Жить стало лучше, жить стало веселее! - Широков Алексей

Запустить дрон сегодня не успели, когда его привели в более-менее рабочее состояние, уже стемнело. На часах стрелка подходила к десяти часам вечера, а у меня на телефоне было с десяток сообщений от мамы с вопросами, куда я пропал и когда домой вернусь. Она была рада моему новому рангу, что не мешало ей за меня волноваться. Мамы такие мамы иногда, за это мы их и любим.

– Александр Сергеевич, а вы чего домой не идете? – я понял, что, заработавшись, совсем забыл о времени. – Жена не заругает?

– А нет жены, ругать некому, – немного неловко улыбнулся физик. – Как-то не сложилось.

– Странно, – я пожал плечами. – У нас же в школе полно молодых и симпатичных преподавателей. Та же Дина Рашидовна, что географию у нас ведет. Весьма, знаете ли, выдающаяся дама, к тому же ей всего двадцать пять. И не зашоренная, как многие.

– Ну уж нет! – категорически отрезал Родионов. – У меня после первой жены кредо – никаких романов с коллегами. Тем более из одной школы. Мы с бывшей на последнем курсе педа расписались, а потом вместе работали. Не здесь, это в райцентре было, по распределению. Я выдержал два года и решил – хватит! Ты просто не представляешь, какой это ад.

– Но вы же в кооператоры решили податься, – я не сумел удержаться от ехидства. – Значит, уже можно сказать, не коллеги. Как раз сейчас последний месяц школы, там каникулы, а потом, глядишь, и уволитесь. А Дина Рашидовна девушка видная, уведут ведь. Поедет куда на курорт и вернется с кольцом. Или вообще не вернется.

– И что ты предлагаешь, ее к себе цепью приковать? – грубо огрызнулся физик, но в голосе уже не было прежнего протеста и предубеждения против коллег. – Она свободная советская женщина, может делать, что хочет.

– Вот и сделайте так, чтобы у нее мысли не возникло с кем-то другим гулять. – Я пожал плечами. – Цветы там подарите, куда-нибудь пригласите сходить. В кино, в театр. В ресторан, в конце концов. Мне, что ли, пацану, вас учить? Хотя в ресторан я бы не торопился. Это чуть позже. А пока приучайте ее получать от вас знаки внимания. А там раз! И в загс! И вы уже респектабельный кооператор с молодой женой.

– Да ну тебя, – отмахнулся смутившийся Родионов. – Мал еще такие советы давать. У тебя самого-то девушка есть?

– Уже дня три не было, – я честно признался, скромно потупив глаза. – Не поверите, даже на это времени не хватает.

– Так! – сурово глянул на меня Александр Сергеевич. – А ну отставить пошлость! Ты комсомолец! Вот и веди себя в соответствии с этим высоким званием! А то распустился, советы дает. Марш домой! И чтобы больше ни-ни!

– Так точно, товарищ Родионов! – я вскочил и вытянулся в струнку. – Разрешите отбыть?

– Иди уже, – тяжело вздохнул учитель. – Паяц. Я сам закрою кабинет.

Я спорить не стал, подхватил шлем и куртку и свалил. Жрать хотелось жутко, кроме школьного обеда, перекусить больше не удалось. А дома ждали борщ и котлеты с пюрешкой. Мама теперь возвращалась гораздо раньше и успевала приготовить много вкусного, чтобы сыночка побаловать. Я был не против, но чувствовал, что скоро лафа закончится. Лев Иванович вроде бы нашел, кто виноват в простое сети, обещал скоро все решить, а значит, появится куча работы. Но в то, что мама меня оставит голодным, я не верил.

Ночной советский Новосибирск образца две тысячи десятого года отличался не слишком большим количеством машин на улицах. И не потому, что их не было у населения, просто при таком метро и развитом общественном транспорте многие предпочитали передвигаться на нем. А личные авто использовали по мере необходимости, что серьезно разгружало дороги.

Но даже ночью по пустым улицам я не позволял себе нестись сломя голову. Адреналин адреналином, но я знал многих, кто вот так голову сложил. Ну его нафиг, у меня большие планы. И, кстати, да, надо бы с Ленкой завтра увидеться, поработать над звуками, так сказать, а то действительно три дня, куда это годится. С такими мыслями я и свернул во двор, сразу заметив чужую машину, стоящую в тени.

Несмотря на то, что у нее не работал двигатель и были погашены все огни, в ней явно кто-то сидел. Похоже, все-таки братки решили попытаться стрясти должок. К счастью, я такой исход предвидел и немного подготовился, разведя Михалыча на кое-какое спецоборудование. Ведь сават – это не только бокс и удары ногами, многие забывают, но это еще и владение тростью, причем очень жесткое. И у меня был кое-какой опыт в этой области, так что телескопическая метровая дубинка, спрятанная в рукаве, будет неплохим сюрпризом для наглых мафиозо.

Я, делая вид, что ничего не замечаю, остановил мотоцикл и слез, на ходу снимая шлем. Он все равно обзор ограничивал, зато мог послужить щитом. И ничуть не удивился, когда за спиной хлопнули двери машины. Теперь уже играть не имело смысла, и я спокойно повернулся… чтобы увидеть двух парней лет двадцати пяти, одетых в «неприметные» серые костюмы.

– Чеботарев Семен Павлович? – передо мной распахнулись красные корочки с гербом и тремя буквами. – Вам придется проехать с нами.

Глава 22

– Значит, раньше его никогда не видел? – Капитан госбезопасности, представившийся как Петров Василий Сергеевич, занес ручку над протоколом, но все равно уточнил: – Точно? Подумай еще раз.

– Абсолютно. – Я и так был уверен, но для успокоения нервов чекиста взглянул на фото человека, которого мне недавно показывали вживую. – У меня, может, не эйдетическая память, но с недавних пор не жалуюсь. С этим товарищем я никогда раньше не встречался. Может, объясните все-таки, в чем дело?

– Теперь он нам не товарищ, а гражданин, – что-то черканул в протоколе Петров и протянул его мне. – Прочитай, напиши «с моих слов записано верно» и распишись. А что происходит, тебе сейчас другие люди объяснят.

Я пожал плечами и пробежался по скудным строчкам текста. Ничего крамольного там не было. Только факты. Мол, такого-то числа этого месяца гражданин Чеботарев С. П. был задержан и доставлен в отделение КГБ для дачи показаний. В ходе очной ставки никого не опознал. Дата, подпись. Пустые поля перечеркнуты, так что чего-то дописать не получится. При желании, конечно, и это не проблема, но я не понимал, что тут могло мне повредить, да и интуиция молчала. Учитывая, что меня даже не обыскивали, просто привезли, показали какого-то мужика, которого я в первый раз видел, и сунули этот протокол, проблемы были не у меня, ну, или как минимум не те, о которых я думал. Так что я еще раз перечитал свои показания на всякий случай и взялся за ручку.

– Замечательно, – равнодушным тоном прокомментировал мои действия капитан, не высказавший никакого недовольства задержкой, и тут же одновременно со скрипом двери подскочил на месте. – Здравия желаю, товарищ полковник.

– Вольно, – махнул рукой крепко сбитый мужчина с белыми, как снег, волосами и такими же усами, а сам уселся напротив меня, уставившись проницательным взглядом мне прямо в глаза. – Так вот ты какой, северный олень.

– И вам добрый вечер, Игорь Игоревич, – я ни разу его раньше не видел, но мгновенно узнал. – При всем уважении, дочь все же в маму пошла. И это даже хорошо.

– Каков наглец, а?! – такого полковник КГБ не ожидал и на секунду опешил. – Юморишь, значит?

– Так, а чего мне плакать? – Не знаю почему, но я совсем не боялся, хоть происходящее явно носило не самый приятный характер. – Тепло, светло, мухи не кусают. Дело тоже не шьют. Живи и радуйся.

– А с игровыми этими ты от большой радости связался? – полковник вроде говорил серьезным тоном, но я явственно слышал издевку в его голосе. – Или тебя тогда муха укусила?

– Хорошо, – я пожал плечами, – в следующий раз, когда увижу, как четверо здоровых лбов кошмарят малолетку, пройду мимо. А если что, скажу, что мне товарищ Сикорский приказал.

– Ты говори, да не заговаривайся, – вроде бы он и голос не повысил, но в кабинете значительно похолодало, даже пар изо рта начал идти. – Правильно Соня говорила, что ты раньше просто хамом был, а теперь твоя наглость все пределы перешла.