Право победителя (СИ) - Романов Герман Иванович

Маршал Кулик фыркнул, и, чиркнув спичкой, закурил папиросу. Посмотрел на карту, что занимала в кабинете командующего Юго-Западным фронтом «почетное место» на стене.

— Вот смотри, Николай Федорович, — взял в руки карандаш, и, попыхивая папиросой, встал с картой. — Участок наступления очень широкий, от Рыльска до Запорожья полтысячи верст, с изгибами и прогибами все шестьсот километров учитывать нужно. Это сколько на пехотную дивизию приходится фронта, смекаешь. Из расчета десять километров на дивизию, не больше, местность равнинная, болот и лесов практически нет, речушки препятствия для форсирования не представляют, только Ворскла в нижнем течении. Есть ли у немцев семьдесят дивизий инфантерии, вот в чем вопрос. Вряд ли, если имеются, то уже ничего не могут держать в резерве, поистрепались они об нашу оборону, хорошо кровушкой «умылись».

Григорий Иванович усмехнулся — стрелки на карте, овалы и штрихи, россыпи цифири и значков как увлекательное произведение, познавание которого неимоверно интересно. Сталин выдернул его из Ленинграда коротким телефонным звонком, в то время как на аэродроме стоял готовый бомбардировщик с прогретыми двигателями, коротко сказав — «лети в Харьков и разберись на месте, что там происходит». Вот и все — даже посадки в Москве не пришлось делать, настолько его поторапливали. Немцы действительно начали генеральное наступление на юге, которое давно ожидали. И не ошиблись, особенно когда было зафиксировано прибытие фельдмаршала Гудериана в Запорожье. «Отец панцерваффе» зря прилетать не будет, понятно, что наступление вермахт подготовил, и участвовать в нем будут сразу три танковые армии. Ошиблись совсем немного — противник бросил четыре «панцер-группен», примерно полтора десятка танковых дивизий, может чуть меньше на пару дивизий, но это практически все, что имел боеспособного, если другие ТВД в расчет не принимать. Да, дивизии сейчас у них «жирные», по 22–23 тысячи личного состава, при двух танковых полках вместо одного, мощь серьезная. Но их маловато, чтобы наступать на широком фронте, хотя немцы начали действовать сразу на четырех направлениях.

— Сейчас они прут своей 2-й панцер-армией на Суджу и Краснополье, взяли Сумы. Цель понятна — зайти на Харьков с севера, попутно овладеть Белгородом, до которого им еще идти и идти. И сразу северный фас подкрепляют инфантерией, чтобы наш Центральный фронт им контрударом выступ не смог подрезать. Так что ясно там все, предельно ясно — ты правильно сделал, что два резервных стрелковых корпуса выдвинул, никаких контрударов, они пока преждевременны, хотя мехкорпуса в Обояни и Белгороде выдвигать нужно, но за «спинами» пока держать и не высовываться. Суджу им не взять, на этот раз… Не обращай внимания, это я так, к слову.

Григорий Иванович мысленно отмахнулся от накативших воспоминаний, удивленно посмотрел на потухшую папиросу — обычное явление. Вытряхнул из пачки сигарету — «верблюд» обычно не подводил, когда сам догорал, начинал обжигать пальцы, отчего те давно стали желтыми.

— Так, о чем это я, — маршал потер лоб пальцами с зажатым в них карандашом. Чуть не попав грифелем в глаз — вот была бы потеха. Усмехнувшись, снова начал говорить, ткнув в карту чуть ниже.

— От Полтавы они начали наступать 3-й танковой армией, вышли на фронт от Варваровки до Краснограда. Чуешь, чем дело в ближайшие дни обернуться может? Тут и наступление на Харьков, до которого чуть меньше сотни верст, и «клешня» вырисовывается.

— Попытаются окружить 6-ю и 13-ю армии в Лебедине и Ахтырке, большой такой «котел» получиться может. Да еще в самом Харькове многое чего взять могут, если, конечно, до него дойдут. Я ведь обе танковые армии еще не выдвигал из второго эшелона, только пехоту с противотанковыми бригадами. Может быть, настало время…

— Не торопись, немцам нужно хорошо кровь пустить, и главное — выбивать танки, первым делом выбивать танки, а не устраивать, понимаешь ли, «рыцарские турниры». Ты зря армию Черняховского в контрнаступление бросил, хотя Павлоград держать надобно, он напрямую наш плацдарм в Днепропетровске прикрывает, а тот свою роль сыграет.

— Так ведь к Синельникову пробились, а как только к Новомосковску выйдут, у нас армия в кольце окажется, Днепром надвое разделенная…

— Просто укрепи фланг и держи Новомосковск, этого достаточно. Ладно, мехкорпус Полубоярова свое дело сделал, остановил супостата, этого достаточно. Нельзя их сейчас спугнуть, никак нельзя — пусть считают, что у нас мало танков. А мы и так «сорок третьи» и «сто седьмые» на поле боя преждевременно «засветили». Рано, рано — 4-я танковая армия с новейшей техникой, она в прорыв должна идти, а не с «тиграми» лоб в лоб бодаться.

— Там не только «тигры», Григорий Иванович, там новые германские танки появились, их «леопардами» именуют. На «тройку» похожие, только размерами чуть больше, и катков не шесть, а семь. Башня большая, а в ней 105 мм пушка с длинным стволом. Один танк подбили и сволокли тракторами в балку, а вот вывезти не могут, немцы не дают.

— Да что ты говоришь — неужели «леопард» появился? Вот те на, да еще со сто пяткой'. Теперь ясно, почему здесь Гудериан отметился, хочет на свое детище посмотреть в бою. И нам бы не помешало на него взглянуть, так что ехать мне в Павлоград надобно.

— Гудериан здесь зимой был, и даже с генералом Павловым, который в плен попал, говорил. Только Петр Петрович сбежал, но был смертельно ранен, бредил перед смертью, все шептал несуразное.

— А что именно шептал? Дословно, может это и не бред.

Кулик моментально насторожился — бегство генерала показалось ему подстроенным, особенно после разговора с «шнелле-Гейнцом». И стоило Ватутину, поморщив лоб, припомнить, как слова, словно дубиной оглушили, какой там бред смертельно раненного, и близко нет.

— Говорил, что 20 июля 1944 года может наступить раньше…

«Пантера» произвела на англо-американцев неизгладимое впечатление, ее 75 мм пушка с длиннющим стволом в 71 калибр уверенно пробивала лобовую броню любого танка союзников, за исключением одного ИС-2. А вот на русских танкистов она не подействовала таким же ошеломляющим образом, «тигр» оказался более запоминающимся врагом. Да, смертельно опасна «кошечка», со лба взять Pz-V невозможно, зато бортовая броня почти как у «четверки», вдвое тоньше 80 мм «тигриной шкуры»…

Глава 49

— «Леопардушка», право слово. И откуда ты взялся на мою голову, «выкидыш» недоделанный⁈

Задав самому себе вопрос, маршал еще раз взглянул на подбитый вражеский танк, уволочь который, как и два других, не было ни малейшей возможности — овраг мешал, а еще хуже сами немцы, что долбили не переставая из тяжелых гаубиц. Бои шли, не прекращаясь, вот уже четвертый день — то наши возьмут высотку, то немцы с них ее выбьют. И призом был Павлоград — «фрицы» рвались к нему, но уже чувствовалось отчаяние — резервов Готу явно не хватало, хотя в бой была брошена еще одна эсэсовская дивизия, тоже «знакомый» по зимним боям «Рейх». И все дело в танках — «четверки» и особенно «тройки», составлявшие большинство матчасти в германских танковых дивизиях, оказались не противниками «сорок третьим» и МКУ — 75 мм лобовые плиты русских танков, поставленные под сильным наклоном, могли быть пробиты «длинной рукой» только с близкой дистанции. Но кто же даст на нее подойти на ровной как стол степной местности, где встретить даже густые кусты весьма проблематично. А «сто седьмые» вообще стали кошмаром для немецких «панцерников» — новые пушки с усиленным боеприпасом буквально проламывали броню не только «тигров» и «пантер», но и новеньких «леопардов», Спасали вот такие неглубокие степные балки, подобная этой, куда танкам можно сползти, уйти от убийственного огня крупнокалиберных пушек. Вот только выйти невозможно, если там кто-то хитрый из саперов мины поставил, противотанковые и противопехотные. А дальше, как говорится, дело техники — их тут быстро подбили из обычных «сорокапяток» — пехотинцы на руках подкатили и перестреляли грозные машины. Да и противотанковые ружья свою роль тоже сыграли, благо бортовые экраны были сорваны близкими взрывами во время наступления. А сама бортовая броня корпуса оказалась тонкой, всего тридцать пять миллиметров, и это на солидный вес в сорок тонн. Опытным путем установили, кто же взвешивать такую махину будет. Две «тридцатьчетверки» еле утянули «цугом», механики-водители достаточно опытные, сразу сказали, что пошли легче, чем КВ-85, а тот как раз на пять-шесть тонн тяжелее будет.