Мир иной - Олег Петрович Костенко

class="p1">— Оставим пока непонятности, — предложил мудрейший, — вернёмся к магии. Ты, как я понял, даже не знаешь, как она действует?

Плохой кивнул. Этот кивок выражал, как согласие перейти к магии, так и подтверждение его не знания.

— В нашем мире есть выражение: «Что снаружи, то и внутри», — продолжил мудрейший, — оно очень хорошо описывает природу магии.

Артём вновь кивнул.

— В моём мире говорят, «Что наверху, то и внизу». Хотя должен признать всерьёз в эту фразу, кажется, уже никто не верит.

— Полагаю, фразы означают одно и то же, — согласился Громалк. — Но всё же наш вариант лучше. Сознание не отражает пассивно физический мир, при определённых условиях оно способно на него воздействовать.

— В сознании есть некие точки. Стабильные островки в его океане. Их ещё можно представить как узлы некой сети, фокусы психических контуров. Они есть у всех разумных. Они врождённы и у всех более или менее одинаковы — общие мыслительные символы.

Он не об архетипах говорит? — подумал Артём. Но тут же отложил эту мысль на потом: что бы делать выводы требовалось узнать больше.

— Группируя их в своём сознании и концентрируясь на них особельным образом, можно изменить кое-что и во внешнем мире. Иногда это происходит спонтанно и выражается в редкой комбинации случайных событий. Впрочем, подобная спонтанность, как правило, ни к чему не ведёт.

Юнг что-то писал о синхронистичности, — снова всплыло в сознании Артёма. Но и эту мысль он отогнал на обочину разума. Всё это потом, сейчас просто слушать.

— Мы называет такие узлы-символы эйтами, и их не так уж и мало. Впрочем основных семнадцать: огонь, вода, воздух, земля, свет, тьма, дух, природа, имеется в виду живая, жизнь, смерть, пустота, пространство, время, тяжесть, волна, поток и сила.

Что бы прочувствовать свои внутренние эйты необходимо пройти посвящение. В одиночку сделать это практически нереально, к тому же обычно требуется некоторое время на подготовку, необходимы некоторые предварительные тренировки и упражнения.

Но ты очень необычен, даже если отбросить то, что ты голем. Поэтому я предлагаю тебе проделать один эксперимент. Провести посвящение прямо сейчас, без подготовки.

— Чем мне это грозит? — спросил Плохой, которого вовсе не прельщала роль подопытной свинки.

— Ничем. Ну, разве что время зря потеряем. Сама по себе процедура абсолютно безобидна.

В голосе Громалка вдруг на мгновение прорезался азарт. Но он тут же придал лицу безразличное выражение. Да и самому Артёму сделалось любопытно.

— Хорошо, — сказал он, — попробуем.

В конце концов, вряд ли Громалк будет рисковать королевским гостем.

Мудрейший удовлетворённо кивнул.

— Что требуется от меня? — задал новый вопрос Артём.

— Ты должен прочувствовать свою внутреннюю сеть эйтов. Это делается следующим образом: ты должен представить собственный разум.

— Чего, чего? — не понял Артём.

— Знаю, звучит глуповато, — согласился Громалк, — но словесно лучше не объяснишь. Тут есть одна тонкость. Поскольку этот образ сознания ты будешь держать внутри собственного сознания. То именно эту двойственность тебе и следует отразить.

— Погоди, — оборвал он, ещё один недоумённый возглас Плохого. — Признаться, тут я мало смогу помочь. Всё это очень индивидуально и у каждого своё. Впрочем, большинство для начала пробуют образ красной точки и танцуют от этого. Собственно, предварительные упражнения и предназначены, что бы оказать помощь в этой визуализации, но мы оба решили обойтись пока без них.

Вообще-то, ты один, — подумал Плохой, но в слух не сказал. В конце концов, согласился он добровольно, а значит, нёс свою долю ответственности.

— В чём будет твоя роль? — спросил он, новоявленного учителя.

— Обеспечение внешней поддержки и аккуратное направление твоей внутренней энергии, твоего потока сознания. В одиночку инициацию действительно практически невозможно пройти, тем более без подготовки.

— В таком случае, как случилась самая первая?

Громалк понял вопрос.

— Никто не знает. Но, скорее всего первые инициации проходили спонтанно. А потом кто-то научился передавать их другим.

Артём подумал, что, наверное, это был вопрос такого же рода, что и «кто первым сделал каменный топор?».

— Ну, что поехали? — сказал Громалк.

Мудрейший вдруг резко встал с места и, зайдя за спину Артёму, положил ему руки на виски. Видимо, это было частью процедуры.

— И учти, может возникнуть боль. Это нормально. Не обращай на неё внимания. Напротив она означает, что ты на верном пути. Когда пройдёт, ты будешь уже почти у цели.

Мог бы и раньше предупредить, — подумал Артём. Я бы всё равно согласился. Но мне не нравится, когда со мной так играют. Но, сейчас он твёрдо решил дойти до конца.

— И как я должен представить этот разум в разуме, — поинтересовался он все-таки ещё раз.

Мудрейший издал негромкий смешок.

— Подключи воображение, — прозвучала явная насмешка.

Плохой хотел вспылить, но вдруг понял, что именно этого его странный учитель и добивается. Ну ладно, мы ещё посмотрим: кто кого? — решил он. Ладно, пусть будет красная точка.

Прикрыв глаза, Плохой представил красную точку. Она располагалась где-то внутри его головы. Красная такая точка на чёрном фоне. Ну и что. Потом, вспомнив наставления мудрейшего, Представил внутри неё вторую, почему-то зелёную. Первая при этом немного увеличилась, превратившись в шарик. Плохой и сам понимал, что это ничего не даёт.

Так, что там ещё Громалк говорил, — быстро думал Плохой, — на самом деле это ведь не точки, а образ разума. Имитация разума внутри самого разума. Имитация разумом самого себя. По существу разум в разуме. Разум сам в себе. Ну-ка, ну-ка. А ведь это задачка из области бесконечных множеств. Бесконечное множество, которое включает самого себя в качестве собственного члена.

Что ж, с математической визуализацией у него в институте всё было в полном порядке. Он даже многие формулы не абстрактно, а вполне визуально представлял. Бесконечность отражённая сама в себе. Возможно даже не один раз, словно бесконечный ряд зеркал. Стоп — это нам пока не надо. Хватит нам и отражения первого порядка.

Внутренняя точка в его мыслях сделалась зеркальной, отражая внешнюю. Все же немножко не то, — понимал Артём, — это же не зеркало, по крайней мере, не совсем, а проекция объекта внутрь себя. Артём даже представил проективные оси, исходящие из общего центра. Ну, ещё одно усилие, как там было у Крапивина с его «искорокой», и у Ван Вогта с его сгустком. [2] Вскоре он сумел это представить, эту жуткую математическую абстракцию, насколько это вообще возможно для человека.

И всё же он ощущал, что чего-то не хватает. Бесконечность была слишком абстрактна, без всякой привязки к человеческому разуму. А ведь это не просто точки, это его разум, по существу он сам. А внутренняя точка? Тогда это