Где моя башня, барон?! Том 5 - Сергей Харченко

раз кричала. В итоге мы разлеглись на диване, рядом друг с другом.

— Тоже неплохая техника, — довольно улыбнулась Катя, проведя рукой по моему прессу. — И правда, уникальная.

— Ну а я тебе что говорил, — засмеялся я.

После этого мы сходили в душ, где ещё раз предались массажным утехам. И затем Катя упорхнула из кабинета, оставляя меня одного.

Ну а я добрался до кровати и упал на неё, закрывая внезапно отяжелевшие веки.

Проснулся я на следующее утро, ближе к вечеру. Оказывается, организм был настолько истощён после башни, что ему понадобилось почти двадцать часов на восстановление.

На столе остывшая еда, которую Гоб честно поделил пополам. Я это понял по половине омлета с гренками, половине запечённой утки и половине большого черничного пирога. Под столом валялось множество разорванных пополам жестяных банок от тушёнки. Видно зеленомордому не хватило, и он решил воспользоваться своими неприкосновенными запасами. Но свинячить-то зачем?

Я приказал Гобу убраться и применил «Отрицателя». Решил отдохнуть в кои то веки от его стишков.

Зелёный появился с кислой миной, и принялся вяло убираться. Притом я заметил на нём чей-то золотистый камзол, и шпага болталась сбоку на платке. Выглядело всё это на нём весьма забавно. Я аж прыснул со смеху.

— Ты где это нашёл, чудик? — выдавил я.

— В башнях добра хоть жопой ешь, — прогнусавил Гоб, туманно намекая на свои клептоманские наклонности.

Ха! Получается, что всё это время он собирал с жертв башни всё самое ценное и копил в своём хламовнике.

— И сколько у тебя этого барахла? — поинтересовался я.

— Вот уж не скажи, хозяин, — оскалился зеленомордый. — Для кого барахло, а кому и прелестная вещица… — он встретился со мной взглядом, закинул жестяные останки в теневое пятно перед собой, замер, — Много чего накопилось. Надо бы старикашке всё сдать хитрожопому. Этому, как его… Шкурману.

— Шульману, — поправил я его.

— Да хоть Хренульману, — скривился Гоб.

— Не коверкай имена хороших людей, — предупредил я его. — Этот старик хоть и хитёр, но всё-таки идёт нам навстречу. Он на нашей стороне.

— Ой, ладно, хороший-плохой, я уже их не различаю, — Гоб закинул последнюю жестянку в тень, собираясь исчезнуть следом.

— Вот поэтому, мой дорогой друг, я тебя и контролирую, и подсказываю, — выставил я указательный палец. — Иначе бы всех уже вырезал.

— Ладно, погорячился. Шульман — не ублюдок и не тварь. Вырезать его не буду, и колоть тоже, хотя желание преподать ему урок было, не скрою. Пусть живёт очкастый, — пробормотал зелёный, исчезая в тени.

Я покачал головой, вздыхая. И вспомнил, сколько усилий потратил, чтобы построить этого зелёного засранца. Хоть мы и оказались с ним связаны, но поначалу он думал, что ему всё дозволено. Выкидывал различные кренделя: то пропадал неизвестно куда, то притаскивал голову очередного его обидчика.

Главное, что он до сих пор помнил мои слова: он без меня и секунды не проживёт, а вот я без него запросто. Но в то же время Гобби стал для меня очень близким другом. Всё-таки каким бы тяжёлым ни был его характер, король гоблинов меня выручал не раз, и честно прикрывает спину до сих пор. Уж кому я и могу доверять, так именно этой зелёной морде.

После зарядки я поел, сходил в душ и… увидел сообщения. Несколько от Юлианы, вроде «Как дела?», «А у нас деревце посадили». И одно от Черняева.

Я увидел адрес, где будет проходить свадебное торжество. Северная окраина Хабы, загородная дача князя. И начиналось это событие уже через два часа.

Что ж, успею наведаться к Шульману. Сбагрю всё, что у Гоба накопилось за время походов в башню. И даже будет время прикупить свадебный подарок на вырученные деньги. Как же я с пустыми руками да на такой праздник?

Приоделся я в чёрный представительный костюм, затем вызвал Жигу.

— Ну что, шеф, всё-таки Черняев раздуплился? — радостно оскалился водила, посматривая на пиджак. — Решил пригласить на свадьбу?

— Но сначала к Шульману. Откуда узнал про свадьбу? — внимательно посмотрел я на него.

— Да тут из каждого утюга трубят, что у этого козла свадебка, — Жига подкрутил ролин на приборной панели и в салоне зазвучало:

«…обещает быть грандиозным. Князь Черняев даже пообещал переплюнуть городской салют по зрелищности. Он будет длиться аж десять минут! Что ж, понаблюдаем. Да и вы, дорогие друзья, сможете…»

Жига переключил волну, и заиграла гитарная музыка.

— Ненавижу эту шнягу, — процедил водила.

— Завидуешь? — ухмыльнулся я в ответ.

— А чему тут завидовать? Понажираются, пересношаются, опять загадят Амур или где там они будут праздновать… — процедил Жига, пролетая перекрёсток.

— Не все так отмечают, — заметил я. Хотел сказать — «вот я например». Но понял, что это больше о прошлом мире. Здесь-то я ещё ни разу не закатывал знатные пирушки. И вот там, в том мире, было и весело, и более-менее культурно. В своём кругу, разумеется.

— Да все, шеф, — возразил Жига, доставая зубами из пачки отраву и закуривая в приоткрытое окно. — Все. А потом ещё и кого-нибудь выцепят из простолюдинов, напоят и ржать над ним будут как кони.

— Что, было дело? — хмыкнул я.

— Доводилось. лицезреть, — пыхнул дымом в окно Жига, но половина залетела в салон, и я закашлялся. Ну а водила тут же потушил в пепельнице окурок. — О, извини, шеф, привычка. Бросать скоро буду.

— Пора бы, а то запасных лёгких я у тебя не заметил, — улыбнулся я. Не стану я расспрашивать, где он видел быдло-вечеринки. Охранником был или ещё кем. Зачем лезть человеку в душу, если он не хочет говорить. Но Жига припарковался у ломбарда и выдавил:

— Был я смотрителем озера, где отдыхали господа и дамы. Вот и насмотрелся. Тоже свадьба была у них, что ли.

— Не ровняй всех под одну гребёнку, Жига, — ободряюще ответил я ему. — То, что тебе не повезло, не значит, что везде царит такая хрень.

— Хорошо если ошибаюсь. Но большие деньги портят людей, — тихо произнёс он.

— Тоже не всех. Так что, дружище, не обобщай. И расслабься. В каждом социальном слое есть своё быдло, — произнёс я и вышел из машины.

Шульман встретил меня как всегда, улыбкой. У него был посетитель, который торговался с ним, чтобы выкупить памятную золотую ручку, но Шульман не соглашался на цену. Мне кажется, что он давно её уже сбагрил.

— Роман Романович, и где это видели, дорогой ты мой человек, чтобы в ломбардах за полцены отдавали заложенное имущество? — радушно продолжал Шульман.

— Так цена была другая. Цена то щас ого-го. Накрутили вы сильно. Раньше… — канючил усатый мужичок в потёртом