Придворный медик. Том 5 - Алексей Аржанов

взялась эта дрянь. И теперь в моей голове горит лишь одно слово. Новая цель.

«Месть».

Вот чем я займусь.

Глава 19

Новая способность открыла передо мной огромные возможности. Теперь я могу не только лечить магические заболевания или изменять структуру каналов маны. На этом моя сила не ограничивается. Я также способен видеть, кто и как влиял на эти самые каналы.

Можно сказать, что мне удалось обрести мастерство читать прошлое по магическим путям человека.

И теперь я вижу, как на самом деле заболел мой брат. Всё же из всех моих теорий подтвердилась только одна. И виной всему не генетическая поломка. Не магическое заболевание как таковое.

Кирилла прокляли. И сделал это наш дальний родственник. Николай Антонович Ушаков.

Выходит, с этого ублюдка всё и началось. Узнаю его почерк. Вот только повреждения костного мозга он нанёс Кириллу не своими силами. Ушаков использовал один из своих артефактов. Странная магия… Не могу даже сходу понять, к какой ветви она относится. Ни с чем подобным мне пока что сталкиваться не приходилось.

Как же долго я возился со всеми этими дворянскими семьями… Отбивался от гильдии убийц, раскрывал заговоры. Даже брата императора отправил за решётку.

А по итогу оказалось, что главный враг всё это время был рядом. Притворялся добрым дядюшкой. Другом и наставником. Правда, до сих пор непонятно, зачем он вообще всё это творит. То, что он хочет украсть мои силы, я уже понял. Но зачем нужно было проклинать Кирилла? Чем ему мог помешать мальчишка? Ему тогда даже десяти лет не было, если я не ошибаюсь. Это что же получается? Ушаков уже давно вредил семье Булгаковых?

Но чем он руководствовался? Что ж, ответ на этот вопрос я выбью из него лично. Остаётся только найти этого уродца. Хотя, уверен, он сам вскоре попытается меня найти. И тогда я навсегда лишу его магической силы. Переломаю все его артефакты. И он останется ни с чем.

В такое моменты мне даже становится немного жаль, что Аристарх Биркин теперь в психушке. Своего так называемого дядю я бы с радостью отправил в его дознавательский корпус.

Но к счастью, эпоха Биркина миновала. Теперь в допросной работают адекватные дознаватели. Те, кто умеет доставать из людей правду, не причиняя при этом слишком много боли.

— Паш, а что… Что происходит? — Кирилл всё же не удержался и открыл глаза. — Как-то легче стало. Будто воздух в лёгкие лучше пошёл. Ты всё-таки придумал, как отсрочить мою гибель? План сработал?

— Нет, Кирилл. Не отсрочить, — улыбнулся я. — Заболевания больше нет. Я его уничтожил. Навсегда. Больше оно к тебе не вернётся. А если вдруг человек, который его создал, снова попытается тебя проклясть, мне не составит труда избавиться от этой дряни ещё раз. Я ведь дал тебе обещание, помнишь? Ещё тогда — в трущобах. Я был слаб, ещё не восстановился после ранения шеи. Страдал от амнезии. Не мог вспомнить даже о том, что в этом мире существует магия.

Больно было вспоминать, как тяжело нам дался этот период. Мы оба страдали. Но сразу после попадания Кирилл помог мне. А затем я взял всё в свои руки. И, наконец, добился своей главной цели.

— Так всё правда позади? — выдохнул Кирилл. — Паш, ты правда справился?

Он не мог поверить своим ушам. Но мальчику уже стало легче.

— А ты прислушайся к своим ощущениям, — посоветовал я. — Уверен, того дискомфорта, который ты испытывал последние дни, больше нет. Слабость ещё останется на некоторое время. Но она пройдёт. Теперь твои лекарства — это хорошая еда, сон и свежий воздух. Теперь, Кирилл, ты уже не выздоравливаешь, а просто набираешь силы.

Он наконец-то сможет жить как нормальный подросток. Будет ходить в школу без пропусков, найдёт друзей, подерётся, влюбится. Последние годы были для него сущим кошмаром. Но он сохранил стойкость.

Я очень рад, что успел спасти его.

Странно… Почему-то именно сейчас в моей голове всплыли слова отца моего предшественника. Слова Андрея Булгакова.

Он тоже пытался найти способ вылечить сына, но очень быстро отчаялся. Помню, как он рассказывал бывшему Павлу, что Кирилл, если и выживет, остаток жизни проведёт в постели или в инвалидной коляске.

Хороший настрой, отец. Ничего не скажешь. У семьи Булгаковых были связи за границей. Кирилла могли запросто вылечить иностранные маги. Но почему-то Андрею Булгакову борьба с императором была важнее, чем собственный ребёнок.

Удивительно, как освежились мои воспоминания. Наверное, это как-то связано с обретённой мной силой. Я будто сам лично присутствовал там — в прошлом. Но в те времена в этом мире меня ещё не было.

Что ж, но эта сила всё равно здорово мне поможет. Теперь я могу искать ответы в прошлом. Забираться в память людей и в память магических каналов с помощью запретной магии, которую открыла мне Чаша очищения.

Эх, хотелось бы мне поделиться полученными знаниями со своим учителем. Но им я займусь завтра. Пока что я ещё числюсь на больничном. Однако мне всё равно придётся найти способ пройти в клинику и навестить Валерия Николаевича Бражникова. Возможно, с новыми способностями мне удастся вытащить его из комы.

Кирилл посреди ночи рванул собирать рюкзак и готовиться к предстоящим занятиям, но я всё же запретил ему высовываться из наших покоев. Рано ещё. Не восстановился. Смертельного заболевания больше нет, но ослабевший организм может запросто довести мальчика до обморока.

Сам я на следующее утро всё же оставил свои покои и направился в императорскую клинику. Надо сегодня обязательно заглянуть в канцелярию. Сотрудники Михаила Романова должны выдать мне новые документы, в соответствии с которыми я теперь буду носить новый титул.

— Стойте-стойте! — вход в здание клиники преградил Евгений Кириллович Гаврилов. — Павел Андреевич, вы куда⁈ Вы же сами настаивали, что вам требуется больничный.

— Да, но мне нужно в срочном порядке посетить одного пациента, — ответил я. — Господина Бражникова. Помните такого? Он несколько месяцев назад проводил проверку в нашей клинике. Сейчас он лежит в гастроэнтерологическом отделении. Я обязан снова его осмотреть.

— Господин Булгаков, при всём уважении, — напрягся Гаврилов. — Но у вас же вирус! Куда вы сейчас пойдёте?

— Во-первых, вирус магический. И он больше никому не передаётся. Я уже в этом убедился, — озвучил свою легенду я. — Во-вторых, я его уже излечил. Остались только незначительные симптомы. Слабость, сонливость. Ну, вы понимаете. Астенический синдром.

— Даже если так! Если вас заметит кто-то из руководства…

— Вы и есть руководство. Или уже забыли? — улыбнулся я.

— Павел Андреевич,