Великий диктатор. Книга четвертая - Alex Berest

рисунках передавали, - хвалился немец. - А вот на ту модель, - инженер ткнул испачканным в масле пальцем в сторону платформы с цифрой три на борту. - Мы новый двигатель установили. К нам на завод недавно инженер из Швеции устроился. Вот и упросил меня. Там такая интересная схема. С виду — классический «двигатель Отто», а работает на тяжёлом топливе, как машины Дизеля и Нобеля. Это же какая экономия бензина! И обход лицензий.

- Представишь мне этого инженера?

- Конечно, господин Хухта. Вон он стоит. Йонас, подойдите к нам! - перекрикивая шум работающего двигателя заорал Хубер и замахал рукой, после чего к нам быстро подошёл рослый мужчина с маленькими усиками. - Знакомьтесь. Это Йонас Хессельман. Йонас, а это хозяин завода — Матти Хухта.

- Рад познакомиться, господин Хессельман. Впрочем, похоже, мы с вами были знакомы и раньше. Это же вы судили стрельбы на пятьдесят и сто метров из армейского пистолета на олимпийских играх в Стокгольме?

- Да, это я. У вас хорошая память, господин Хухта. Рад вас видеть. Теперь вот мне придётся под вашим началом работать, - поклонился шведский инженер.

- Ну, что же, и я тоже рад, что наши ряды пополняются опытными специалистами. Думаю, что вы спокойно вольётесь в наш коллектив. Что же касается вашего нового двигателя, то его надо отправить на испытания в Улеаборг, к Йоргену Расмуссену. У нас там патентная лаборатория, - на всякий случай пояснил я новому инженеру. - Если ваш мотор покажет хорошие результаты, то, смею вас заверить, мы перед вами в долгу не останемся. И можете не беспокоиться по поводу присвоения нами вашей идеи. Она так и останется вашей. Мы не обманываем изобретателей. Можете расспросить своего начальника, - кивнул я на Хубера.

- Я об этом знаю, господин Хухта. Поэтому и предложил, господину Хуберу к испытанию свой двигатель.

- Ну, раз так, то готовьтесь к командировке в Улеаборг. Что же касается гусеничных платформ, то отправьте первую и вторую, в Гельсингфорс на завод Шмайссера, - отдал я распоряжение Фрицу Хуберу, которое он тут же принялся записывать в блокнот. - И, Фриц, будьте добры сами приехать. Уже готовы все документы на получения вами русского подданства.

Этот упёртый тракторостроитель был последним из всех специалистов, приехавших к нам на работу из Германской империи. Помня информацию из читанных в интернете статей про интернирование более полумиллиона российских подданных, оказавшихся на территории Германии и Австро-Венгрии после начала войны, я, опасался ответных репрессий. Тогда, Россия ввела запрет на службу, работу и учёбу подданных из Тройственного союза.

И мне пришлось заранее позаботиться о том, чтобы не лишиться специалистов. А главное, чтобы вместе с ними не утекли наши промышленные секреты. И если те же Шмайссеры без проблем приняли новое подданство, то с остальными пришлось повозиться, уговаривая и подмасливая их. А Фриц Хубер до последнего не мог понять, зачем ему это нужно. Но и его в конце концов удалось соблазнить перспективами карьерного и инженерного роста, а также простимулировать крупной премией.

…..

Гельсингфорс. Май 1914 года.

- Мой бог! Что это? - непроизвольно вылетело у меня, когда я, войдя на территорию экспериментального завода младшего Шмайссера, увидел странный броневик.

Больше всего он мне напоминал советский «БТР-40». Я тут же, отдав портфель и тубус с чертежами Антикайнену, забрался на подножку этого странного агрегата и, не удовлетворившись увиденным, перебрался сначала на крыло, а затем на капот бронеавтомобиля.

- Ты же сам говорил, чтобы мы поэкспериментировали с шасси наших грузовиков. Вот мы и сваяли, - услышал я голос Ханса Шмайссера за спиной.

- Привет, - повернулся я к нему. - Подожди, сейчас спущусь и поговорим.

- Сейчас ещё и Лендер подойдёт. Это была его идея. Так что если будешь ругаться, то ругай его, - усмехнулся Шмайссер, а у меня для тебя есть другой подарок. Вот, держи, - и жестом фокусника мой друг извлёк из кармана пиджака громадный патрон, который и протянул мне.

- Ого! Всё-таки получилось у тебя?

- Почему у меня? У нас. Чертежи и техзадание ведь твои были.

- Ой. Да ладно. Нарисовать многое можно. Как и написать. А воплотить это в железо — не у всех получается, - отмахнулся я. - Раз патрон уже есть, то и пулемёт, выходит — тоже?

- Конечно, - усмехнулся Шмайссер. - Я его даже отцу показывал.

- И что он?

- Обнял, и наконец назвал мастером-оружейником. То смотрел как на пустое место, а сейчас, прям заваливает письмами. Общаться ему что ли не с кем? - недовольно проворчал мой друг.

Уезжая в прошлом году в Лондон, я поставил перед Лендером и Шмайссером задачу по созданию крупнокалиберного пулемёта. Сам я, лично, с подобным боевым оружием не сталкивался. Только с охолощенным советским крупнокалиберным пулемётом «ШВАК» (Шпитальный-Владимиров авиационный крупнокалиберный) в клубе реконструкторов. Вот этот пулемёт я и вычертил, насколько помнил. И описал применение системы отвода пороховых газов из канала ствола. Но с длинным ходом газового поршня, как у автомата «Калашникова». И вот, спустя год, у них что-то получилось. Хотя, какой-то странный патрон мне Шмайссер дал. Ну-ка, ну-ка?

- Эээ, Ханс, так он же пятнадцатимиллиметровый, - удивился я, измерив калибр патрона складной линейкой, которую постоянно таскал с собой в кармане. - А длина почему-то та же.

- Ну да. А что такого? Твои двенадцать и семь десятых миллиметра — очень непрактичный калибр. Вот мы с Лендером и округлили до пятнадцати, - пожал плечами Шмайссер. - Тем более, что Франц уже и роторный станок под выпуск этих патронов сделал. Не приходится теперь вручную переснаряжать стреляные гильзы. А вот и он, - указал Ханс на спешащего к нам человека.

- Здравствуйте, господин Хухта, - запыханно поздоровался Лендер со мной.

- Франц, ты это чего? - снова удивился я. - Вроде бы на ты всегда общались и по именам. Случилось чего?

- Извини, Матти. Просто, проблемы с наладкой оборудования для высверливания и нарезки стволов семисантиметровых орудий. Не укладываемся