Арагонская Ост-Индская Компания (СИ) - Распопов Дмитрий Викторович

Я почесал в затылке, а ведь я сам сказал, чтобы она взяла моего учителя архитектором на этот проект, так что получается это я виноват за этот размах, а не она.

— Поговорю с ним тоже, — вздохнул я и успокоил её, — не переживай, всё хорошо, просто необычно видеть такие масштабные стройки у себя на заднем дворе дома.

Девушка сразу успокоилась и довольно мне улыбнулась.

— Я также выполнила другой ваш приказ, сеньор Иньиго, — она покосилась на внимательно слушающего нас судью, но продолжила, — Хаким Шукуруллох согласился стать вашим личным врачом и даже уже поставил на ноги Марка. Представляете как мы все удивились, когда парень смог встать на ваши костыли и сделать пару шагов! Так что поздравляю, вы сделали отличный выбор, мастер Хаким очень хороший доктор.

— Спасибо дорогая, — улыбнулся я смутившейся девушке, — ты спасаешь меня постоянно.

Он лишь смущённо потупилась.

— Так же добавлю, что сеньорита Паула принимает участие и в делах города, — неожиданно спокойно заметил сеньор Арсенио, — и пусть её советы нравятся не всем, но никто не сомневается в том, что они продиктованы только повышением благополучия города и ваших земель, сеньор Иньиго.

— Если бы вы сказали мне, кто недоволен, сеньор Арсенио, — вежливо, но холодно улыбнулась ему Паула, — я бы поговорила с этими людьми.

— Друзья! Друзья! — захлопал я в ладоши, — сейчас сложное время, мы все на взводе, поэтому прошу вас, давайте без склок. Сейчас главное — устранить угрозу Милана, потом займёмся всем остальным.

— Конечно, простите сеньор Иньиго, — девушка склонила голову.

— Нет, это вы меня простите сеньорита Паула, — дворянин тоже склонил голову, — я просто хотел сказать, что вы заботливая хозяйка.

— И скоро станет хозяйкой на землях барона Альбаида, — решил выдать я наш небольшой секрет, поскольку венчание было назначено на весну и вскоре об этом все всё равно узнают.

Эта новость настолько ошеломила сеньора Арсенио, что он несколько секунд не мог в это поверить, ошеломлённо переводя взгляд с меня на неё.

— Он же очень стар, — наконец сказал он, явно с трудом приходя в себя.

— Он опытный воин и человек, которого я полюбила всем сердцем, — поправила его девушка с лёгкой улыбкой.

— Тогда поздравляю, сеньорита Паула, — судья изумлённо посмотрел на девушку, которая всего за пять минут выросла в его глазах от «подстилки маркиза» до «перспективной знакомой баронессы».

— Спасибо, сеньор Арсенио, приглашаю вас на венчание, — Паула легко улыбнулась, — пора и правда забыть нам старое.

— Буду вам весьма благодарен, сеньорита Паула, я давно слышал только хорошее о вашем будущем муже, но лично с ним никогда не был знаком, — поблагодарил он её, низко склонив голову. Было видно, что он до сих пор не пришёл в себя от этой новости.

— Я могу об этом рассказывать? — поинтересовался он у меня.

— Да, сеньор Арсенио, — решил я, что есть новость долетит до родственников барона, то помешать свадьбе они уже не успеют, слишком мало оставалось времени до назначенной даты.

— Благодарю за доверие, новость и правда ошеломительная, — кивнул он, — и конечно же, ещё раз мои поздравления, сеньорита Паула.

Девушка легко кинула, принимая их.

Мы ещё немного поговорили о делах в городе, он поделился новостями из жизни королевства, и закончив обед, я проводил его до повозки, и мы с ним простились. Возвращался я в дом, сразу попадая в объятья Паулы, которая стала меня зацеловывать.

— В мою комнату! — быстро сказал я, пока нас не увидел никто и она с трудом от меня ото льнув, пошла за мной, но едва мы оказались одни, она опустилась передо мной на колени.

— Вы ведь не сердитесь на меня Иньиго? — она посмотрела мне в глаза, — и не против этого союза?

— Дорогая моя, — я протянул руку и сказал ей подняться с колен, — как я могу быть против того, что ты станешь баронессой? Мы с тобой столько раз про это говорили. Лучше скажи мне, о чём вы договорились с бароном и магистром ордена Монтесы, ведь это явно договорная свадьба.

Девушка кивнула.

— Мы так и подумали, что вы догадаетесь, потому и не стали ничего писать в письме, — она поцеловала мои руки, — так что да, барон Альбаида хочет, чтобы я была его женой до его смерти, поскольку родственники не захотят выполнять его последнюю волю. Так что я, по сути, нужна, только чтобы выполнить её, после его смерти.

— Они могут тебя попытаться убить, — задумался я, — наверно стоит попросить Хуана Рамоса, обеспечить тебе свиту служанками из его отпрысков.

— А чем они могут мне помочь? — удивилась девушка, которая не знала об этой стороне деятельности моего наёмного убийцы.

— Неважно дорогая, — не стал я её и посвящать в это, — просто поверь, что они помогут тебе.

— Тогда я буду только благодарна вам за помощь, — она снова поцеловала мои руки, — и простите, но это последний раз, когда мы можем быть с вами вместе. Спать я буду теперь отдельно от вас, чтобы не плодить лишних слухов.

— Конечно дорогая, делай так, как будет лучше тебе, — легко согласился я.

— Я могу прислать вместо себя Жюльетту, — предложила она, — я её слегка натаскала на роль служанки, так что она сейчас хотя бы не роняет всё подряд на пол.

— Амара и Джабари в порядке? — поинтересовался я, вспомнив о том, что негры должны быть тут.

— Да, ждут вас и вашего решения Иньиго, — кивнула Паула, — Амара может тоже составить вам компанию, если вы не брезгаете прикоснуться к ней после миланцев.

— Не говори так пожалуйста, девушка не виновата в этом, — вздохнул я, — но спасибо, никого не нужно присылать, я спокойно отдохну, но прежде поговорю со своими рыцарями и сообщу им, что мы никуда не плывём, поскольку сеньор Арсенио предложил решение одного вопроса, посредством денег.

— Тогда я пойду? — Паула смущённо посмотрела на меня, — позову к вам отца Иакова.

— Да дорогая, — улыбнулся я ей, показывая, что всё в порядке.

Она ушла, а вскоре и правда ко мне зашёл монах.

— Помолимся? — предложил он, опускаясь на колени и внимательно смотря за моей реакцией.

— Конечно, отец Иаков, — я достал свой крест и опустился рядом с ним.

Монах довольно кивнул и зашептал молитву, а я следом за ним.

— Memorare, O piissima Virgo Maria, non esse auditum a saeculo,

quemquam ad tua currentem praesidia, tua implorantem auxilia,

tua petentem suffragia, esse derelictum. Ego tali animatus confidentia,

ad te, Virgo Virginum, Mater, curro ad te venio, coram te gemens peccator assisto.

Noli, Mater Verbi, verba mea despicere; sed audi propitia et exaudi. Amen*.

— Amen, — закончил я и поднял голову.

* — Вспомни, о всемилостивая Дева Мария, что испокон века никто не слыхал о том, чтобы кто-либо из прибегающих к Тебе, просящих о Твоей помощи, ищущих Твоего заступничества, был Тобою оставлен. Исполненный такого упования, прихожу к Тебе, Дева и Матерь Всевышнего, со смирением и сокрушением о своих грехах. Не презри моих слов, о Мать Предвечного Слова, и благосклонно внемли просьбе моей. Аминь.

Глава 24

— Что случилось, отец Иаков, почему вы грустны? — спросил я его, видя, что он медленно открывает глаза и отходит от произнесённой молитвы.

— Эти люди, Иньиго, — он посмотрел на меня, — это было слишком жестоко.

— Вы предлагаете мне их отпускать? — удивился я.

— Нет, просто повесить, — он спокойно посмотрел на меня, — но потом провести все обряды и похоронить как христиан, они точно не заслуживают той смерти, что ты им дал.

— Может спросим об этом тех крестьян, у которых они убили жён, детей? — хмуро поинтересовался я у него, — а да, спросить не у кого, наёмники, за которых вы хлопочите, всех убили.

— Иньиго, я всё понимаю, но так поступать нельзя, — священник взял мою руку и крепко пожал её, — если нужно убить, просто убей, но не мучай их и дай похоронить по-христиански. Это первый путь на ту сторону, откуда нет возврата.