Князь Системы 3 - Сергей Шиленко

— Как тебе работа? — спросил он.

— Я не знаток скульптуры, но… полагаю, такое не создаётся через систему поселений?

— Верно. Исключительно ручная работа.

— Что ж, если твои люди сотворили подобное за несколько дней, я впечатлён.

— Передам им твою похвалу, — улыбнулся Светозар. — Послушай, там, наверху, мы символы, владыки наших маленьких цивилизаций. Но здесь, внизу, мы можем говорить о делах более…

— Откровенно? — подсказал я.

— Именно.

— Хорошо. Тогда объясни, зачем прятать такое мастерство в подземелье? Это лучшая работа из всех, что я видел в Полесье. Неужели люди не заслуживают видеть её?

— Солнцепоклонники Зареченского владеют этой землёй сотни лет. Даже во время Великой Войны мой отец, Лаксий, отражал захватчиков и славился своей яростью. Он не пережил те времена. Я, тогда ещё был молодым воином, внезапно возглавил поселение в тысячи душ.

Он подвёл меня к следующей нише. Там стояла ещё одна статуя. Солнцепоклонник помоложе нынешнего Светозара, в побитых доспехах, с меча которого, казалось, стекали вырезанные из камня вражеские кишки.

Несмотря на это, сходство между Светозаром и его отцом было поразительным.

— Тысячи?.. — спросил я. — Столько солнцепоклонников живут на этой земле? Или они расселены по другим твоим владениям?

— Триста двадцать семь, по последним подсчётам. Наше число куда меньше, чем до войны. Большинство полегло в те годы, но мы выстояли. Спустя двадцать лет вот, мы здесь… Тень былой славы, но отец всегда говорил: истинное восстановление не бывает быстрым. Цивилизацию строят медленно. Торопить этот процесс нельзя, но порой внешние силы вынуждают нас ускоряться. Поэтому я стараюсь не лезть в дела за нашими границами.

С тысяч до трёхсот… Это же почти полное истребление. Но они не просто выжили, а отстроились до такой степени, что могут позволить себе ваять каменные изваяния. Впечатляющая стойкость.

— Других земель у вас нет?

— Лишь несколько малых застав. Это наша главная твердыня. Вмешательство в чужую политику и привело к той войне.

— А это? — Я кивнул на ряд статуй. — Тоже часть стратегии невмешательства?

— Это обычай. Я не согласен с ним, но обязан его соблюдать. С самого основания нашего поселения, столетия назад, каждому усопшему князю воздвигали статую.

— Но… ты жив.

— Пока да. Но это ненадолго.

— Что ты имеешь ввиду?

Светозар остановился, глядя на изваяние отца.

— У нашего народа странные отношения со смертью. Мы живём дольше многих в Полесье, но так же уязвимы для хворей, ядов и острого клинка… Мы не боги. Никто из ходящих по этой земле не бог. И я не исключение.

Он оттянул ворот своей одежды, обнажая шею и плечо. Над ключицей виднелся страшный шрам. Некогда рваная плоть затянулась, но большой участок желтоватой кожи пошёл зеленью, а от центра расходились чёрные прожилки, словно вены гнили под кожей.

Мерзкое зрелище. Яд действовал медленно, но верно, пожирая его изнутри. Светозар показывал рану со спокойствием человека, демонстрирующего старый боевой шрам.

— Что случилось? — спросил в пустоту. Мои слова гулко отразились от каменных стен.

— Нападение. Прямо здесь, на нашей земле, несколько недель назад. К западу отсюда, в многих днях пути, есть поселение лесных дикарей.

— Постой, лесные дикари?

— Ты знаешь о них?

— Столкнулся с одним недавно. Сплавлялся по реке от Бухты Буеграда, мимо Топей Забвения.

— Тебя тогда ранили?

— Нет. Моя жена, Лара, искусный лучник. Она быстро с ним разобралась.

— Понятно. Они порой отбиваются от своего поселения, бродят мелкими группами. Хотя поселение это громко сказано. Повадками они скорее звери. Говорят, едят своих мертвецов и пируют на ещё живых животных.

М-да. Жутковатый факт. У обычных людей от этого точно побежали бы мурашки.

— Один мой знакомый, сведущий в их делах, говорил, что они о себе весьма высокого мнения.

Светозар фыркнул.

— Когда-то так и было. Но не теперь. Их обычаи изменились.

— Отчего же?

— Кто знает? Обычно народы со временем становятся цивилизованнее. Эти же за мою жизнь одичали окончательно.

— И ты так уверен в своей… — я не договорил, думая над тем какое бы выбрать более подходящее слово.

— Смерти? Можешь спокойно произносить это слово.

— Да, в своей смерти. Рана ужасна, но неужели нет лекарства?

— Не от этого. Лесные дикари порой смазывают оружие краксолистом. Удар может быть и не смертельным, но яд проникает в кровь. Небольшой отряд напал на нас пару недель назад. Целью был я. Их всех перебили, но моя смерть теперь лишь вопрос времени.

Теперь понятно, почему на башнях столько стражи.

В этот миг со стороны входа по каменному полу застучали шаги.

Я обернулся, ожидая увидеть стражника, но вместо него приближался человек, которого я ожидал увидеть меньше всего.

— Отец?

Лада, дочь Светозара, остановилась перед нами. Её богато украшенное платье шуршало по камню. Ростом она была почти с меня.

Интересно. Появилась в самый драматичный момент, когда речь зашла о смерти и престолонаследии. Вряд ли случайность.

— Ты нужен на празднике, отец, — сухо произнесла она. Её взгляд скользнул мимо меня, словно я был частью стены.

Демонстративное пренебрежение. Либо воспитание, либо расчёт. Учитывая момент её появления, склоняюсь ко второму.

— Хорошо, — улыбнулся Светозар. — Лада, не могла бы ты в моё отсутствие поведать нашему гостю немного истории?

— Конечно, отец,— она по-прежнему на меня не смотрела.

— Прошу меня извинить, — глава солнцепоклонников кивнул мне. — Я скоро вернусь.

— Разумеется.

Светозар зашагал по коридору обратно к ступеням. Шаги его дочери гулко отдавались от камня, его же шагов слышно не было. Он ступал слишком бесшумно.

Лада, будто не замечая меня, подошла к статуе своего деда.

— Лаксий бесстрашно вёл наш народ через войну, делая то, что и должен делать лидер. В последний год жизни он, правда, питал слабость к чрезмерному употреблению трав…

Она говорила так, словно читала заученный текст. С тем же успехом можно было выдать мне аудиогид.

— Далее мой прапрадед, Айрис…

— Хватит, — прозвучали мои слова резче, чем хотелось. Рука сама поднялась в останавливающем жесте. — К чему этот спектакль?

Лада наконец посмотрела прямо на меня. На её лице промелькнуло удивление.

— Что вы имеете в виду?

— Этот тон. Можешь говорить нормально.

— Могу? — в её голосе появились лукавые нотки, а на губах заиграла соблазнительная улыбка. — Это