Двадцать два несчастья - Данияр Саматович Сугралинов

Ибо мышцы мои пока дрянь. Но тонус в них появился, я даже почувствовал по легкому их нытью, что они есть, и меня хватило уже на пять повторов каждого упражнения.

Валера наблюдал за моими экзерсисами с интересом и тоже изобразил что-то подобное — плюхнулся на спинку и начал гонять лапами воздух. За такую поддержку я отсыпал ему корма в блюдечко, поставил ему в коробку и отправился на пробежку в парк.

Глава 17

На улице было прохладно. Октябрьское утро пахло сыростью и прелыми листьями. Я глубоко вдохнул, втягивая утреннюю свежесть, и воздух обжег легкие холодом, заставив закашляться. Хронический бронхит курильщика напоминал о себе с первого же вдоха.

Я побежал трусцой, но уже на десятом шаге начал кашлять и замедлился. Да уж… «Вышел на пробежку» — это прям сильно сказано. Назвать это пробежкой сложно — скорей, летящей походкой беременной утки. К тому же ковылял я, подозреваю, вперевалочку и вихляя нехилой такой Серегиной жопой.

Но и это было хоть что-то.

Впрочем, и от ходьбы огромнейшая польза! Главное, ходить быстро, чтобы тело ощущало не просто движение, а нагрузку.

Широкий шаг и скорость чуть выше шести километров в час дали о себе знать уже метров через сто — я почувствовал одышку! И пульс подскочил, причем сильно.

В парке было почти пустынно. Пара бабулек семенили по дорожке, энергично размахивая руками — то ли ругались, то ли спорили. Проскочил какой-то долговязый парень в наушниках — легкой трусцой, даже не запыхавшись.

Я же плелся, вихляя задницей, тяжело дыша и хрипя, хотя мне всего тридцать шесть. Вернее, телу тридцать шесть. А ощущение такое, будто семьдесят. Впрочем, в той жизни мне было под семьдесят, и я чувствовал себя намного лучше!

Когда я попробовал ускориться и перешел с шага на что-то среднее между быстрой ходьбой и жалким подобием бега, дышать стало совсем тяжело — хрипы вырывались из груди, как у астматика во время приступа. Легкие горели. Живот тоже не радовал — противно подпрыгивал в такт движениям, да и бока болезненно тряслись. Песец северный, Епиходов, ну ты и дебил, что довел себя до такого!

Метров через сто пришлось остановиться. Я уперся руками в колени, пытаясь отдышаться. В висках стучало. Перед глазами плыли цветные круги. Сердце колотилось бешено — явно под полтораста, а то и выше. И это от жалкой попытки пробежаться!

Хуже всего, что дыхание никак не восстанавливалось. Я стоял, хрипел, и каждый вдох давался мне с трудом.

Странно, что Система молчала. Наверное, даже комментировать не хотела этот позор, ну, или я этой пробежкой тупо сжег все ресурсы, без которых она не запускалась.

Я постоял минуту, дождался, пока дыхание хоть немного выровняется. Пульс все еще был высоким — хорошо если до ста тридцати упал. У здорового человека за минуту сердце успокаивается после нагрузки, а у меня — черта с два. Плохой знак: сердечно-сосудистая система не в порядке, выносливости нет, митохондрии охраняют кукурузу и работать не хотят.

Ничего, все это тренируется и перевоспитывается, и довольно быстро. Главное — постоянство.

Сегодня же утром, по сути, я не просто занимался спортом, я делал тест-драйв тела. И тело его провалило.

С этими неутешительными мыслями я двинулся дальше. Теперь уже просто шел. Быстро, но без фанатизма. Руками, правда, размахивал энергично, чтобы хоть какую-то пользу от этого получить. Левой-правой, левой-правой…

Круг по парковым дорожкам занял минут десять. За это время я успел пропотеть, несмотря на прохладу, и почувствовать, как ноют икры. Мышцы явно отвыкли от нагрузок, но останавливаться было рано. Чтобы была польза, нужно довести хотя бы до получаса.

Второй круг дался чуть легче. Организм, видимо, немного разогрелся. Я даже попробовал снова перейти на легкий бег — метров на пятьдесят хватило, прежде чем снова пришлось замедлиться.

Зато выглядел я, наверное, впечатляюще. Красный, потный, хрипящий жиртрест в порванных трениках, убитых кроссах, странном свитере с каким-то выцветшим рисунком и красной бейсболке, которую я нашел за диваном. На бейсболке было написано «Слава КПСС!» Ну, что нашел.

На третьем круге я снова заметил старика на лавочке. Тот сидел, читал газету, попыхивая сигаретой. Выглядел он как прожженный уркаган: седая щетина, помятая куртка, взгляд исподлобья.

Когда я проходил мимо в первый раз, он даже не поднял глаз. Во второй — скользнул равнодушным взглядом. А вот на третий раз уже откровенно уставился.

Я прошел мимо, стараясь не обращать внимания, но, когда возвращался — а дорожка петляла, и приходилось проходить мимо той же лавочки снова, — старик отложил газету и окликнул:

— Эй, молодой человек!

Я притормозил.

— Да?

— Ты чего так пыхтишь-то? — Старик прищурился, разглядывая меня с любопытством. — Тебе сорока нет, поди, а дышишь как паровоз. Может, не твое это, а?

Я глубоко вдохнул, сдерживаясь. Не хватало еще с дедами ругаться. Тем более что он был прав — зрелище я представлял жалкое.

— Не привык к нагрузкам, — признал честно я.

— Это точно, — усмехнулся старик и затянулся сигаретой. — И одет не пойми как. На пробежку вышел или мусор выносить? У меня кореш есть, без определенного места жительства он, временно, говорит, но уже шестой год. Так вот он и то лучше одевается!

Я машинально посмотрел на себя. Да, выглядел я действительно… специфически.

— Что было, то и надел, — пожал я плечами.

— А было немного, — хохотнул вредный дед.

— Это точно подмечено.

— Ну и жирный же ты, — продолжил он, явно входя во вкус. — В твоем возрасте надо бы себя в форме держать, а не брюхо отращивать. Тебе и бабы, поди, не дают, а?

Вот тут меня уже чуть передернуло от возмущения. Но я невольно взглянул на старика профессиональным взглядом — и осекся. Бледность кожных покровов. Синюшность носогубного треугольника. Одышка при разговоре, хотя он сидит. Отеки на лодыжках — видно из-под брючин. А главное — сосуды на шее. Я автоматически оценил пульсацию сонной артерии. И внутренне присвистнул. Стеноз процентов под семьдесят. Может, даже больше. Сердце работало на износ, пытаясь прокачать кровь через суженные сосуды.

Этому деду оставалось… Ну, если повезет и он бросит курить, месяцев шесть. Может, год. Без везения — месяца три.

И он сидит тут, курит, ерничает надо мной.

Мое возмущение испарилось, особенно когда вдруг проснулась Система:

Попытка активировать расширенный диагностический модуль…

Успешно!

Диагностика завершена.

Основные показатели: