Эхо 13 Забытый Род - Арий Родович

мне присмотреться к подарку, как улыбка померкла. Это был не безделка: зуб принадлежал твари не ниже пятого ранга, а возможно и седьмого. Нити Эхо внутри были плотными и сложными, часть я не смог сразу разложить — артефакт ещё не до конца успокоился.

— Максим Романович Васильков, — представился он, чуть склонив голову. — Позывной… Василёк. Яков упомянул о вашей амнезии, так что посчитал нужным представиться. Я командир вашей гвардии. По крайней мере, пока вы не решите иначе.

— Решать здесь нечего, — ответил я с лёгкой усмешкой. — Думаю, тот, кто поставил тебя на этот пост, знал, что делает.

Максим кивнул, сжал мою руку крепко, но без показной силы. Он остался рядом, и, когда я краем глаза отметил Якова по другую сторону, пришла простая мысль: похоже, сейчас в одном месте стояли все, кто в этом роду принимает решения.

— Макс, — сказал Яков, — завтра тебе с господином нужно будет съездить на заводы. Возьми пару человек, обеспечь безопасность.

Максим хмыкнул, бросил на него взгляд и усмехнулся — в этой лёгкой, беззлобной усмешке чувствовалось, что они друзья и понимают друг друга без слов.

— Яков, друг, ты же прекрасно знаешь — мы и вдвоём с господином спокойно могли бы туда съездить. Там уже два года всё в таком состоянии, что хоть кино снимай. Ни охраны толком, ни монстров, никого. Барон с графом и сами особо не вкладываются в эти предприятия: два-три охранника на весь комплекс, и те скорее для вида. Они нам ничего сделать не смогут и права не имеют.

Яков усмехнулся, но в голосе мелькнула сталь:

— Людей всё равно возьми. Так будет правильнее.

— Вы что-то знаете, чего я не знаю? — спросил я, переводя взгляд с одного на другого.

Оба одновременно качнули головой. Слишком синхронно, чтобы я поверил.

Взгляды их всё же пересеклись — коротко, но выразительно. В этом молчаливом обмене читалось: да, они в курсе большего, но сейчас не время. Скорее всего, просто хотели дать мне выдохнуть после последних событий.

Поздравления сыпались одно за другим, каждое — с разной интонацией, но все — искренние. Кто-то шутил, кто-то говорил серьёзно, но каждый дружинник смотрел прямо в глаза и сжимал руку так, будто хотел передать в этом рукопожатии частичку своей силы. Макс и Яков оставались рядом, как невидимые стражи, и в то же время — как тихие свидетели момента.

Во дворе огонь костров тянулся к небу, разбрасывая искры. Запах дыма смешивался с ароматом мяса и свежеиспечённых булочек, доносившихся со стороны столов. Гул голосов, смех и звуки кружек, стукающихся о деревянные столешницы, создавали свой, особый ритм праздника.

Вскоре начались забавы. Несколько дружинников устроили шуточные поединки без использования Эхо — только сила, ловкость и упрямство. Это вызывало бурю смеха, когда кто-то из здоровяков внезапно оказывался на земле под напором более лёгкого, но ловкого соперника. В другой стороне двора несколько молодых дружинников пытались перепрыгнуть через высокий костёр, вызывая взрывы аплодисментов и подколки со стороны зрителей.

Алкоголь тек рекой, но в меру — Путь Силы помогал держаться на ногах. Однако один парень из младших, явно переоценивший свои силы, вдруг повалился на спину прямо на траву, к общему веселью. Макс, не упуская случая, громко объявил, что этому «герою» завтра предстоит ранний подъём и дополнительная тренировка, чем вызвал новый всплеск смеха. А когда кто-то попытался протянуть кружку с самогонкой молодому дружиннику из завтрашнего дозора, Макс молниеносно оказался рядом и отвесил виновнику звонкую затрещину. Все дружно загоготали.

Я ловил себя на мысли, что давно так легко не смеялся. Даже Милена, стоявшая чуть поодаль, смеялась, глядя на этот балаган. Её глаза светились, и это тепло передавалось мне, заставляя улыбаться в ответ. Я чувствовал — этот род стал для меня чем-то большим, чем просто объединение по крови. В прошлой жизни у меня не было настоящих друзей, а здесь, даже понимая разницу в статусе, я хотел считать этих людей своей семьёй. Я знал, что за каждого из них готов буду стоять до конца.

Я уже собирался отойти, чтобы навестить Сергея, и сказал об этом Якову. Он лишь усмехнулся и поднял голову — и в этот момент во двор выкатилась коляска, которую толкал молодой дружинник. Сергей подъехал прямо ко мне, протянул руку и поздравил с днём рождения. Его сразу же отправили праздновать вместе со всеми, и я не заметил ни единого взгляда ненависти или неприязни в его сторону. Они приняли его, потому что принял я.

Время летело незаметно. В какой-то момент кто-то затянул простую походную песню, и к нему тут же присоединились десятки голосов. Пламя костров отражалось в глазах людей, а тени от них плясали по стенам двора. Мне казалось, что этот вечер длится вечность, и в нём нет места ни боли, ни страху.

Когда ночь стала особенно тёмной, я всё ещё держался наравне с остальными — пил, смеялся, участвовал в шутках и разговорах. Но в какой-то момент понял, что усталость подкралась незаметно. Сев ближе к костру, я почувствовал, как тепло огня и тихий гул голосов начинают убаюкивать. Я знал, что не останусь последним, но и уйти слишком рано не хотелось.

В конце концов, поднявшись, я обменялся парой коротких прощальных рукопожатий и направился к себе. В груди было чувство редкого спокойствия. Сегодня я был не просто господином — я был частью этой семьи. С этой мыслью я закрыл глаза, и сон накрыл меня почти мгновенно.

Глава 15

Я проснулся без посторонних звуков — ни стука в дверь, ни шагов в коридоре. Потянулся, зевнул и несколько секунд смотрел в потолок, пока в голове не прояснилось, что сегодня мы собирались ехать на завод.

Душ помог окончательно проснуться. Холодная вода сперва обожгла, потом вернула тело к жизни. Переоделся в простую тёмную рубашку и брюки.

В коридорах поместья было тихо. Лишь где-то вдалеке слышался стук посуды и приглушённые голоса — кухня уже жила своей утренней жизнью. Каменные плиты пола холодили ступни через тонкую подошву, окна пропускали бледные лучи рассвета.

Я свернул в боковой проход, откуда тянуло ароматом хлеба и жареного мяса.

На кухне у стола стояла тётя Марина — массивная, но всегда улыбчивая.

— Утро доброе, молодой господин, — сказала она, ставя передо мной кружку крепкого кофе. — И булочку возьмите, с мясом. Горячая, только из печи.

— Спасибо, — кивнул я, отхлебнув. Горячий кофе мгновенно согрел, а запах булочки заставил желудок напомнить, что ужин вчера