Черные начала. Том 4 (СИ) - Кири Кирико

— Если я попрошу, они защитят тебя.

— С таким же успехом они могут к тебе и не прислушаться, так как ты потеряла память, — напомнил я. — Я думал об этом. Нет, серьёзно, изначально мой план даже строился на этом, однако… Сначала я узнал, что они назначили за мою голову награду, что уже говорит о многом. А четыре дня назад мы и вовсе разнесли улицу.

— Я разнесла улицу.

— Ещё раз про нюанс — ты для них важна, но не я, — вздохнул я. — И мы там были вместе, значит, виноваты оба.

Просто как я это вижу: Бао мог наплести про меня всё что угодно, вплоть до того, что я там волю Сянцзян подавляю. Я сужу об этом со слов Стервятников, так как меня не ищут, а конкретно назначили награду за меня. Постановка вопроса немного другая, а вот смысл полностью иной.

— Почему ты не можешь довериться? — спросила она мягко.

— Знаешь такое, не верь, не бойся, не проси? Хотя блин, о чём я вообще, конечно не знаешь… Короче, суть в чём, мы разнесли город, верно?

— Да, я разнесла.

— Нет, мы. Мы разнесли город, и что твой розовый клан будет делать, когда все узнают, кто конкретно это сделал? Верно, они попытаются защитить тебя любой ценой. Ту, кто для них важна, своего человека, и взвалить всю вину на кого-то другого, а конкретно на меня, так как я никто и звать меня никак. Отдадут, чтобы меня показательно вздёрнули, вот и всё.

А там ещё и изумрудные засранцы тоже пострадали, ведь Сянцзян их убила. То есть человек из клана убил людей секты, и подобное никто не сможет оставить вот так просто, репутация, все дела. Я уверен, что они договорятся между собой, но прилюдное унижение можно смыть лишь чьей-то кровью, причём показательно. И уж явно это сделают не той, кто является женой главы клана.

Всем нужен кто-то, на кого можно спихнуть вину, и этим «кто-то» буду я. Розовые сдадут меня изумрудным в качестве извинения — я практически уверен в этом.

Да, я думал сразу прийти и всё рассказать клану розовых, но… как-то доверия к ним у меня не было. Что-то мне подсказывает, меня бы не пощадили. Просто потому, что свои — это свои, а за своих надо стоять стеной, даже если они засранцы или засранки. Я не осуждаю такой подход, но…

После стычки, чтобы не портить отношения, и все остались довольны, они отдадут меня, а изумрудные с радостью вздёрнут, как опасного преступника, показательно, что никто не уйдёт от их возмездия, как бы ни скрывался. Может ещё и сказку расскажут, что я там супер-пупер опасный.

— Они не отдадут.

— Откуда такая уверенность? Ты же не помнишь их, — заметил я.

— Ты не думал, что иногда честность — это главное оружие? Расскажи им правду, и они…

— Да всем срать на правду, — выдохнул я. — Мы столько наломали дров, что уже ничего не спасёт, ты понимаешь? Тут без крови просто не обойдётся, и… ты действительно не понимаешь?

— Почему ты не доверяешь никому?

— Потому что… потому что мне спокойнее положиться на себя, — вздохнул я. — Зависеть от чьей-то воли, от того, что ему в голову не ударит дурь и так далее…

Сянцзян осторожно взяла меня за руки своими тёплыми мягкими ладошками.

— Но ты всё равно зависишь от чьей-то воли. Я могла спокойно пойти и всё рассказать, будь у меня такое желание, но я здесь, рядом с тобой, Юнксу. Посмотри на меня, — её мягкий голос подкупал. Её глаза излучали тепло, что-то материнское. Быть может я и купился бы на них, но четыре дня назад она устроила бойню, из-за которой теперь у меня проблем стало ровно в три раза больше. — Я тебя не брошу, что бы они ни решили. Я вижу, ты не доверяешь другим, но я не другие. Ты спас меня, да, ты преследовал свои цели, но тем не менее ты спас мою жизнь. Я знаю, что доверять сложно, но иного пути нет. Позволь помочь тебе.

— Меня вздёрнут, ты понимаешь? Если ты ошибёшься, то мне каюк, и… да ты даже не знаешь, прислушаются они к тебе или нет. Они захотят спасти свою мать и жену, которая лишилась памяти и привязалась к убийце. Типа от шока прибилась к чудовищу, и от него надо избавиться.

— Я всё прекрасно понимаю. Но я спрошу ещё раз, ты доверяешь мне?

Учитывая, что она меня не прирезала ещё и сумку не отобрала, хотя уже вон, до дома рукой подать…

— Да, — нехотя ответил я.

Вообще, с самого начала у меня была мысль сразу же обратиться к ним, типа так и так, но потом я вспомнил, что именно их член клана устроила то побоище, и желание как-то отпало. Некому будет замолвить за бедного Инала словечко.

Довериться ли ей или не надо?

Насколько я готов довериться неизвестной личности, которая страдает провалами в памяти и показала, насколько может быть беспощадна?

А сколько вариантов у меня было?

Сидеть до посинения, пока они не сдадутся: месяц, а может и год, чёрт знает, или пока они меня не найдут.

Попробовать прорваться, но в чистом поле будет невозможно спрятаться, даже если Сянцзян будет лететь как можно дальше, она будет нести меня, и им просто надо будет дождаться, пока она не выдохнется меня нести и всё.

Или довериться Сянцзян, что она договорится, и мне не оторвут голову её друзья. Пока что других вариантов я не видел, но…

Блин… ведь обидно, это даже не моя вина была. Нет, моя, но лишь отчасти, что я ей веер доверил. Но всё остальное: разрушения, убийства, смерти — я бы не довёл до такого никогда. Если бы не та ситуация…

Да, вариант Сянцзян был довольно интересным, чего греха таить, будь у меня уверенность, что меня не сдадут. Если её люди заступятся за меня, прикроют, то тогда у меня есть шанс не только покинуть столицу, но и узнать что-нибудь о том ублюдке. В конце концов, я выслужился перед ними, спас её, пальцем не тронул и довёл до их двери.

Вопрос лишь в том, насколько я ей доверяю?

Я посмотрел на Люнь, но та пожала плечами, показывая, что не может дать совета.

— Против всего мира один ты без союзников долго воевать не сможешь, — сказала она негромко. — Поэтому…

— Я об этом пожалею, чувствую… — пробормотал я, глядя Сянцзян в глаза.

Самое мучительное, что было для меня в жизни, это слушать храп, шансон в автобусе и ждать развязки. Вот прямо это то, что я мог перечислить с ходу.

Сянцзян ушла ещё три дня назад, а от неё было ни слуху, ни духу. Она как в воду канула, и все эти три дня я просто ждал на чердаке, когда за мной придут.

Теперь я понимаю все эти истории, когда люди ждут смертной казни в своих камерах, ждут, что в любой момент к ним постучатся и скажут: на выход. С одной стороны, неизбежность, а с другой, желание, чтобы поскорее всё это закончилось.

Я даже подумывал слинять отсюда от греха подальше, но Люнь правильно сказала — без союзников одному в этом мире не выжить, особенно, когда сил нет, да и куда бежать в городе, который окружили? Надо было довериться, что сделать мне было слишком трудно.

Доверить свою жизнь, свою судьбу кому-то?

Нет, я до этого тоже доверял свою жизнь другим, но сейчас ситуация была немного иной. Там у меня был хоть какой-то выбор, здесь он в принципе отсутствовал.

Просто доверься, просто доверься…

Я повторял себе эти слова, как мантру. Если бы Сянцзян действительно хотела меня сдать, то она бы это уже сто раз сделала за моей спиной, когда выходила за едой на улицу, а не просила бы на это разрешение у меня. Какой смысл просить меня довериться, а потом сдать, верно?

К тому же, этот план был наиболее дееспособным и реальным на вид среди всех остальных. Ну, можно было ещё до посинения сидеть по чердакам, но до первой случайной встречи с какими-нибудь крысами, которые меня сдадут. Всю жизнь прятаться не сможешь.

И всё, сука, из-за этого Бао, говна куска. Всех настропалил против меня. Если бы не он…

— Юнксу, сюда идут люди, — негромко сообщила Люнь, вынырнув из-за стены.

— Сянцзян?

— Среди них, да.

— А много их?

— Человек шесть.

Я со вздохом встал с коробки, на которой сидел на чердаке.

— Ну вот и пришёл момент истины… — пробормотал я, встав напротив лестницы наверх, после чего бросил взгляд на Зу-Зу. — Тебе бы лучше спрятаться, пушистый. Не хочу, чтобы ещё и тебе досталось, если что-то пойдёт не так.