Столичный доктор. Том VI (СИ) - Вязовский Алексей

Как вышел, так и остановился. Кто в гости без подарков ходит? Только законченные жлобы. Если своего ничего нет, придется воспользоваться чужим. Совсем рядом, в паре шагов, стоит брошенная тележка с яблоками. Кто-то хотел сделать небольшой гешефт, но временно самоустранился. Даже товар на газоне валяется. Если что, я потом заплачу за самовольное изъятие. Надеюсь, в полицию за это не потащат.

Поднял яблоко, а следом за ним еще два. Запас карман не тянет. И пошел к Густаву. Орангутан, кстати, никуда не делся, сидит и наблюдает за окрестностями. Взгляд не фиксирует ни на чем, зубы не скалит, не шипит. Короче, признаков агрессии вроде не проявляет. Неужели он наружу вылез только потому, что в клетке скучно стало? Я к обезьянам отношусь не очень хорошо, особенно к мелким наглым тварям, обильно присутствовавшим на всех азиатских курортах, но этот выглядит поумнее вроде. Даже бы сказал, «почеловечнее».

— Ну вот, дружище, мы и встретились, — вполголоса обратился я к нему.

Говорю на русском, потому что вряд ли примату понятна человеческая речь, а мне удобнее. Иду медленно, в глаза ему не смотрю, яблоко перед собой выставил, чтобы понятно было: это тебе, товарищ.

— Ты только не переживай, всё хорошо будет. Сейчас перекусим, время-то уже обеденное.

Толпа сзади чуть потише стала. А я приблизился уже почти вплотную, метра два осталось. И вот когда я сделал следующий шаг, продолжая монотонную тихую речь, он протянул лапу за яблоком! А потом спрыгнул вниз с клетки! Я присел на корточки, Густав устроился рядом, начал хрустеть фруктом. Ел он его быстро, прямо с сердцевиной. А я тем временем успокаивающе говорил всякую фигню. И даже решился погладить обезьяна по голове. Тот не возражал.

Тут в толпе появилась полиция, начали оттеснять народ дальше. Я нашел взглядом Агнесс, спокойно ей подмигнул. Бледная стоит, но держится. Вместе со стражами порядка прибыл какой-то не очень умный гражданин, который решил происходящее запечатлеть для потомков. Поставил треногу фотоаппарата, раздался резкий щелчок. Магний вспыхнул, ослепив нас обоих. Вот же дебил! Густав резко вскинулся, прыжком вернулся на исходную — на крышу клетки. Да еще и озираться начал по сторонам, выискивая опасность.

— Не переживай, всё в порядке, — попытался я привлечь его внимание.

Не с первого раза, и не со второго, но мягкими увещеваниями и демонстрацией следующего яблока удалось заманить Густава обратно вниз, вручить ему фрукт. Тот опять его съел в два хруста, и следов не осталось. Начал почесываться, взлохмачивая густую растительность на плечах.

И что теперь делать? Я оглянулся. До открытой калитки осталось совсем ничего, метра полтора, наверное. Медленно встал, шагнул назад, и протянул третье яблоко.

— Понравилось? Давай, не стесняйся!

Нехитрая уловка сработала, и через пару секунд мы с Густавом уже вдвоем были в вольере. И пока он ел презент, я успел выйти и, как воспитанный человек, закрыть за собой дверь.

Будто по заказу, именно в этот момент прибежал запыхавшийся служитель. Потом еще двое. Те уже бежали, раскручивая пожарный шланг. А вот торговец яблоками отсутствовал, бесхозный товар так и лежал рассыпанный на траве.

И ведь потом кто-нибудь скажет, мол, Баталов все подстроил, чтобы прославиться. Сколько меня не было? На минутку отошел всего! Но возле Агнесс уже крутился тот самый деятель с фотокамерой, и лихорадочно записывал в блокнот про «гроссер русишер хирург фюрст Баталофф». Жене я потом выговорю, естественно, нечего всяким подозрительным личностям сливать персональные данные. Подхватил Агнесс под локоток, потащил прочь. Причем провожаемый аплодисментами толпы!

— Может мне не надо писать этот детектив с островом? — острила по дороге супруга. — Можно просто записывать твои приключения!

А уже утром следующего дня, за завтраком, меня ждал сюрприз. Впрочем, ожидаемый. На первой полосе «Basler Nachrichten» красовалась фотография: я, протягивающий яблоко, и орангутан, тянущийся за ним. Подпись: «Русский князь мирит человека и природу».

— Женя, — сказала Агнесс сквозь смех. — Ты просто ходячая сенсация!

— Вот увидишь, ещё сделают меня символом борьбы за охрану животных.

Получив статус общебазельской звезды, я собрался в университет. Впрочем, туда в любом случае пришлось бы отправиться — ведь меня ждет ректор. Согласно заветам одного котенка, если ждут, подводить нельзя.

Встреча оказалась тщательно спланированной. В какой-то момент я заподозрил, что никуда местный начальник не ездил, а визит отложил, чтобы пустить пыль в глаза заезжей знаменитости. Вчерашний чиновник, накануне отфутболивший меня со всей возможной вежливостью, сегодня был сама любезность: кланялся, интересовался, где и как устроились, и даже восхищался мужеством во время инцидента с приматом.

Ректор встречал меня не в кабинете, а на ближних подступах. Судя по выправке — военный. Или фанат гимнастики. Лицо с застывшим суровым выражением, цепкий взгляд за стеклами очков строгого стиля, ухоженные и тщательно уложенные усы. Но приветствовал меня радушно, обозвал князем, сказал про огромную честь и прочее. Естественно, представился — Рудольф Массини, доктор медицины. Тут же пригласил в кабинет, куда немедленно принесли заварник с чаем. Впрочем, на всякий случай предложили и кофе.

Уютно здесь, но без излишеств. На стенах — портреты умудренных медиков прошлого, несколько фотографий хозяина с солидными фигурами. На полках книги, в основном по внутренним болезням. В углу старинный глобус, напоминавший скорее об интересе к географии, чем о врачебном деле. Вполне возможно, он здесь стоит давно, в качестве мебели.

— Пожалуйста, князь, угощайтесь, — показал ректор на стол, сервированный для легкого перекуса. Ой, швейцарский шоколад! Я не мог удержаться, отломил кусочек от плитки. Да еще с фундуком. Ну вообще сказка.

— Давайте обойдемся без титулов, — предложил я, запивая шоколад чаем. — Мы же не на светском рауте, а общаемся как коллеги.

— С удовольствием, герр Баталофф, — тут же согласился Массини.

— В свою очередь, хотел бы поблагодарить университет за высокое звание и приглашение. Давно собирался посетить Швейцарию.

— Справедливости ради стоит упомянуть, что решение принималось при предыдущем ректоре. Но я голосовал «за», — улыбнулся хозяин кабинета. — У нас эту должность надолго никто не занимает, выборы каждый год. Скорее, это дополнительная нагрузка, а не честь.

— Значит, имеется надежда на освобождение, — я поддержал полушутливый тон.

— Да. К тому же, с этого года я выполняю обязанности главного армейского врача. Тоже отнимает много времени. Жена продолжает выражать недовольство. Хотя она примерно лет двадцать уже это делает, ничего нового.

Фанат медицины, однако. Наш человек. И тут он смог меня удивить, причем весьма сильно.

— Надеюсь, вас заинтересует университетская клиника. В прошлом году мы отправили коллегу, доктора Вайса, в Москву, чтобы он там всё хорошенько разузнал. Признаться, он был даже не удивлен, а поражен в самое сердце. Привёз с собой целый альбом фотографий, зарисовок и чертежей. Доктор Моровский был так любезен, что показал всё без исключения. И мы здесь попытались повторить достижения больницы скорой помощи. С некоторыми усовершенствованиями.

Кто-то внутри моей головы начал потирать ладошки в предвкушении чего-то интересного. Прямо как алкаш перед выпивкой. Московская больница создавалась, если не на коленке, то с колес — некогда было, приходилось делать всё и сразу, иначе наша эпопея затянулась бы надолго. А тут кто-то все вдумчиво улучшил.

— И почему мы до сих пор здесь? Пойдем скорее, мне очень интересно!

Даже чай допивать не стали.

Университетская клиника не очень далеко от основного здания. В сравнительно небольших городах всё рядом. Мы решили прогуляться — погода отличная, можно размять ноги.

— Сколько сейчас населения в Базеле? — спросил я.