Сухой закон 4 (СИ) - Дорохов Михаил Ильич

Люди Альберти палили в белый свет. Они могли целиться только по вспышкам, а сами метались на освещённом пространстве. И по ним снова захлестали короткие очереди из «Гочкисса».

— Отходим! — скомандовал Волков и побежал назад.

Добравшись с напарником, который метко стрелял из винтовки, до большого валуна, шулер остановился и начал стрелять по охранникам виллы. К нему присоединился казак и еще один боец.

Под прикрытием этих выстрелов пулемётная пара снялась с «насиженного» места, и понеслась по тропинке вслед за Василием и Петром. Габриела не отставала от них обоих. Старое платье цеплялось за колючки кустов, но женщина бежала за своими спасителями.

Вскоре весь отряд спустился с холма, пересёк небольшую рощу и полетел через виноградник. На его краю под склоном у реки стояли машины. Человек дона Де Луки, нервно куривший, бросил папиросу и выругался:

— Чёрт возьми! Я уже и не знал — что подумать! Вы там что, воевать со всем кланом Альберти решили⁈

Молотов быстро ответил:

— Не время для разговоров, Альдо! Все целы?

Бойцы коротко отчитались, что всё в порядке, и казак скомандовал:

— Пётр, садись за руль. Пулемётный расчёт — вы с Петром. Замыкаете! Остальные по машинам!

Четыре автомобиля рванули по узкой ночной дороге в обход деревушки, где располагалась вилла дона Сабатино. Другой нормальной быстрой дороги до Палермо здесь не было. В первой машине оказались Альдо с Молотовым. Габриелу с детьми усадили во вторую, а за её руль, как лучший водитель «чужаков», прибывших из Нью-Йорка, прыгнул шулер.

«Фиаты» надрывались, выхватывая лучами фар повороты грунтовки. Музыка в поселении около поместья стихла. Перестрелку услышали, и сейчас праздник сменился тревожным ожиданием.

Выскочив на более-менее накатанную дорогу, колонна понеслась быстрее.

— За нами погоня! — крикнул Альдо.

Молотов обернулся. Со стороны деревушки показалось несколько машин. Похоже, «пичотти» дона Альберти разозлились не на шутку. Казак скрипнул зубами и полез в открытое окно, пока впереди был длинный плавный поворот и можно было не бояться попасть по своим.

— Аккуратнее поворачивай!

Альдо понял задумку казака и молча кивнул, напряжённо смотря на дорогу.

В первой машине преследователей мелькнула вспышка. Выстрел ушёл в молоко над головой Молотова. Казак пальнул в ответ из пистолета. Из третьей машины показался один из его бойцов и тоже открыл огонь по преследователям. А те разразились ответной пальбой.

В замыкающем «Фиате» беглецов двое «соколовцев» из пулемётного расчёта завозились на заднем сидении.

— Мужики, надо бы поскорее, — озабоченно произнёс Пётр, поглядывая в зеркало и сжимая руль до белого каления в костяшках пальцев.

— Рули. И не дёргай машину, — коротко усмехнулся пулемётчик.

— Будь спок, — кивнул второй с абсолютно каменным выражением лица.

Как они прошли друзьями войну, так и остались вместе даже в миграции. Обоим повезло вывезти свои семьи.

Заднее окошко «Фиата» открылось, провернувшись на держателях. Ствол «Гочкисса» высунулся в образовавшуюся «амбразуру».

— Давай!

Выстрелы ударили в лобовое стекло авто бандитов, мгновенно изрешетив всех, кто сидел на первых сидениях. Машина преследователей резко повернула вправо, наехала на небольшой валун, и закувыркалась, сминая под своей тяжестью ряды винограда.

Следующая очередь ушла в капот второго экипажа людей Альберти. Тачка вильнула, выходя из-под обстрела, но не отцепилась от «Фиата» беглецов.

— Ах ты! — цыкнул пулемётчик и влепил следующую очередь, расчертив морду машины бандитов от бампера до крыши.

Она тут же ушла в сторону и унеслась в поля. Водитель навеки закрыл глаза, стукнувшись об руль. Ещё одна машина оттормозила на более безопасное расстояние, но не отстала.

— Добавку! — произнёс пулемётчик, скорее для проформы. Ибо напарник уже возился с новой кассетой на тридцать патронов.

Длинная трель окончательно остудила пыл преследователей, и они бросили погоню.

— Отлично, мужики! — просиял Пётр.

— А ты говорил… — коротко обрубил второй номер расчёта.

— Да что я, я ничего…

— Рули… — буркнул немногословный стрелок, любовно обнимая «Гочкисс» и устраиваясь на сидении поудобнее.

В Палермо сразу заезжать не стали. Если дон Альберти позвонит и поднимет там своих людей — будет непросто. А если напряжёт связи в высших кругах, так и вообще пиши пропало. Машины закатили на небольшую ферму на окраине города и припарковались рядом с гаражом. Старый усатый итальянец-фермер закрыл ворота за последним авто и побежал отворять гараж.

Альдо вылез из первого «Фиата» и проговорил:

— Всё, пересаживаемся! Ваши вещи уже в грузовике!

Пока все выбирались на свежий воздух сицилийской ночи, он выгнал во двор крытый грузовик и остановился около ворот.

— Давайте быстрее! Занимайте места согласно купленным билетам! — подгонял всех Волков в своей привычной манере, — Оружие в чемоданы. Пулемёт оставляем здесь.

— Жаль, — удручённо заявил один из стрелков, с сожалением глядя на смертоносную машинку.

«Соколовцы» вместе с Габриелой и детьми устроились под тентом, а фермер закрыл полог грузовика. Он снова распахнул ворота и Альдо остановился перед выездом:

— Машины спрячь в гараж. Завтра отгонишь их обратно.

— Понял! Кланяйтесь от меня дону Де Луке!

— Обязательно. Дон этого не забудет! — заверил старика мафиози и вырулил на дорогу.

Через гуляющий и празднующий наступление весны Палермо проехали без особых проблем. Дети уже не плакали. Они уткнулись в платье матери, и Габриела гладила их по волосам, периодически целуя в макушки.

— Я знала, что Паоло что-нибудь придумает, — шептала она, роняя редкие слёзы.

Волков снял с себя пальто и укрыл плечи женщины. Широкие полы накрыли и детей, прижавшихся к Габриеле.

Грузовик остановился около складов паромной пристани. Альдо коротко с кем-то переговорил и постучал по борту:

— Можно выходить.

Беглецы оказались на мощёной набережной. Неподалёку у пирса возвышалась громада грузового парома. Рядом с Альдо стоял сухощавый человек в очках. Местный чиновник. Он произнёс:

— Мы немного придержали отправку. Торопитесь! Вот письмо для нашего человека в Неаполе. А здесь, — чиновник передал Волкову небольшую записку, — Я указал: как его разыскать. Он поможет вам сесть на первый лайнер до Нью-Йорка.

— Спасибо! — горячо поблагодарил Илья Митрич и пожал руку незнакомца.

— Благодарите дона Де Луку, — спокойно ответил тот.

Забрав из грузовика чемоданы, «соколовцы» быстро взошли на борт. Габриелу с детьми тут же отправили в каюту помощника — молчаливого небритого итальянца. Тот ничего не сказал. Ему заплатили весьма прилично. И он не мог отказать дону…

Волков и Молотов стояли на палубе, всматриваясь в ночь.

— Слушай, Илья Митрич, а заварили мы кашу! Как бы к нам не пожаловали в гости люди дона Альберти… — произнёс казак.

— По-другому бы и не вышло, — спокойно ответил шулер, закуривая, — Тем более, в Нью-Йорке для нас сейчас самая большая угроза — это Джо Массерия. И теперь у Алексея Иваныча будет козырь против него, когда «большие боссы» надумают снова делить власть…

Он прищурил глаза и выпустил струйку дыма. Морской бриз задул в лица напарникам. Оба замолчали, наблюдая, как яркие огни Палермо становятся все дальше и дальше. Паром медленно покачивался на волнах, унося «чужаков» из Сицилии в Неаполь.

[1] Silenzio, bambini — «тихо, дети».

[2] Слова Габриелы: «Сейчас мы поедем с этим господином. Вы должны молчать. Несмотря ни на то — молчите! Делайте всё так, как он скажет!»

Глава 19

Новые «союзники»

1 марта 1920 года. Атлантик-Сити, штат Нью-Джерси

Весенний фестиваль в Джерси был поистине грандиозным праздником. Богачи, звёзды, политики. Скачки, представления на набережной, традиционные гуляния со статуей Морского короля. Казино и вечеринки после заката, на которых рекою лился запрещённый алкоголь. Енох «Наки» Джонсон каждый год старался на славу, прочно удерживая за Атлантик-Сити звание главной столицы развлечений Соединённых Штатов.