Желаете выгулять питомца? - Александр Шихорин

и переползали на сторону противника, забираясь внутрь изломанной грудной клетки, а магические атаки просто не наносили никакого вреда.

Что делать? Ещё немного и эта пятизвёздочная хрень просто подчинит моего малыша, сделав его или рабом, или частью своего тела. Раздавить скелет в костяную муку? Выдернуть кости из Флюга? А как, если эти херовины раза в четыре больше меня и я их даже магией дёрнуть не смогу? Вырезать их из некроголема, как опухоль? Снова отправить костяного урода в инвентарь, но в этот раз по запчастям? Мысль классная, да только, кажется, Флюг уже полностью «заражён».

Нужно было бороться с первопричиной. Разумом костяного дракона. Подавить его или заставить отступить и покинуть тело некроголема. Только как? «Воля Владыки»? Ею пока только фокусы с голубями на базаре показывать, даже на Кошмарика её мощности не хватает. Тут требовалось что-то настолько беспрекословное, чтобы даже это чучело проняло.

Ответ напрашивался сам собой. Попытаться повторить тоже самое, что я сделал с Флюгом. Бросить дайсы на подчинение.

Сказать по правде, было страшно. Хотя условия отличались и сейчас мне надо было подчинить всего лишь одно существо, вместо целой орды, оно одно, само по себе, имело пятизвёздочный ранг, тогда как у Флюга пять звёзд были, по факту, лишь суммой слагаемых. Потяну ли я? Что случится, если бросок окажется неудачным?

В последнее время я начал побаиваться бросать дайсы ради какой-то весомой цели, опасаясь последствий неудачи. Но сейчас у меня, видимо, просто не было выбора. Или я делаю «Судьбоносный бросок», или лишаюсь Флюга.

Старины Флюга, моего братана, с которым мы столько людов положили! Пусть я и не так уж часто прибегал к его помощи, я всё равно успел прикипеть душой к этой чудовищной некроколбасе.

Я коснулся браслета, открывая Хранилище, и вытащил дайсы из ячейки.

— Подчинись! — рявкнул я драконьим останкам и разжал кулак, бросая Мастерские дайсы на землю.

В глазах потемнело и, кажется, у меня исчезла почти вся мана, но на ногах я каким-то образом устоял. Ненадолго. Из-за обрушившейся слабости пришлось сразу же опуститься на землю, чтобы не навернуться с платформы землеборда. Во рту появился привкус крови.

Флюг затих и замер, туша перестала бурлить, но на костях дракона ещё вспыхивали зелёные огни. Куда откатились дайсы я не видел и результат броска посмотреть не мог. В противостоянии пятизвёздочных некрочудищ тоже повисла тягучая неопределённость.

Но через несколько бесконечно длинных секунд Флюг шевельнулся и с яростью обрушился на костяную кучу всей своей массой.

Удалось. Каким-то образом, мне удалось. И костяного урода подчинил, и сам коней не двинул. Может быть, из-за того, что теперь я в целом стал сильнее. А может меня спасло то, что дракон в этот момент боролся с теми самыми десятками и сотнями мертвяков в теле Флюга, и его воля не была готова в полной мере отразить мою попытку контроля.

Ладно, это уже не важно.

Удовлетворённо глядя на то, как Флюг пожирает побеждённого противника, я поискал глазами какой-нибудь валун поблизости и пополз к нему, чтобы привалиться. Маны не было даже на то, чтобы наложить на себя дохленькое исцеление. Но я надеялся, что успею восстановиться быстрее, чем помру от кровопотери. Спасибо ильварской экологической катастрофе.

Однако пока я ползал тут червяком, в месте схватки снова начало происходить что-то непонятное. Флюгегехаймен вдруг потерял свою обычную форму. Его туша стала ниже и шире, колыхаясь так, словно пережёвывала то, что оказалось у неё внутри. С мощными толчками из его спины выныривали огромные позвонки, а из плоти проступали мощные рёбра.

Мой мальчик, похоже, эволюционировал.

…Или же я был не прав и эту битву выиграл костяной дракон.

Глава 15

А как парковаться?

— Флюг, дружочек, это ты⁈ — с опаской крикнул я.

Точнее, попытался крикнуть.

Вышло плохо.

Вместо крика из лёгких вырвался сухой трескучий кашель и я чуть не сложился пополам от боли, прокатившейся по всему телу. Так, ладно. Всё чуть-чуть хуже, чем я думал. Пока придётся сидеть и не шуршать. И заодно надеяться, что мой питомец всё ещё мой, иначе следующим в планах на экспроприацию биологической массы могу стать я сам. Так себе перспективка.

Ладно, в крайнем случае смоюсь отсюда «Дорогой судьбы»… Э… Так. А где дайсы? Не вернулись! Само собой, они не вернулись, балбес! Они же так и валяются где-то рядом, в пыли! Я ведь сильно далеко не отполз, чтоб они сами в инвентарь вернулись.

…Чёрт. Вот это засада. Самое паршивое, что я их даже не вижу, чтоб сползать и подобрать. В какую яму или трещину они закатились?

Тем временем, чуть поодаль от меня происходило, что называется, преображение уродливой гусеницы в… Хм… В воплощение худших ночных кошмаров горячечного шизофреника? Провести аналогию с бабочкой у меня просто не поворачивался язык, даже несмотря на то, что это была просто фигура речи.

Флюг клокотал. Это было похоже на его бурление во время борьбы с костяным драконом, но теперь процесс казался более упорядоченным. Куски его туши трансформировались, крутились и перемещались аки фигуры тетриса, пытавшиеся найти подходящее для себя место.

Флюг постоянно менял форму. Становился шире, вытягивался, сжимался и чуть ли не скручивался в макаронину-спиральку. Но с каждым разом рыхлая гнилая плоть обретала всё большую структуру и плотность, словно Флюг пытался создать себе подобие шкуры.

Из глубин его брюха доносился непрерывный хруст костей, словно их действительно пытались пережевать. Основательно, в костяную муку. Но так как на поверхности его тела постоянно появлялись новые кости, образуя не скелет, но некий костяной каркас, я понимал, что это не так.

С этим же хрустом из тела саллеха начали появляться лапы. Восемь коротких обрубков, больше напоминавших толстые тумбы с торчащими из них оголёнными костями. Ну, я предполагал, что их восемь, так как другую сторону некроголема мне видно не было. Вокруг выдвигавшихся всё дальше костей с тугим скрипом закручивалась мёртвая плоть, пытаясь создать подобие мышц. Наконец, с влажным тяжёлым звуком, от которого дрогнула земля, эти тумбы окончательно сформировались и ударили о камень. Это были не просто лапы или ноги, а кряжистые слонопотамные опоры. Мощные и узловатые, покрытые вперемешку хитином поглощённых ранее тварей и белой костью дракона. Флюгегехаймен, если, конечно, это всё ещё был он, отказывался продолжать бытие полуаморфной некроколбасы. Он строил себе могучее и устрашающее шасси.

Раздался оглушительный треск, похожий на звук ломающейся корабельной мачты. Огромные позвонки, вылезшие из спины Флюга, вновь пришли в