.

Масштабы строительства Нинель Кирилловна, конечно, потрясли. Я говорил, что строю второй дом, но он думала, что он будет несколько больше, как и участок.

— Вот это да… Но это ж сколько прислуги надо!

— Зачем прислуги? Нормальных рабочих. Мастеровитых, рукастых…

— Рукастых…

Мы прошли мимо стройки в лесок, где стояла свежепостроенная беседка, служившая рабочим летней кухней. Я рассказывал про ход строительства.

«Я хочу попробовать прямо здесь», — вдруг снова я услышал голос в голове.

Рабочих в выходной день на участке не было, и мы были полностью одни. Обниманцы и поцелуи начались на скамейке, как только Нинель Кирилловна поняла, что здесь безопасно. Затем я полез осторожно расстёгивать пряжку брюк.

— Ну что ты делаешь, что, прямо здесь? Прекрати…

«Продолжай», — прозвучало в голове.

Первый раз за тот вечер получился быстрым, но достаточно ярким. Но стало заметно холодать, и мы переместились в мой крохотный коттедж. Я подготовился: на углях в мангале лежала здоровенная, запечённая в фольге форель — самый вкусный и питательный в известных мне реальностях афродизиак. Когда поужинали, Нинель Кирилловна заявила:

— На кровати я не буду. Я читала, это плохая примета — там у вас, Эльдар Матвеевич, уже много разных профурсеток побывало. Вот когда поменяете…

Пришлось воспользоваться с этими целями другими поверхностями — столом, тумбочкой и даже стиральной машиной. Пикантности доставляло то, что на участке мы были не одни — где-то в будках сидели Василь Исидорович и Ростик, и приходилось сдерживать эмоции.

Остаток вечера мы смотрели фильмы, играли в какую-то примитивную компьютерную игру и уснули поздно. Меня разбудил на рассвете характерный шум и световое представление на участке. Моргнул свет, пикнули и перезагрузились кондиционер и холодильник. В дверь постучали.

— Эльдар Матвеевич! Пора! — услышал я голос Ивана, камердинера Его Величества.

— Сейчас, две минуты.

Я быстро оделся, обнял проснувшуюся Нелю.

— Что это⁈ — испугалась она, глядя на свет из окна.

— Мне пора. Оставляю ключи тебе, утром придёт Сид и поможет тебе вернуться домой.

— Ты скоро?…

— Я обязательно вернусь.

Прощальный поцелуй — и я закрыл дверь дома. Очень грустно было шагать вперёд, под полосами сбрендившего неба, к светящемуся огнями блину дисколёта, упёршегося в грядки с арбузами.

Потому что я, судя по предчувствию, не был точно уверен, что вернусь.

— Я готов.

— Н-ну, поехали, — сказал уже знакомый голос в глубине дисколёта.

* * *

— В каком-то плане — ты и не вернулся. Целиком не вернулся, — усмехается один из слушателей за моей спиной.

— В каком-то плане — да, — говорю я, выжидая реакции моего главного собеседника. — Мне продолжать?

Главный собеседник кивает, и я продолжаю свой рассказ.

Глава 33

На какой-то миг я подумал, что мы полетим на дисколёте, но нет, это было всего лишь средство доставки до моего дома.

Николай Владимирович, не раздумывая, схватил меня за предплечье. Затем в глазах почернело, потом побелело, а потом наступила тошнота, судороги, лёгкая глухота и иные прекрасные симптомы недавно пережитой телепортации.

Ветряный суховатый воздух подмосковной осени сменился пряным морским, и значительно потеплело.

Я видел на карте, что территория Годуновска-Тихоокеанского сравнительно небольшая, самый северный краешек Южного острова, а дальше простираются земли королевства Маори, союзника Империи. Но местность на деле оказалась достаточно обширной. Мы стояли на небольшом пригорке, поросшем незнакомыми цветами, с которого открывался вид на небольшой город с прибрежным фортом, стоящий в бухте напротив пролива. Вдалеке, за морем, виднелся другой массивный гористый остров, а в порту стоял десяток крупных военных кораблей и куда больше судов поменьше и белоснежных яхт.

Позади на горках расстилались виноградники, а улица уходила вниз, теряясь в промзонах и многоэтажках.

— Так, нам пешком? — спросил я, отдышавшись.

— Ещё ч-чего, — сказал Император, написал что-то в мобильнике и нашёл ближайшую проезжую часть между домами. — С-сейчас подберут, подкинут.

И подкинули — через пару минут на трассе нарисовался чёрный лимузин с государственным флагом на номере, сначала забросили Императора в величественного вида особняк, принадлежащий кому-то из местных чиновников, затем повезли меня — на улицу Семецкого, где-то в район порта.

Улица состояла из новеньких коттеджей — чуть побольше моего первого, с небогатыми огородами, среди которых выделялся один — с высоченными, под три метра, бетонными стенами. Это оказалось жилище отца.

Встретил в меру радушно, накормил какой-то похлёбкой. Интерьер и отделка были минималистичные и скудные, но везде было по-армейски чисто и прибрано. На стене