Гений автопрома (СИ) - Матвиенко Анатолий Евгеньевич

— То есть собрать «Тойоту Ленд-Крузер» с кузовом этого ушлёпка. Скрестить козла и трепетную лань… — он пожал плечами. — Сделаем. Две недели.

— Самодельщик в гараже управился бы за 10 дней один. Не забудь: двери со стеклоподъёмниками, сиденья от «тойоты». Между проёмами дверей закрепи мощную раму типа каркаса безопасности для раллиек, чтоб при опрокидывании товарищам военным головы не посрывало. Знаешь народную мудрость? Одна голова — хорошо, а вместе с телом — лучше.

Мой зам не слышал шуток Николая Фоменко и принял остроту как проявление начальственного креатива, вдохновился и засучил рукава, взяв в помощники двух рабочих. Снять кузов, вздёрнув его подъёмником — дело нескольких десятков минут. А вот разместить на ржавой раме УАЗа (надеюсь, не забудет её покрасить) агрегаты японки — задача со звёздочкой, крепежи другие, да и дизельный мотор несколько крупнее УАЗовского.

Переговоры с семейством Тойоды были непростые. Фирмачи сравнительно легко и дёшево отдавали право копирования вместе с документацией при условии, что начинка «крузера» предназначается исключительно для военных машин внутри СССР. Но их трёхлитровик казался чрезвычайно заманчивым для мелких грузовиков и бусов, ничего подобного в СССР не производилось. К тому же он был с нижним распредвалом и, при обновлении оборудования, вписывался в привычные технологии Заволжского моторного завода, его постановка на производство не сулила непреодолимых трудностей. В общем, заплатили много, но только за мотор и коробку. Раздатку и мосты мне поручили слизать с американских, незначительно изменив и защитив авторство внутри СССР. Кто против? Я — не против получать копеечку с каждого экземпляра. Для демонстрации пока распорядился оставить комплектующие от «тойоты», не растрачивая время на сращивание японского с заокеанским.

Лето 1982 года практически полностью ушло на запуск всех начатых проектов — переделку «рашн хаммера», подготовку к переводу ГАЗа на параллельный выпуск старой и обновлённой «волги» с постепенным отказом от первого поколения. Слетал в Уфу, где началась работа над двигателем VVT, пока стендовый вариант с единственным цилиндром, и его запуск внушал оптимизм.

В июле выхлопотал путёвку в Ялту. Конечно, для «всего лишь» замминистра никто и не думал создавать в Крыму условий как для партийной элиты в Форосе или личного гостя Алиева в Карабахе. Но отдыхали хорошо, весело и довольно беззаботно.

В Ялту приезжали артисты. Машка, принесённая в жертву, осталась в санатории с детьми, мы с Валей посетили концерт Валерия Леонтьева. Мне он запомнился в той жизни в основном как исполнитель развлекательно-попсовых песен «Августин», «Казанова», «Зелёный свет», здесь, довольно неожиданно для жаждущей лёгкого жанра курортной публики, исполнил лирическую «Ненаглядная сторона» (стихи И. Шаферана):

Тихо дрожит вода,

Ивы глядятся в пруд,

Так каждый раз спешу сюда,

Словно меня здесь ждут.

Дарят простор поля,

Дарят покой леса.

Как ты могла, скажи, Земля,

В сердце вместиться вся?

— Интересный он, — шепнула Валентина во время инструментального проигрыша. — Немного грустный, загадочный, а хочет казаться разбитным. Однодневный?

— Ты спрашиваешь о его карьере в той реальности? Весьма успешная. В этой — желаю ему удачи.

Обычное крымское времяпровождение отдыхающих — завтрак, пляж, послеобеденный сон, томные вечерние прогулки — был прерван дня за четыре до отлёта. С утра дежурная по этажу сообщила, что мной интересовались из управления делами Совета Министров Азербайджана. Моё опрометчивое, а, быть может, далеко идущее обещание Алиеву в содействии принесло свои плоды. Через сутки на наши головы обрушилась целая делегация выходцев из Нахичевани с министром тяжёлой промышленности во главе.

Встречу восточные люди организовали с восточной пышностью — в виде пикника на диком пляже, часть которого оградили «волгами» и цветными лентами, посреди «режимной» зоны установили шатёр, внутри накрыли стол, достойный падишаха. Я прикинул, что цена каждого автомобиля, если ему предстоит родиться на территории их республики, возрастёт на добрую тысячу рублей, чтоб отбивать представительские расходы, с запуском производства связанные.

Поскольку курортная обстановка и близость тёплого моря меня расслабили, я поддался обволакивающему воздействию коньяка «Апшерон» и через непродолжительное время сидел с министром едва ли не в обнимку. Обе женщины, чтоб не мешать стратегическим переговорам, пасли детей у самого уреза воды, Мариночка и Серёжа соревновались в бросании гальки в набегавшие волны.

Министру сказал:

— Дорогой Рашид-муаллим! Право, неловко от затраченных ваших усилий и денег. Я обещал Гейдару Алиевичу содействие и сдержу слово. Но в следующий раз приезжайте ко мне в Москву, в ЦКБ. Там под рукой документы, образцы. И всё получится!

— Нет, Сергей-муаллим. Гейдар Алиевич велел ехать немедленно. А поскольку вы на отдыхе, приношу извинения, что помешал, вину пытаюсь загладить нашим скромным подарком.

Маша и Валя, малость схуднувшие на санаторском питании, за этот вечер и наверстали, и перебрали калории. Я — тем более.

— Из-за чего такая срочность?

Азербайджанец сделал знак спутникам удалиться, мы остались вдвоём в компании центнера еды и питья, он понизил голос.

— У нашего лидера есть могущественные друзья в Турции. А Турецкая республика желает иметь свой внедорожный автомобиль, независимый от производителей других стран НАТО. Поскольку у нас есть прецедент с размещением завода «Тойота» на территории СССР…

— То совместное советско-турецкое предприятие на территории Азербайджана сам Аллах благословит! Не пугайтесь, дорогой Рашид, и у меня партбилет в кармане, но коммунисты тоже под богом ходят.

Он расцвёл.

— Теперь главное, чтоб одобрил и ЦК. Гейдар Алиевич решит это в ближайшие неделю-две. Он настаивает, чтоб вы возглавили завод.

— И обещание помочь сдержу, но без переезда в Азербайджан, Москву не оставлю. Я обеспечил открытие легкового производства на МАЗе в Минске, мотаясь в командировки, но переехал, только когда запускался конвейер. Мне же не нужно контролировать стройку, в строительных делах мало разбираюсь. С меня главное — подбор и обучение руководящих кадров, определение перечня закупаемого оборудования, разработка проекта внедорожника. Но есть условие… — под воздействием алкогольных паров мне было трудно выдерживать твёрдость, а надо. — Назначение ключевых фигур — Генерального директора, главного инженера, главного технолога, главного бухгалтера и главного экономиста производится исключительно по деловым качествам. Чей-то родственник, протеже, земляк из Нахичевани, это не имеет никакого значения. Скорее всего, до подготовки национальных кадров будут привлекаться опытные производственники из европейской части России, за которых поручусь лично.

Он поскучнел.

— Вы не совсем понимаете наши особенности…

— Именно поэтому ставлю это условие. В противном случае ограничусь проектной поддержкой, а оргвопросы поручайте другому.

Министр подумал-подумал, на его лице читались метания: как сообщить про мою дерзость Алиеву, потом махнул рукой.

— Лишь бы не армяне. Но вы зря отказываетесь от переезда. Не представляете, какие условия обеспечим!

— Согласен на половину. Но из Москвы. От конечной цели, появления Азербайджанского автомобильного завода, это никак нас не отдаляет. Где планируется его расположить?

Видимо, сманивание моей персоны входило в одну из его задач, поставленных Первым секретарём, и он её завалил. Поэтому на вопрос о локации ответил не слишком охотно.

— Около Кировобада. Там есть инфраструктура, оставленная военными, коммуникации, железнодорожное сообщение. Тысяч 30 машин в год планируем.

То есть хотя бы 20 тысяч. Уже есть, за что бороться.

— Уважаемый! Жду вас или кого-то из ваших специалистов в Москве. Я немедленно звоню в ЦКБ, чтоб ускорили подготовку прототипа. Мои люди собирают внедорожник из узлов «Тойота Ленд-Крузер» на раме и в кузове УАЗ-469. Проект двигается быстро, и никаких вложений с азербайджанской или турецкой стороны не нужно. Нам останется сделать красивый и удобный кузов на том же шасси. Привлеку Минобороны, скажу: это будет «генеральский УАЗ», они точно поспособствуют.