Портальеро. Круг второй (СИ) - Артемьев Юрий

Что я могу сказать конкретно? Сработал портал, и нас с Машкой снова перенесло хрен знает куда и хрен знает когда… А вот чего я конкретно не знаю, так это того: «Как это всё произошло?»

Я не видел сигналов от моего магического компаса о том, что портал где-то рядом. Или просто не заметил?

Что я делал в тот момент? Наслаждался эйфорией от общения с древесной магией… Приобщался, так сказать, к прекрасному, доброму, вечному… Что может быть более вечным, чем лес, который тут растёт и снабжает кислородом всех живущих не одну сотню, а может даже и не одну тысячу лет. И деревья с которыми я общался, тоже вполне себе могут быть вековыми, судя по толщине стволов…

Кстати… Сейчас я тоже вроде бы в лесу. Сижу на полянке, смотрю по сторонам. Никакого снега, никаких сугробов. Лето, зелено, тепло… Только вот лес этот как-то не особо похож на то, из которого мы сюда попали. Как говорится, и деревья тут пониже, и листва пожиже… А это значит, что и сам лес помоложе. Или его тут периодически прореживают да ухаживают за ним. Так обычно делают скупые европейцы, мать их за ногу. У них-то и лесов почти не осталось в этой грёбанной Гейропе. Вот и следят они тщательнее за тем, что осталось. У нас вон, в тайге сибирской, никто особо за лесом-то и не следит вроде бы. И вырубают его варварски, древесину за кордон гонят. И горит он периодически. А зелень всё прёт и прёт. Говорят, что примерно так же в джунглях Амазонки происходит. Чтобы пройти по тропе там, сперва надо мачете вырубить себе проход сквозь зелень. А оглянешься назад, и хрен разглядишь тропу эту. Заросло уже заново. Врут, наверное. Так быстро даже кролики не размножаются. Хотя я особо за кроликами не следил, может и размножаются.

Что за кавардак в голове? Хватит думать о чём-то постороннем и несущественном. Думать надо о том, как всё случилось, чтобы в следующий раз так не получилось.

Потому что неконтролируемый портальный перенос чреват всякими непредсказуемыми проблемами. Вот что бы случилось, если Машка меня бы не растрясла там в землянке, как грушу? ВДВ… В том смысле, что Возможны Двести Вариантов.

Ну, вот, например…

Мою тушку перенесло в другой мир через случайно случившийся портал. Машка и я, в виде бестелесного духа, остались в заснеженных лесах под Смоленском в сорок втором году.

А могло быть и по-другому…

Я в виде духа бесплотного перенёсся куда-то сюда, а там осталась Мария с мой тушкой, лишённой души и разума. Сидит такой некий «Я» и пускает слюни, глупо улыбаясь. Хрен его знает, что делает тело, лишённое души? Может все психбольницы и забиты такими овощами. Не хочется как-то проверять эту версию на себе.

А ведь всё могло сложиться так, что я сюда попал бы целым и невредимым со всем ногами, руками и мозгами, а Маша там осталась бы одна-одинёшенька в остывающей землянке…

Тьфу-тьфу-тьфу… Так тоже не пойдёт. Мы в ответе за тех, кого воскресили и приручили.

И какой тогда возникает главный и насущный вопрос на повестке дня? Мне надо срочно научиться пользоваться порталами, самому создавать их и регулировать перемещение по ним. Не обязательно даже назначать место и время перемещения. Достаточно хотя бы быть уверенным, что смогу переместиться сам и переместить туда же всех тех, кто будет со мной. Вон из баронских земель, мы же смогли переместиться аж вчетвером. Я уж не говорю про то, что в первый раз я перемещался, а Машка сидела в моём пространственном хранилище.

Кстати, о хранилище… Там всё на месте? Надо бы уже провести ревизию содержимого. Хорошо ещё, что всех волков и разделанную лошадиную тушку я оставил там, в снежном лесу.

И неплохо бы уже переодеться. А то как-то стало жарковато.

Вытряхнув прямо на травку всё, что было у меня спрятано в магическом пространственном хранилище, я убедился только в одном. Я — тот ещё хомяк. Столько всего «нужного» и «очень-очень нужного» насобирал, аж плакать хочется. Правда полезного оказалось не так много. Сразу вернув обратно весь свой «золотой запас» и «оружейную палату», я стал изучать одежду. Походной не нашлось, зато вполне пригодилась обычная повседневная одежда из того далёкого тысяча девятьсот восемьдесят второго года. Интересно… А какой сейчас у нас год на дворе? Ведь, если сейчас средние века, то Машку точно на костре сожгут за такое фривольное платье. Тем более, что оно ей теперь ещё и мало стало, и подол платья едва-едва прикрывает всякие интимные подробности. Она же у нас теперь почти взрослая, судя по торчащим вторичным половым признакам на груди.

Блин… Я дурак ещё тот. На Машку грешил, а сам-то, сам… Хорошо ещё, что прибавив в росте, я не прибавил в объёме. Больше всего я сейчас напоминал акселерата переростка, что вымахал за лето на пятнадцать сантиметров вверх, а школьную форму примерил прошлогоднюю.

Два дебила — это сила. Это уж точно. И в таком виде нам в любом времени нельзя показываться людям на глаза. Не поймут ни там, ни тут. Даже в двадцать первом веке, где уже насмотрелись на фриков всех мастей из всех волостей, мы будем привлекать внимание окружающих своим несуразным видом. А уж если мы попали в какое другое более дремучее время, то…

Машка молча наблюдала за моими манипуляциями. Сперва она просто смотрела на тут кучу всяких вещей, что я вытряхнул из своего пространственного убежища, а потом стал принимать в этом всём и самое непосредственное участие. Копалась в вещах, фыркала брезгливо, когда ей что-то не нравилось, заинтересованно вертела и разглядывала всякие золотые побрякушки, пыталась помахать «холодным железом», осторожно перекладывала огнестрельное…

— Машенька! Я вот тут подумал…

— Ну, надо же, какое достижение… — попыталась подколоть меня маленькая стерва.

Но я не повёлся на её подначки и продолжил:

— Нам надо бы приодеться по сезону. Причём сперва я должен определить куда мы попали и какое сейчас время.

— Мы попали в лес, а время — лето…

— Маша! Чего ты сейчас добиваешься?

— Ничего. — насупилась девочка.

— А мне почему-то кажется, что ты просто нарываешься… Или очень хочешь нарваться. Что с тобой не так?

— Я не знаю, Максим… — она потупилась. — Со мной что-то такое творится… Сама не понимаю. Ни с того, ни с сего…

Я заметил, что глаза её повлажнели.

— Мне кажется, я смогу всё тебе объяснить.

— Правда?

— По крайней мере, постараюсь…

Я сделал небольшую паузу, а потом начал:

— Помнишь, как ты воспользовалась моими способностями, чтобы, так сказать, «поскорее вырасти»?

— Ну…

— Перестройка твоего организма прошла довольно-таки быстро, по сравнению с тем, как это происходило бы, если бы это растянулось на несколько лет. И именно в это время, примерно с одиннадцати до пятнадцати лет, плюс-минус, в организме происходит гормональный всплеск, вызывая всякие проблемы. У кого-то прыщи на лице расцветают, а у кого-то башню рвёт…

— Что? Башню?

— Ну, голову сносит… И не только у девчонок, но и у мальчишек. Подростки такое порой творят, а потом сами не понимают, откуда что взялось…

— Но у тебя такого нет.

— Это другая история… А мы сейчас о тебе говорим. Проскочив несколько лет за пару дней, ты получила такой гормональный взрыв, что если не урезонишь себя, можешь натворить и наговорить кучу всего такого, о чём потом будешь жалеть…

— Ты такой добрый…

— А это ты сейчас к чему?

— Ну-у… Ты бы мог поругаться, наорать на меня…

— А тебе это надо?

— Не-а… Я тебя люблю!

— Ну а это сейчас ты к чему сказала?

— Дурак!… Сказал и сказала…

— Ладно… Проехали…

Глядя, как девушка на меня обижается, мне было немного смешно. Хотя я знал, что смеяться сейчас не стоит, чтобы окончательно её не обидеть.

— Машенька! Я сейчас отключусь ненадолго. Попробую слетать на разведку. Ты уж пожалуйста не тряси меня лишний раз без особой нужды. И рисовать мне усы и прочие аксессуары на лице тоже не стоит.

Маша хихикнула.

— Я скоро вернусь. Посмотрю, что тут и как в округе.