Глермзойская пустошь (СИ) - Ludvig Normaien

клановым приходилось в разы тяжелее. Сюда бы громаду Чута с его алебардой, чтобы держать всю нечисть под контролем. Ну да, знал бы во что шмякнешься, так, соломки подстелил… Короткие ножи не решали, доспехи хоть и защищали, но не полностью.

Короткий привал, чтобы перевести дух. Среди останков монстров сидели и переводили дыхание с десяток бойцов. У стоящего на четырёх лапах Сокуча ходуном ходили рёбра, одно ухо отгрызено, щека порвана — но молодец — гибкий, яростный, он воспользовался тактикой врагов — взбирался пол потолок, цепляясь за балки и камни и падал на головы вожаков, вспарывая им горла и просто чудом возвращаясь назад.

Все тяжело дышали. Капли крови падали с клинков, и звон разносился по пустому гулкому тоннелю. Где-то опять раздались крики и стуки — командиры клана крысолюдов, засевших под городом, вновь гнали их на убой, пытаясь разбить вставшее у них на пути препятствие.

— Нет, нас не выпустят, надо бежать-бежать… — стонал Струх.

— Заткнись, шкура! Они этого не знают, но на самом деле мы почти победили!

Эх, мне бы ту уверенность, что я тут демонстрирую. Но порезвились мы неплохо.

Ведь вместо того, чтобы бежать, искать выход на поверхность — мы пошли в глубину, навстречу врагам, пробиваясь к их логову.

Перед глазами проносилось только что пережитая гонка по тоннелям.

… Рядом просвистел ржавый нож, с дребезжанием отскочив от камня.

— Струх, камень остался? Что можешь сделать?!

— Камень-камушек… Да-да, остался.... Могу-могу, да, здесь могу порыв великого ветра, херршир, но я могу попытаться два раза! Каплю искажения могу создать! И каменные шипы, любимые, острые шипы! А куда-куда мы бежим?

— Отлично! Тогда слушай и смотри на меня — видишь куда указываю и метай в самую толпу, серединку своё заклятье или как оно там! “Капля” — капай, “Шипы” — пронзай, “Ветер” — вали их нахер, размазывай по стене! Ясно?

— Да-да, херршер!

— Если ты не можешь вынуть руку из пасти, то следует засунуть её глубже и вырвать глотку твари, посмевшей тебя укусить. Встали и бегом! У них ещё слишком много живых — непорядок!..

… Пробка в тоннеле. Мы опять завязли. Бегом влетев в тяжелом доспехе в строй клановых противника, повалил первые шеренги, на которые за спиной уже накинулись добивать мои пропащие. Но там не менее десяти шеренг, по три в ряду — и каждый тычет в тебя какой-то железякой, пытаясь проткнуть! Ненавижу!

— Убью! Всеехвасссубьююю! — рычал я, рубя на куски топором головы и плечи тварей. Они бы и рады убежать, но позади их строя стоит крепкий гад в хорошем доспехе, которого они тоже боятся и который подталкивает, погоняет их на меня.

Видимо мы взбудоражили всех коренных обитателей местных катакомб, так как из щели высунулась гигантская многоножка и вцепившись жвалами за голову заверещавшего погонщика подхватила и утащила в щель. Клановые, оставшись без контроля, побежали, преследуемые разъяренным мной…

… Чем больше крови мы лили, тем больше сюда стягивались всякой гадости, которой даже управляли. Огромные членистоногие, многоножки

— Жрите, не жалко. Жрите, но только не нас. — бормотал я, хватая за панцирь какое-то членистоногое с кучей клешней, разворачивая на преследующий нас отряд. Членистоногое, увидя нового противника, быстро-быстро засеменило им навстречу, щёлкая своими бритвами. Ну а я вытащив из петли свой кухонный инструмент, принялся рубить все, что попадалось под руку…

… Впереди нас ещё была сплошная толпа крыс, против которой мой отряд — капля в стакане, но кто знает, поможет ли им число:

— Струх! Вот сюда бей! Капля!

Грязное черное-зеленое свечение зародилось на посохе Струха Шипа и большая капля сорвалась и капнула в толпу, ударилась и под вой растворяемых крыс мы побежали дальше.

— Наступайте на трупы, не лезьте в эту жидкость!..

Через минуту…

— Нас догоняют! Шипы! Струх, слышишь? Шипы!!!

Шипы каменных лезвий пронзили тварей, поднимая на окровавленных лезвиях десяток извивающихся тварей под потолок, к которому и пришпилила…

... Я посмотрел на клановых, бросающихся на наши кинжалы, мечи и сечки, отвлекая, занимая нас — и сколько раз вы уже бросаетесь на нас в атаку, чтобы потом разбежаться, пока ваши командиры вас собирают, а? Не ожидали вы таких гостей у себя в логове?

В том, что мы оказались в логове, не было сомнений. Приведя свой отряд по запаху меток вожака, я спешил дальше — что толку бегать среди извилистых нор, в которых были пустующие казармы, разбегающийся из-под ног молодняк (ах ты, мелкая паскуда, ножом хотела пырнуть — об стену тебя), да склады…

… Копья соскальзывают с соей брони, оставляя небольшие царапины, а я сношу им головы — одна, вторая, (взмах — голова, взмах — голова) третью рублю по челюсти и брызги крови заливают стоявших позади крыс, которые в ужасе разбегаются…

…Дуэлянт с мечом? Ублюдок… Я защищаюсь и не перехожу в нападение, наблюдая как ловко жонглирует мечом мой противник. Он сделал обманный выпад влево, но я быстро отскочил, когда клинок Дуэлянта чуть не отрубил мне кисть, и он вновь дернулся, будто снова собирался перекинуть меч в левую руку. Отбивает летящую ему в лицо сечку и не успевает сменить стойку, чтобы отразить следующий удар, как я уже прыгнул на него, давя и кулаками разбивая его морду, плюю в неё кислотой и слышу жуткий вой…

… Мои пропащие твари, давясь, жадно набивали брюхо свежим мясом. Я держался…

… Отрубленная лапа продолжала цепляться за хвост Живоглота. Ее когти впились и причиняли боль крысе, не давая применять её в схватке, пока чьё-то ржавое лезвие не отрубило большую часть его вместе с вражеской лапой…

… Запах ведёт меня дальше. Ну где же ты, вождь местных тварей? Выходи на бой, сражайся, подземная трусливая тварь! Не прячься за чужие спины! Тебе ведь это совсем не поможет…

И вот теперь уставшие, мы ввалились в какое-то помещение, где стоял самый яркий запах. Тут где-то был их вожак, тут он проводил большинство своего времени!

Это лаборатория. Оглядел быстрыми взглядами — я уже был в таком месте. Похожа на то место, в котором я появился и где меня пытали крысолюды в халатах. Ужасные воспоминания о подземном загоне на мгновение накрыли меня с головой — густая вонь крови и страха, растерянность и беспомощность… Я быстро взял себя в руки. Эта тоже выглядела очень таинственно и непривычно. Большая пещера, заставленная полками и шкафами, которые были уставлены причудливыми трубками и мензурками. Разлитые по бутылкам жидкости занимали много места на нескольких здоровенных столах. Несколько стоек с