Сын помещика 2 (СИ) - Семин Никита

В Дубовку граф прибыл ближе к обеду. Самое время подкрепится и ни у кого не возникнет удивление, что он сразу отправился в ресторан.

В заведении Валерии Павловны мужчина уже бывал. И швейцар узнал его сразу, услужливо открыв дверь и пожелав приятного аппетита в спину. Заказав свободную кабинку, Константин Васильевич прошел к указанному месту и открыл меню. А сам попутно в голове составлял план предстоящего разговора. В том, что Повелецкая будет в ресторане, он не сомневался. Валерия Павловна буквально жила в своем заведении, домой возвращаясь лишь ночевать. Уж очень ее задел факт утраты пальмы первенства первой дамы света. Вот она и третировала своих подчиненных, стараясь повысить уровень своего ресторана до столичных высот. Что прямо скажем — не особо у нее получалось. Только и радость, что здесь всегда было чисто, официанты вышколены, а кухня выше всяких похвал. Но убранство до Петербургских или хотя бы Московских заведений не дотягивало, да-с.

Только после еды, когда стол опустел, и ничего не мешало предстоящему непростому разговору, граф заказал чашечку кофе и просил позвать хозяйку, выразить ей свое восхищение заведением.

Валерия Павловна зашла в кабинку с улыбкой, радушно раскланялась с Константином Василевичем и присела на соседнее кресло. К своей просьбе граф перешел далеко не сразу. Обсудил с Повелецкой небольшую засушливость, из-за чего урожай обещал быть скуднее, чем в прошлом году, рассказал пару смешных историй о своих крестьянах, выставив их неуклюжими неумехами, которыми приходится ему управлять, чтобы научить хоть чему-то полезному. В ответ тоже послушал последние сплетни Дубовки, и лишь затем перешел непосредственно к делу.

— Валерия Павловна, я восхищен тем, насколько вы находитесь в центре событий нашего небольшого города, — польстил женщине граф. — И у меня возникла мысль, что вы способны помочь мне с неким… затруднением.

— Каким же образом, Константин Васильевич? — навострила ушки Повелецкая.

Она своим женским чутьем буквально чувствовала, что вот на ее глазах начинает заворачиваться настоящая Интрига!

— Вашими уникальными способностями сводить необходимых друг другу людей. У меня есть проблема… но решить ее законными методами, увы, невозможно. А иные методы я раньше и не использовал. Но разрешить проблему жизненно необходимо. Возможно, вы знаете людей, которые уже оказывались в подобной ситуации, и вышли из нее… с победой?

Намек был более чем прозрачным.

— Прежде чем вам кого-то посоветовать, позвольте узнать, кто стал причиной вашей проблемы? Сами понимаете, а вдруг я вам предложу не того человека, который, узнав о таком вашем… ходе, наоборот — сделает все, чтобы ваша проблема лишь усугубилась?

— Мой сосед — Сергей Александрович, — вынужденно ответил граф.

Ведь Валерия Павловна права. А вдруг бы она посоветовала кого-то, кто дружен с Винокуровым? И тогда лесопилку соперника не только не подожгут или иным способом выведут из строя, но и подставят самого Свечина.

— Вот как… — протянула Повелецкая, о чем-то сильно задумавшись.

Да так сильно, что буквально на пять минут выпала из разговора. Это заставило Константина Васильевича занервничать. Уж не зря ли он обратился к ней? А вдруг, несмотря на распри с Зубовой, с Винокуровым у Повелецких как раз мир, дружба и взаимная приязнь?

— Вы чем-то обязаны ему? — не выдержал этого томительного молчания граф.

— А? — выплыла из собственных мыслей женщина. — Простите, задумалась, кто вам может помочь. Нет, Сергею Александровичу я ничем не обязана, не извольте беспокоиться.

Свечин мысленно облегченно выдохнул.

— Но вот так сразу и не могу вам ответить, кто бы мог вам помочь. Давайте встретимся… вечером? Приходите, у нас играет чудесное трио музыкантов.

Ответ Валерии Павловны в чем-то был ожидаем, но граф до последнего надеялся, что она сможет сразу подсказать ему имя и адрес необходимого человека.

— Что ж, благодарю вас за помощь, — улыбнулся он. — Обязательно приду послушать ваше трио.

На этом разговор и завершился.

Валерия Павловна была в некой растерянности. И не от самой просьбы Константина Васильевича, а от той фамилии, которая прозвучала из уст графа.

Винокуров. Брат Софьи Зубовой, ее соперницы за неофициальное, но от того не менее желанное и влиятельное место первой дамы города. Признаться, соперничество между ней и Зубовой началось спонтанно и никогда не переходило некой черты, после которой начинается открытая война. Просто в один момент Зубова озадачилась созданием своего театра. Ну казалось бы — что такого? Многие дворяне, особенно из больших городов, делают нечто подобное. У кого-то получается лучше, у кого-то — хуже. Не велика беда. Вот только у Софьи Александровны получилось очень достойное место. И высший свет начал потихоньку «перетекать» из кабинок ресторана Повелецкой в театр Зубовой. Самые свежие слухи стала все чаще получать ее соперница. Самые важные встречи — проводиться на полях ее театра. Особенно — междугороднего характера.

Когда осознала ситуацию, вступать в открытый конфликт Валерия не решилась. Ведь и сама Зубова никогда не говорила ничего плохого о ее ресторане, не клеветала в ее сторону и не очерняла. Просто ее заведение стало более привлекательным для света. А идти против дворянки, пусть и жене городского головы, но все же купчихе, обычной мещанке — это бросать вызов не только Зубовой, но и всем аристократам города. Единственное, что оставалось женщине — работать над повышением популярности собственного заведения.

Так в ее ресторане появился повар-иностранец. Обычное дело для столичных заведений, где большинство поваров как раз не являлись русскими. Там даже первые рестораны открывались как раз выходцами из Европы. Они и задавали моду. Но зазвать иностранца в этакую глушь — дело непростое. Без помощи со стороны Германа Христиановича не обошлось. Затем ярмарочных скоморохов заменили музыканты с образованием. И на скрипке играть могут, и на гитаре. Исполнить современный романс или даже кусочек оперной музыки — для них было вполне по силам. А по праздникам и цыгане со своими песнями и плясками выступают. Все это помогало женщине не уйти в тень, продолжать соревноваться с Зубовой, что даже в какой-то мере ей льстило. Но если она станет участницей открытого конфликта с ее братом, все «благородное» соревнование тут же пойдет прахом. И никакой муж со своей должностью Валерии Павловне не поможет. У Зубовой тоже есть муж, и должность у того тоже немаленькая. Да к тому же она — аристократка, что сразу повышает ее шансы почти в любом деле против Повелецкой.

Но и отказывать графу ей не хотелось. Ведь это означало признать свою беспомощность в деликатных вопросах, да и подобный отказ будет иметь последствия и для ее репутации претендентки на место первой дамы города. Если ты не можешь помочь в таком щекотливом деле, нет у тебя таких связей, то о каком первенстве может идти речь?

Валерия знала, что у ее мужа людишки для выполнения «щекотливых дел» имеются. Как и у каждого купца, достигшего хотя бы второй гильдии. В торговле без них никак. Но привлекать их — значит однозначно влезть в чужой конфликт. А ведь те людишки и провалиться могут. И все вскроется. И что тогда? Понятно что — их соперничество с Зубовой перестанет быть благородным.

«Зато можно посоветовать кого иного, не связанного со мной и тоже точащего зуб на Винокуровых, — пришла к выводу женщина. — И чтобы у этого человека нашлись такие людишки. Осталось понять, кто это может быть».

Вот во время этих размышлений ее и прервал обеспокоенный долгим молчанием граф. Взяв паузу, Валерия тут же отправилась к себе в кабинет, расположенный рядом с кухней. И там, под стук ножа за стенкой и звуками скворчащей на печке еды, вновь вернулась к своим мыслям — как бы выполнить просьбу графа. Об ответной услуге можно и после подумать. Все ведь понимают, что подобная помощь не оказывается безвозмездно. Но и банальные деньги за такое не берут.