Наследник Хаоса - Николай Алексеевич Некрасов

— Не надо блефа, — Алан усмехнулся, и это заставило меня поёжиться.

Моя добродушная усмешка, которую так любили журналистов, бравшие интервью после очередного боя, изменилась. Исказилась. Стала хищной, холодной. Надменной.

— Я понимаю, почему ты пришёл один. Было бы странно видеть, как твоё тело избивают твои новые дружки, да? Самому это сделать будет приятнее.

— Я не собираюсь бить тебя… Себя… Не собираюсь драться.

И вот опять раздались раскаты грома. Совсем близко. Мне показалось, что Алан вздрогнул. Не то от неожиданности, не то от холода. Хоть он и стоял под зонтом, суперсил у него не было никаких.

— И зачем тогда ты пришёл сюда?

— Забрать медальон. Забрать тебя.

Он расстегнул куртку, демонстрируя медальон, висящий на груди на массивной цепи.

— Этот медальон? — опять усмешка.

Не отвечая, чтобы не тратить время на ерунду, я вытянул руку и силой Печати Потока потянул артефакт на себя.

Он не пошелохнулся. Не показывая разочарования, повторил жест. Но пять тщетно.

Алан рассмеялся. Будто бы чужим голосом.

— Кажется, ты начал понимать, — в холодных глазах мелькнули сталь и высокомерие. Пока он на мне, ни ты, ни один из Героев ничего не сможете сделать. Ни одна Печать не сработает. Этот медальон способен не только помочь обуздать Хаос, но и защитить носителя. А так как я в теле человека, который рождён в мире Хаоса, он слушается меня. И твои попытки заставить меня сдаться — тщетны.

— Зачем ты здесь? — раз уж мой оппонент оказался таким разговорчивым, то я решил воспользоваться ситуацией и понять мотивы.

— Хочу получить все преимущества этой побрякушки, — он покрутил медальон. Небрежно, словно рассматривал бижутерию на блошином рынке.

— И каким же образом?

На это он не ответил, лишь ещё шире улыбнулся. Даже оскалился.

— А хочешь знать, как я вернулся? Как нашёл выход в свой мир из твоего серого, скудного и унылого?

Теперь я не стал отвечать, но сделал несколько шагов вперёд, сокращая дистанцию. Если Печати не помогут, то поможет банальная сила и умение драться. Сорвать медальон, скрутить нахала и умчаться с ним на охранный пункт, где Капальди ждёт не дождётся моего возвращения.

— На самом деле, — с ироничными нотками благодарности произнёс он, — всё благодаря тебе! Не знаю, как так вышло, но я сразу почувствовал, когда ты появился там. Когда ты вернулся. Это ощущение было похоже на волну, которой меня обдало. Если до этого я скитался, пытаясь понять, как вы вообще там живёте? Вечная серость, каждый в своих проблемах. Одинокие, озлобленные. Носите в себя частицы Хаоса и не знаете, что с ним делать? Не можете его выплеснуть, потому что напридумывали законов, ограждающих вас от проявления своей природы. Кто-то ударяется в искусство, кто-то в политику, кто-то в мелкие интриги и склоки, и всё потому, что вы утратили наследие. Потеряли инструкцию к существованию. Или вернее — к ней не прислушиваетесь. Не хотите слышать. Не пытаетесь обуздать эту щемящую тоску и ярость, не можете превратить их ни во что дельное. И загнать под колпак Хаос не можете, и править им не научились. И поэтому — вы жалкие и ничтожные.

— Закончил? — также иронически произнёс я и постучал по запястью. — Нам пора. Хватит этого цирка.

— О нет, дослушай. И ты поймёшь, что мы не отправимся туда, куда хочешь ты. Мы отправимся туда, куда хочу я.

Я сделал ещё несколько шагов, и он тоже отступил, выставил вперёд руку.

— Дай мне закончить. Думаю, тебе будет интересно узнать о судьбе тренера.

— Тебе-то откуда о нём известно? — «гнида» хотел добавить я, но сдержался.

Он потянул носом, будто почувствовал аромат.

— Когда ты явился, я сразу взял след. Не знал, куда иду, и зачем. Но ноги сами вели меня.

И до меня начало доходить. В первый раз, когда Хаос полноценно себя явил, я провалился к тренеру, в его квартиру. Тут же кровь прилила к вискам, а кулаки инстинктивно сжались.

— О, кажется, начал соображать, — расплылся он, кривя мои губы.

Так же как я неосознанно внёс коррективы в его внешность, так и он подверг изменениям мою. Было чувство, что гадкий двойник, потерянный злобный близнец смотрит на меня сейчас. И хоть ощущается близость и подобие родства, так же остро чувствуется чужеродность и даже в какой-то степени ксенофобия. Полное неприятие человека напротив.

— Ты исчез почти сразу. Это я тоже почувствовал. Но следы, круги на воде — остались. И я шёл по ним несколько дней. Пока не увидел квартиру с тусклым светом почти под самой крышей. И сразу понял, что мне надо туда.

Его тон изменился, в нём появились противные издевающиеся нотки.

— Что ты сделал с ним?

— Я? — возмутился он. — Я ничего не делал.

И вот когда уже у меня почти отлегло от сердца, он добавил:

— Всё сделал ты. Андрей. Любимый ученик. Го-ордость, — протянул он. — Как же тебе не стыдно?

Скрипучая насмешка вырвалась с трескучим хрипом и отрезвила меня подобно осколкам стекла, впившимся в кожу.

Я сделал шаг вперёд, чувствуя, как закипает в венах кровь, как по коже расползается Хаос.

— Если ты ранил его…

— Ранил? Ранил⁈ Я? — Теперь он хохотал. — Я похож на того, кто просто так ранит безоружного человека?

Ответа не требовалось.

— Я бы никогда… — наиграно произнёс он, сворачивая зонт и подставляя лицо небу и грузным холодным каплям.

Позади огромного могучего дерева опять громыхнуло, и через пару секунд просияла первая ослепительно яркая вспышка.

— Чтобы попасть сюда, мне нужно было совершить ещё один ритуал.

Больше не сдерживаясь, я шёл на него, медленно и неотвратимо. Бежать ему было некуда, однако, он отступал. Жаждал договорить. А мне не хотелось, чтобы он заканчивал историю. Мне хотелось одного — чтобы он заткнулся.

Потому что впервые за сегодня мне стало страшно. Не за себя. За то, что могло случиться что-то непоправимое, над чем даже Печать Хаоса невластна.

— Я мастер совершать ритуалы, ты же знаешь. Это мой дар.

Не ответив, ментально поднял обломок ветки и запустил в Алана. Но ему даже не пришлось уворачиваться. Медальон сверкнул и отразил удар.

Мерзавец не врал. Он был под полной защитой.

— Для ритуала нужно было две составляющих. Свежий разлом, который ты любезно оставил незакрытым и… Догадаешься?

Как же сильно мне не понравилась эта улыбка. Чужие глаза. Чужой дух в некогда родном теле.

— Даже не представлял, — сказал он буднично, — что в одном человеке может быть столько крови.

Белая пелена застелила мне глаза. Кровь ударила в виски с такой