Сухой закон 4 (СИ) - Дорохов Михаил Ильич

Про свои планы насчёт русской общины и влияния на Штаты я благоразумно умолчал. Этот разговор создавал у меня только одно ощущение…

Меня собеседуют. Узнаю́т — насколько безопасно вести со мной дела, дабы случайно не замараться.

Как на тестировании в компанию, где любят покопаться насчёт того, что в голове у кандидата? Подобное всё больше входило в моду в «моём времени». Заходишь в кадры, а там тебе молодые ушлые клерки задают вопросы, наподобие: «какие ценности вы преследуете кроме заработка денег?».

Гардинг, тем временем, продолжал:

— Я слежу за вашей газетой. Вы и дальше планируете борьбу с демократами?

— Пока они нападают на меня, — кивнул я.

— Да, я помню, некая Анастасия Джонс, девочка, сбежавшая из Аунего. Которую вы приютили, — нахмурился республиканец, припоминая.

— Ваша речь, представленная в газетах по поводу социальной защиты сирот и «Возвращению к нормальности» впечатляет, — ввернул я комплимент за то выступление кандидата, что я прочитал ещё в Луисвилле.

— Было чем вдохновиться! — последовал многозначительный ответ.

Уоррен слегка улыбнулся. Мы поняли друг друга. Значит, публикации в моей «Нью-Йорк. Факты» по поводу сиротки действительно подкинули его предвыборному штабу идею выступить с тезисами масштабного законопроекта.

Если честно, я старался не подавать виду, что буквально перестал дышать. Цепочка событий с Аунего начала влиять на историю Америки совершенно невообразимым образом даже для меня…

Если проследить ход событий, то… Я публикую заметку о Пророке и коррупционном скандале. Газеты его подхватывают. Уоррен Гардинг публикует разгромную речь, обрушиваясь на демократов, потому как это шанс ослабить противников и показать, что в их стане — паршивая овца в виде Билла Хотфилда — сенатора из Аунего. Демократы вцепляются зубами в меня и начинают копать. Кто-то из выживших сектантов Пророка видит фото с Анастасией и опознаёт её. У демократов выходит статья, в которой меня пытаются очернить тем, что я якобы не приютил, а похитил ребёнка.

Мои редакторы создают опровергающую статью и запускают материал по другим газетам. Предвыборный штаб Гардинга, что следит за настроением американцев и за любой возможностью расшатать демократов сильнее — видят в этом ещё один способ макнуть оппонентов носом в известную субстанцию… И в программе Уоррена под названием «Возвращение к нормальности», с которой он выходил на выборы двадцатого года в «моей реальности» — появляются совершенно новые позиции и пункты…

Череда событий, в которых спусковым крючком послужила всего лишь фотография Анастасии со мной, когда я открывал детский сад в Бронксе.

Это настоящий «Чёрный лебедь»! Родившийся из эффекта бабочки. Эффекта, когда ты немного влияешь на события, а они меняют ход истории целой страны…

— Я могу рассчитывать на вас и вашу газету, мистер Соколов? — выдал Уоррен.

— Несомненно! — заверил я республиканца, — Чувствую, что нам по пути!

Ага! Конечно, «по пути». Гардинг натворит дел и погрязнет в таких скандалах в конце своего правления, что было бы неплохо «подержать» его и подольше, если бы не скоропостижная смерть. Из Великой Депрессии Соединённые штаты выводил план Рузвельта. Кстати, он-то на будущих выборах будет помощником главного противника Гардинга.

Кандидат спросил:

— Скажите, вы можете продолжить череду публикаций в поддержку моего законопроекта по «Возвращению к нормальности»?

— Да, это возможно.

Гардинг удовлетворённо кивнул:

— Я хочу, чтобы вы не бросали «схватку» с демократами в газетах Нью-Йорка. Мою партию начинают обвинять в чрезмерной эксплуатации темы с Аунего и «промахов» демократов. Нужно, чтобы информация шла «снизу».

— Хотите отвести внимание от газет республиканцев и создать имидж, что они просто публикуют вашу программу? — догадался я, — «Республиканские издания за честное соперничество»?

Уоррен даже слегка наклонился ко мне:

— Да! Вы поняли задумку! Моему штабу нужно готовить новую кампанию для предвыборной гонки. И всё должно быть кристально чистым. Но! В Нью-Йорке будет самое большое количество выборщиков, которые будут участвовать в голосовании. Сорок пять человек. Нужно обеспечить максимальный перевес в этом штате. На прошлых выборах они поддержали демократов и Вудро Вильсона. Подобного допустить нельзя. Поэтому именно через вашу газету, как через независимую и не связанную с моей партией, будут «забрасываться» новости про моих оппонентов.

Я задумался. Побарабанил пальцами по ручке кресла и спросил:

— Мистер Гардинг, это будет означать то, что «Нью-Йорк. Факты» всё равно получит пусть и не официальный, но весьма однозначный политический окрас.

— Разумеется. Я понимаю это и не собираюсь просто так пользоваться вашим расположением. Мой помощник — Джеймс Уодсуорт будет не только поставлять вам новости о проделках демократов, но и поддержит ваши начинания в городе и ваш бизнес. Поверьте, слово этого человека многого стоит…

В этом я не сомневался. Уодсуорт был одним из жёстких противников Сухого закона. Но самое главное, он выступал за недопущение ограничений для мигрантов. Тем более, Джеймс пройдёт от республиканцев в Сенат. А затем станет автором ряда экономических законопроектов, из-за чего я и запомнил хорошо его деятельность.

Я сделал вид, что думаю. Что ж. В исходе выборов я не сомневался, так как в памяти отложилась победа Уоррена с очень больши́м перевесом.

На одной чаше весов — моя газета. Когда сроки его приемников, тоже республиканцев — закончатся, то придётся избавляться от новостного издания. Либо уводить его из активного информационного поля и медленно менять направленность статей. Был и третий вариант — якобы «продать» его третьему лицу, которое будет тоже подконтрольно мне. А самому создать новую газету.

На другой чаше весов — фактически прямой выход на сенатора-республиканца от Нью-Йорка. А их в сенат от штата пойдёт в двадцатом году только два. Плюс — информация о некоторых «косяках» демократов в штате, которую можно использовать и в своих интересах. Помимо чиновника Дина Марсо из бюро по делам детей и его информации «снизу», появлялась возможность получать её и «сверху». Учитывая, что Уодсуорт будет выполнять волю Уоррена — лидера партии и будущего президента, его не надо ни угрожать, ни искать компроматы, ни подкупать. Хотя… «подкармливать» можно. Такой контакт терять нельзя. Оно того стоило…

— Хорошо, мистер Гардинг. Я готов поработать с Джеймсом Уодсуортом. В свою очередь, я хочу вам предложить одно необычное дело. Мне кажется, вы оцените, — произнёс я улыбнувшись.

— Какое? — заинтересовался Уоррен.

— Завтра на радио будут выступать звёзды кино и театра. Певцы. Их услышат сразу в нескольких крупных городах Америки. Как насчёт того, чтобы открыть радиопередачи и обратиться к гражданам по радио. Это можно использовать в качестве инструмента для привлечения избирателей…

Республиканец на секунду даже замер удивившись. Он явно взвешивал какое-то время все «за» и «против», а потом кивнул:

— Это интересное предложение. Похоже, я не ошибся в вас. Можно попробовать.

Ну вот первый мост и налажен! С победителями в будущей президентской гонке надо пока что «идти в одной связке».

— Мистер Соколов, учтите одно. Я рекомендую вам максимально не светить свои источники заработка. Вы же понимаете, что для сведущих людей вы — никакая не загадка. Вопрос только в том — как они будут вас ловить? — пристально посмотрел мне в глаза Уоррен.

— Мне есть чего опасаться? — вопросом на вопрос ответил я.

— Пока вы помогаете мне, в Нью-Йорке вам… «подскажут» заранее, если кто-то из полиции вдруг заинтересуется вами слишком сильно или решит нагрянуть с проверкой…

Я удивился:

— Насколько мне известно, шеф полиции Нью-Йорка симпатизирует демократам…

— Но в управлении полиции всегда найдутся люди, которые не поддерживают его кандидатуру, — улыбнулся республиканец.

— Я вас понял, мистер Гардинг.