Товарищ «Чума» 12 - lanpirot

А католические экзорцисты и боевые монахи наносили по этому ослабленному месту сокрушительный «метафизический удар» — не концентрированную Благодать, но что-то очень близкое к ней «по духу», буквально разрывая колдовские путы и обращая в прах даже самых мощных «сшитых» гигантов.

Наши инженеры, работая бок о бок с францисканскими братьями, освоили производство особых, освящённых по обоим обрядам гранат и зарядов для огнемётов. Пламя, очищенное молитвой, стало настоящим бичом для оживлённой плоти, выжигая скверну и не давая некротической материи проявлять какую-либо активность.

В тылу врага и на оккупированных им территориях, это христианское единство разожгло пламя партизанской войны с новой силой. Теперь в отрядах народных мстителей бок о бок сражались православные старцы и католические ксёндзы, благословляя операции против некро-лабораторий и колдовских алтарей врага. Сама земля, политая кровью мучеников и очищенная совместной молитвой, начала восставать против осквернителей.

Мы вдруг с поразительной ясностью осознали, что война, которую ведёт нацистская Германия — это не война наций или идеологий. Это война против самой жизни, против Бога, против всего человеческого. И перед лицом такой угрозы все прежние разногласия и споры померкли, уступив место братству по оружию, скреплённому общей верой и общей кровью, пролитой в борьбе с адским злом. И в этом новом, страшном измерении войны мы нашли неожиданную, но нерушимую силу. Силу единства перед лицом абсолютной Тьмы.

Глубокой ночью в Ставке Верховного Главнокомандующего, после очередного прорыва нашей обороны какими-то новыми формами немецких некросозданий, состоялось срочное совещание. Меня дернули в Кремль прямо из лаборатории, где мы с профессором Трефиловым и Ваней Чумаковым денно и нощно пытались добиться от аппарата Бажена Вячеславовича генерации настоящего потока Божественной Благодати. Мы назвали её «потоком энергии 'Альфа и Омега[1]». Но пока ничего путного у нас не выходило.

Я появился в Ставке, когда «большинство копий было сломано» в яростных спорах военачальников и иерархов Православной и Католической Церквей, которых тоже пригласили на это совещание. Ведь от священников на сегодняшний день зависело очень многое.

Воздух в кабинете вождя был густ от табачного дыма и напряжения, чувствовавшегося буквально физически. Лица собравшихся, освещённые тусклым светом ламп, были серьёзны и суровы. Когда я вошел в кабинет вождя, товарищ Сталин, медленно раскуривая свою знаменитую трубку, обводил внимательным и тяжёлым взглядом присутствующих.

Он уже выслушал неутешительные сводки с фронтов и досужие мнения генералов и маршалов. Выслушал не без внимания советы и предложение «поповской братии», как он называл церковников, оставшись со мной с глазу на глаз. Его проницательный взгляд замер на моей фигуре, появившейся в дверях кабинета.

— Здравия желаю, товарищ Верховный главнокомандующий! Разрешите? — привычно вытянулся я в дверях по стойке смирно.

Конечно, так я поступал только на людях, не посвященных во все секреты нашего сотрудничества с Иосифом Виссарионовичем. Ведь никто из них (кроме Лаврентия Павловича, который был допущен ко всем нашим тайнам, но держал язык за зубами) до сих пор так и не знал, что товарищ Сталин «уже не тот». Его внешние и физические данные, разительно отличались от тех, что были в реальной истории.

— Проходите, товарищ Чума, — раздался его тихий, но чёткий голос. — Как обстоят дэла с машиной акадэмика Трефилова? — спросил вождь, когда я занял место за общим столом, заваленным исчерканными стрелочками картами. — Вам удалось сгенерировать поток энергии типа «Альфа и Омега»?

— Не ждите от этой группы ведьмаков настоящего Чуда, Иосиф Виссарионович, — пытаясь скрыть настоящую ненависть легким раздражением, произнес Митрополит Алексий — «первый зам» главы РПЦ. — Они тоже Зло! Пусть даже и выступающее сейчас на нашей стороне. Но их место в Аду, где они будут жарко гореть с остальными грешниками.

Да уж, невзлюбил меня основательно Владыка Алексий. Но, оно и понятно — мы изначально с церковью по разные стороны баррикад. Хоть я и поначалу пытался им доказать, что приношу «своё» неизбежное Зло во имя процветания настоящего Добра, никакого взаимопонимания с ним у меня не получилось. А вот с самим, недавно избранным Патриархом — Его Святейшеством Сергием, кое-какой контакт мне наладить удалось. Особенно на почве того, что я открыл ему один из своих секретов — что я владею тайной «Гнева Господня», применить который в очередной раз у меня не хватало сил.

— Владыка Алексий! — сурово отчеканил Иосиф Виссарионович, прерывая реально пламенную речь митрополита. — Вам предоставят слово! И впредь — попрошу не вмешиваться в конструктивный доклад товарищей. Давайте друг друга уважать, кем бы мы ни были — мы с вами сейчас делаем одно дело! Так что с машиной, товарищ Чума? — вновь повторил он свой вопрос, потеряв интерес к показательно «надувшемуся» священнику.

— Машина функционирует, товарищ Сталин, — начал я, тщательно подбирая слова. — Принцип трансмутации магической силы в поток энергии «Альфа и Омега», рассчитанный академиком Трефиловым, на днях подтверждён опытным путём. Но, сам процесс… он нестабилен. Получить устойчивую генерацию энергии пока не удаётся.

Сталин молча слушал, выпуская струйки дыма. Его лицо оставалось непроницаемым.

— Бездушный механизм! — неожиданно не выдержал митрополит Алексий, его голос дрожал от неподдельного возмущения. — Вы хотите сказать, что эта железяка, это порождение сатанинского разума способно источать Божественную Благодать? Да смогут ли слепые глаза увидеть солнце, а глухие уши — услышать пение ангелов? Благодать нисходит от Господа на чистую душу и смиренное сердце в молитве, а не вырабатывается какой-то там «динамо-машиной»! Это кощунство! Вы пытаетесь подменить Дух Святой электрическим током и оскверняете саму суть Веры!

Возглас владыки повис в густом воздухе кабинета. Казалось, даже генералы, видавшие виды, замерли.

Иосиф Виссарионович медленно повернул голову в сторону митрополита. Тяжелый, давящий взгляд его сузившихся глаз на мгновение остановился на вспыхнувшем лице священника.

— Товарищ Чума не говорил, что машина излучает именно Благодать, — тихо, но так, что было слышно каждое слово, произнес вождь. — Он сказал — «поток энергии». Вы же, Владыка, сами только что подтвердили, что ваша Благодать — не энергия. Так о чем спорить? Вы измеряете Веру молитвой, мы — киловаттами. У нас разные методы для решения одной задачи и достижения одной цели — найти действенное оружие против Тьмы. Так что не путайте божий дар с яичницей, Владыка Алексий!Продолжайте, товарищ Чума.

Я кивнул, чувствуя, как под ненавидящим взглядом митрополита Алексия от меня едва ли не дым валит.

— Как я докладывал, процесс нестабилен, — продолжил я, обращаясь уже напрямую к Сталину. — Аппарат фиксирует