Красавчик. Часть 1 (СИ) - Федин Андрей Анатольевич

— Валечка мудрая женщина, — сказал Давтян. — Она сразу осознала всю серьёзность момента. Свадьба на сто персон и штамп в паспорте — дело не хитрое. Но к такому моменту нужно подойти ответственно. Семь раз отмерь, как говорится.

Нарек вздохнул, чуть склонил на бок голову.

— Поэтому, друзья, — сказал он, — я вас очень прошу: погуляйте сегодня вечером пару часиков. С девяти до одиннадцати. По пляжу пройдитесь, как Серик говорил. Или в кино сходите. Сегодня как раз в девять часов начнётся вечерний сеанс.

Александров усмехнулся, покачал головой.

— Что бы вы за это время семь раз отмерили? — спросил он.

Нарек пожал плечами.

— Ну, семь или не семь — там будет видно, — ответил Давтян. — Это уже как получится. Всё же два часа — это не так много. Хочу, чтобы сегодня всё было красиво. Вино открою. Даже свечку зажгу. Подойду к этому делу ответственно и серьёзно.

Аркадий шумно выдохнул. Он снова взялся за приборы: разрезал запеканку на две неравные части.

— Нарек, я уж подумал, что ты всерьёз говорил о свадьбе, — сказал Александров.

— Я и не шутил, Арик, — ответил Давтян. — Хорошая жена всем нужна. Разве нет? Вот только у женщин на лбу не написано, что они хорошие. В таких делах, Арик: не попробуешь — не узнаешь. Что хорошо одному мужчине, то не понравится другому.

Нарек махнул рукой.

— Нам с тобой, Арик, нравятся разные женщины, — сказал он. — Это я уже понял. Но ты правильно сказал: мы с тобой люди опытные в таких делах. Моя прошлая жена уехала в Ереван. Валентина москвичка — далеко ехать ей не придётся.

Давтян пожал плечами и добавил:

— Это если мы с Валентиной не сойдёмся характерами. Но я чувствую: мы с ней похожи. Поэтому предпочту попробовать. Ведь как сказал мудрый человек: кто не пробует, тот не пьёт шампанское. Тебе, Арик, я посоветовал бы то же самое.

— В каком смысле? — спросил Аркадий.

Давтян пошевелил бровями.

— В том самом, Арик, — сказал он. — Я говорю о Рите.

— Рита-то тут причём? — удивился Александров.

Он взмахнул рукой.

Нарек уклонился от встречи с вилкой и ответил:

— Где ты, Арик, в Москве найдёшь себе такую хорошую женщину? В своей милиции? А вот Рита себе мужчину найдёт. Пусть и не такого, как ты. Женщина она красивая и умная. Валя мне говорила, что мужики на заводе на неё засматриваются.

Александров нахмурился.

— Сами разберёмся, — буркнул он.

Ткнул ножом запеканку.

— Вот и разберитесь, — согласился Давтян. — Пока вы не разъехались по домам.

Он посмотрел на меня и спросил:

— Серик, ты вместе с Ариком в кино пойдёшь?

Александров мотнул головой.

— Я в кино не пойду, — буркнул он. — У Риты вечером буду.

— Нет, в кино не хочу, — ответил я. — Послушаю Петин концерт около фонтана.

— Так не будет концерта, — сказал Аркадий. — Пётр вчера струну на гитаре порвал. Я же тебе говорил. Или нет?

— Не помню. Тогда… ладно: в кино пойду. Что там сегодня покажут?

Нарек и Аркадий синхронно пожали плечами.

— Один пойдёшь, или Порошиных позовёшь? — спросил Аркадий. — Я сегодня Риту в кино не поведу. У неё побуду. Раз уж Нарик у нас в комнате с Валентиной… мериться будет.

Я усмехнулся — увидел, как засмеялась сидевшая у Александрова за спиной рыженькая девица.

Я окинул фигуру девицы придирчивым взглядом. Рыжая почувствовала моё внимание — взглянула в мою сторону, кокетливо улыбнулась. Я поманил девицу к себе пальцем.

Мне почудилось, что конопатая побледнела. Она замерла, взмахнула длинными ресницами. Ткнула себя в грудь пальцем и спросила: «Я?» Я прочёл этот вопрос у неё по губам.

— Ты, — сказал я.

Сопроводил свой ответ наклоном головы.

Рыжая вскочила — стул под ней едва не опрокинулся, но всё же устоял. Девица посмотрела мне в глаза. Медленно, точно загипнотизированная, она подошла к нашему столу. Пока она шла, я хорошо разглядел её фигуру.

Девица остановилась; она смотрела на меня большими зеленоватыми глазами, не моргала.

— Привет, — сказал я.

— П-привет, — едва слышно ответила рыжая.

Я отметил, что у неё приятный голос; но…

— В кино со мной пойдёшь? — спросил я. — Сегодня. Вечером.

— С тобой?

Мне показалось: девица пошатнулась.

— Да, со мной.

Рыжая судорожно сглотнула и тряхнула головой.

— С тобой пойду, — ответила она.

Её уши и щёки покраснели — будто оттаяли после мороза.

— Прекрасно, — заявил я. — Жди меня в без пятнадцати девять около фонтана. Договорились?

Девица снова кивнула.

Выдохнула:

— Договорились.

— Тогда увидимся вечером, — сказал я.

Помахал девице рукой.

— У-увидимся, — выдохнула рыжая.

Она нерешительно улыбнулась.

— Можешь идти, — подсказал я.

Девица кивнула, развернулась и на негнущихся ногах пошла к своему столу. Я увидел, как она подняла руки и прижала их ладонями к груди. Её подружки глуповато хихикнули и зашушукались.

Аркадий проводил девицу взглядом, повернулся ко мне и поинтересовался:

— Сергей, как её зовут?

— Понятия не имею, — ответил я.

— Почему ты не спросил?

Я дёрнул плечом и пообещал:

— Вечером спрошу.

Глава 22

Вечером я с неохотой вновь натянул джинсы. Сначала подумывал посетить кинотеатр в шортах, но Аркадий подсказал: «Загрызут комары». Я не достал из рюкзака туалетную воду: поленился. Сменил резиновые тапки на кроссовки, надел часы. До начала сеанса было ещё полчаса, когда Александров выглянул на балкон и сообщил, что рыжая девица уже явилась к фонтану.

Я кивнул. Снова посмотрел на лежавший около моей кровати журнал, с обложки которого мне улыбалась Елена Лебедева. Подумал о том, что сейчас снова увижу Алёну: после ужина я задержался около информационного стенда и узнал, что сегодня в кинотеатре пансионата покажут художественный фильм «Три дня до лета».

Нарек проследил направление моего взгляда и сказал:

— Хороший фильм. Интересный, душевный. Лебедева в нём — просто богиня! Тебе понравится. Да и компания у тебя сегодня неплохая. Глянь-ка: эта рыжая причёску сделала, принарядилась. Как бы ты, Серик, тоже с моря себе невесту не привёз.

Давтян указал за окно.

К окну я не подошёл — лишь пожал плечами.

Я спустился по ступеням — отметил: небо уже потемнело, но всё ещё пестрело цветами заката. Птичьи голоса смолкли. Из распахнутых окон жилого корпуса пансионата доносились голоса людей. На площади рядом с фонтаном уже собралась шумная компания: людей тут было много, как в те вечера, когда тут выступал Пётр Порошин. Сегодня бренчания гитары не было. Но наряженные в пёстрые платья и сарафаны женщины и их кавалеры в мешковатых штанах будто бы чего-то дожидались. Я предположил, что они пока ещё не знали о порванной струне и об отмене сегодняшнего Петиного концерта.

Рыжая девица меня заметила, вспорхнула со скамейки и рванула мне навстречу. Она придерживала на ходу руками подол короткого цветастого платья, поправила появившиеся у неё к вечеру на голове завитые локоны. На посыпанном веснушками лице сверкнула приятная улыбка. Я улыбнулся девице в ответ. Дождался её около ступеней. Подставил ей локоть. Рыжая робко прикоснулась к нему, словно испугалась: моя рука ударит током. Разряд электричества не случился, или я его просто не почувствовал. Но на лице у рыжей девицы вспыхнул румянец — он словно подсветил её глаза и улыбку.

Давтян и Александров мне рассказали, что вечерние киносеансы в пансионате обычно начинались с десятиминутным опозданием. Поэтому до кинотеатра я вёл свою спутницу неспешно. Узнал по пути её имя: девица мне сообщила, что родители её назвали в честь Надежды Константиновны Крупской. Надя рассказала, что приехала в пансионат «Аврора» из Москвы. Призналась, что я первый «не москвич», которого она в этом году тут встретила. Расспросила меня о Владивостоке и о Японском море — я выдал ей полученную от Петра Порошина информацию о холодных океанских ветрах и течениях.