Чужая земля - Amazerak

и все четыреста человек. Но они точно были слабее клана Когтя до того, как я одержал над ним победу в двух сражениях.

В целом же обстановка в Барнауле пока оставалась спокойной. Это только мне (и военному командованию, конечно же) было известно о прорыве границы тёмными. Ни в новостях, ни в интернете об этом никто не писал, и население жило в иллюзии безопасности.

Машина мчалась по ровному шоссе, за окном тянулся укутанный снегом лес. Я размышлял о том, каким образом убедить Елагиных вернуть нам долю предприятия. Слова, скорее всего, не возымеют никакого эффекта: если род решился на такой шаг, значит, мы для него — пустое место. Они считают нас слабыми. И всё же надо было попытаться.

Меня отвлекла мелодия мобильного телефона. Достав его из кармана, я с удивлением обнаружил, что звонил Михаил Озёров.

— Алло, здравствуйте, — ответил я без особой охоты, чувствуя, что сейчас не самое подходящее время, чтобы разбираться с папашей.

— Алло. Здравствуй, Алёша, как поживаешь? — тон Михаила был подозрительно приветлив, и я сразу почувствовал неладное.

— Всё хорошо, Михаил Сергеевич. Не ожидал вашего звонка.

— Всё хорошо, значит… Наверное, мне стоит за тебя порадоваться, Алёша. Только я не за этим звоню, а по поводу твоей сестры.

— Её нашли?

— Что-то не чувствуется в твоих словах особого беспокойства. Похоже, судьба сестры тебя не очень-то и волнует.

— Это не так. У вас есть, что сообщить?

— Есть, ещё как есть. Только вот смысла в этом не вижу, — в голосе Михаила прозвучали злобные нотки. — Хватит мне голову морочить, Алёша. Думал, я не узнаю? Ты за идиота меня держишь? Напрасно, очень напрасно. Я и не таких раскалывал.

— Да, ваша служба безопасности весьма настырна. Но в данном случае она так и не смогла ничего выяснить. Просто мне надоела эта игра в кошки мышки. Будем говорить прямо. Света у меня в Первосибирске, и здесь она останется.

— По стопам матери решил пойти? Вот так ты отплатил мне за всё, что я для вас обоих сделал? Но да ладно, я уже понял, что ты — неблагодарный сопляк. С такими, как ты, разговор короток. Твой долг увеличивается в два раза, а Светлана возвращается домой. И поторопись. Проценты капают. Чем дольше тянешь с оплатой, тем дороже тебе обойдётся твоя выходка.

— Светлана не хочет возвращаться, поэтому нет, этого не будет. А долг мы обсудим позже. Точнее, обсудите с моим адвокатом.

— Наглец. Я взрастил тебя! Я вырастил вас обоих, крышу над головой дал, воспитание! — Михаил быстро вышел из себя, утратив первоначальное спокойствие. — И ты! Ты смеешь мне перечить⁈ Я знаю, зачем ты убежал в Сибирь. Тебе наследство от дядюшки досталось. А мне ни слова не сказал, да? Но нет, сын, тебе твои выходки с рук не сойдут.

— Посмотрим. Ещё вопросы есть?

Михаил закончил звонок. Даже не попрощался.

Вот, что называется, он и клюнул на наживку. Насколько же этот человек оказался предсказуем. Вот только позвонил Михаил совсем не вовремя: я собрался заняться Елагиными, а тут папаша лезет. Мне теперь что, разорваться между ними?

Я позвонил Кате, спросил, как дела. Опасался, что люди Михаила уже в Первосибирске. Воображение представило, будто его охрана уже штурмует мой особняк. Но пока там было всё спокойно. Тем не менее я велел Кате отвезти Леру и Свету на базу, а потом позвонил Сатиру и приказал отправить туда же три десятка охранников, и чтобы среди них были владеющие. Не исключено, что Михаил попытается забрать Свету силой.

Когда Катя доложила мне, что они перебрались на базу, я немного успокоился.

Встречу мы с Елагиным назначили в одном из ресторанов в центре города. Рядом со старинным двухэтажным зданием, где находилось заведение, стояли три чёрных внедорожника и один — белый. Возле входа торчали два здоровяка, имеющие неплохой уровень силы. Ещё шесть человек дежурили в холле. Среди них я заметил щуплого паренька, от которого исходили в разы более мощные вибрации, чем у всех вокруг. Елагины были готов к драке, вот только они не знали, что их охрана против меня беспомощна.

В длинном зале, куда мы с Сергеем попали из холла, стоял накрытый белой скатертью стол. За ним восседал широкий господин с широким жабьим лицом и сединой в волосах, облачённый в изумрудный костюм-тройку с чёрными лацканами и гербом с серебряной каймой.

Мы поздоровались, познакомились. Передо мной был Юрий Всеславович собственной персоной — глава рода Елагиных. Меня же Сергей представил, как совладельца группы компаний «Первосибирск 23».

Мы с Любецким уселись напротив нашего оппонента, начались переговоры.

Говорил в основном я, Сергей молчал. После короткого обмена любезностями мы перешёл к сути вопроса.

— Вы забрали долю нашего предприятия, Юрий Всеславович, — заявил я. — Не знаю, чем вы руководствовались, и мне, если честно, всё равно, но процедура ликвидации компании прошла без согласия совладельца, поэтому я требую возмещение ущерба: либо половину новообразованной компании, либо сумму, эквивалентную стоимости нашей доли.

— Данный инцидент касается только моего рода и рода Любецких, — проговорил Елагин. — Поэтому не понимаю, почему я должен с вами это обсуждать.

— Я — совладелец группы компаний. Косвенным образом «Золотой путь» принадлежит и мне тоже. Вы ликвидировали компанию — я получаю меньше дивидендов.

— Ну так обсуждайте этот вопрос с другими владельцами вашей компании…

— Группы компаний, — поправил я.

— Группы компаний. Неважно. Это не ко мне вопрос.

— Посягнув на имущество господина Любецкого, вы посягнули на клан Коготь, частью которого данный род является. Как глава клана, я не могу не вмешаться.

— Так ваши кланы никакой юридической силы не имеют. Кто угодно придёт и будет что-то требовать. А на каком основании? Ни на каком. Так дела не делаются, — Елагин, видимо, чувствовал собственную силу и потому говорил довольно резко.

— Вы украли мою долю, Юрий Всеславович, — подал, наконец, голос Сергей. — И я требую вернуть. Это у меня к вам вопрос: на каком основании вы ликвидировали предприятие?

— Ваш дед получил долю незаконным путём. Мы не обязаны с вами что-либо обсуждать.

— И вы ждали всё это время, чтобы забрать то, что, по вашему мнению, досталось Любецким незаконным путём? — вклинился я. — Почему раньше ничего не предпринимали? Боялись? А теперь думаете, клан ослаб, можно, что угодно творить?

— Алексей