Странный ученик - Анатолий Н. Патман

ко мне и не думал приставать. Такое мелочное событие, честно говоря, никого особо не затрагивало и оттого не интересовало. С утра посмеялись, хоть и не совсем открыто, ибо чревато, и достаточно. Что я тоже мстительный, все и так уж знали. Мало ли что там дикий северянин и бедный граф не поделил со своей подружкой из простолюдинов? Это же не влюблённые, как нежно и трогательно глядящие друг на друга дочка придворного маркиза, даже и бывшая возлюбленная одного из принцев, и гномий княжич, и оба из очень богатых семей.

Больше я в сторону своей бывшей подружки и её нового друга и не смотрел. Мне они просто были неинтересны. После третьего урока я и скорбь со своего лица согнал. Устал и неохота было далее притворяться. Тут меня ещё отвлёк и наставник:

— Акчул, вот тебе бумаги от гномов. Наши общие знакомые решили поделиться с тобой с двумя сотнями золотых. Да ещё, вот, возьми стопку книг! Там два десятка по эльфам и твоим суварам. Треть даже магические. Сам подбирал. Так что, забудь! Всё, ничего не было! Ах да, ещё непременно зайди в управу своего округа. Сегодня же! Что там, не знаю, но сказали зайти. Тебе назначено в три склянки после полудня. Смотри, не опаздывай!

А что мне оставалось делать? Только поблагодарить и пойти на занятия. Ладно, что хоть что-то решились дать.

На этот раз на занятиях с магией мы начали пробовать делать амулеты из магически слабых камушков. Помимо обычных: с огнём, воздухом и водой, я решил попробовать и с холодом. Первые у меня получились вполне на достойном уровне. Для умелых магов, конечно, коряво, но магию держали неплохо. А вот амулет с холодом, созданный незаметно от других, оказался даже лучше. Это было легко: ведь мы, для соблюдения безопасности, занимались каждый в своей кабинке. Понятно, что я часто предпочитал почитывать книжки о магии льда и холода. Вот и сказалось. А потом этот амулет, как безнадёжно испорченный, я просто уничтожил. Ни к чему мне лишние следы. Такое позволялось: все ученики сплошь и рядом допускали ошибки. А остальные были показаны наставнику.

А на занятиях с оружием я вообще сильно развеселился. Почему бы и нет? Мне в противники при схватке на учебных мечах как раз и достался виконт Балан, и я погонял его от души. Заслужил сполна! А чтобы лишний раз не ухмылялся, и на меня косые взгляды не кидал! Сколько он получил синяков, не знаю, но, думаю, немало. А чего его жалеть? Другом мне он точно не станет, при случае и мстить будет, и подлянок бы понаставил в любом случае. А так, своё место узнал и далее уже напролом лезть не будет. И чтобы никто даже не смог заикнуться о мести с моей стороны, я прикинулся вежливым и, ага, галантным, как никогда ранее. А чего бессмысленно бросаться словами? Лучше один раз покрепче врезать, чтобы врага пробрало до внутренних органов. Добрым словом и кулаками вразумить легче. В другой раз при людях уже будет вести себя осмотрительнее.

А на магическом полигоне на этот раз мы учились ставить щиты, пока и не особо сильные, может, до четвёртого уровня. Конечно, в соответствии с тем, у кого какая стихия. Водяные и воздушные у меня и так уже получались неплохо, и уровнем повыше, но на этот раз пришлось учиться ставить даже огненные щиты. Водяные шарики ими можно было неплохо отбивать, а потом и сжигать, превращать в пар несущиеся на тебя разные вещи. Ничего, понравилось. А то по огню у меня явно наметилось отставание.

А уж после я спокойно отправился домой. Помня просьбу наставника, добрался до управы своего Ремесленного округа. И там меня ждала полная, но весьма приятная, неожиданность!

Едва я назвался, то дежурный стряпчий в приёмной сразу же с всевозможными почтениями сопроводил меня до главы округа графа Сатуриана Джамиля. До этого я его и в глаза-то не видывал. Мало того, там ещё и присутствовал незнакомый мне важный дородный господин. Он назвался маркизом Мамаем Субудеем. Помимо этих двух важных лиц, присутствовали ещё один незнакомый маг, скорее всего, из охраны маркиза, и парочка стряпчих управы. С последними мне уже приходилось не раз сталкиваться и при вступление во владение домом, и при составлении разных грамот для баронства.

— Молодой человек, от имени Его Величества Рахмана десятого Вам вручается Знак Воинской Доблести нашей славной Империи. В виду некоторой тайности Ваших славных деяний, вручение решено произвести здесь. Так что, старайтесь и дальше со всем усердием служить нашей Великой Тартарской империи, и все Ваши старания и далее будет достойно оценены.

Маркиз осторожно передал мне красивую, даже и защищённую магией, небольшую деревянную коробочку. Восьмиконечный знак являлся именным, и привязка осуществлялась при первом взятии его в руки. Честно говоря, тоже магия крови. Следовало просто капнуть на Знак несколько капелек своей крови. И потом уже никто не мог взять его в руки, конечно, кроме меня и моих потомков.

Я, конечно, сильно удивился. Уже и не ожидал. Получается, всё же дождался обещанного знака. Теперь и я отмечен, как мой дед Чемень. Хотя, свалить за раз четырёх орков-шаманов тоже не просто! Если так подумать, тоже настоящий воинский подвиг!

После мне так же торжественно вручили и несколько заранее выписанных грамот. Оказывается, мне, как кавалеру этого Знака, полагались некоторые освобождения по выплатам в казну Империи и даже разные права, хоть и мелкие, по сравнению с равными и нижестоящими имперскими аристократами. Мелочь, но приятно. Жаль, что выше графа меня всё же не оценили и явно не признают. Ну и ладно, что есть, то есть. Потом видно будет.

Мало того, оказывается, маркиз неплохо был осведомлён обо мне. Значит, он всё же имел отношение к Тайному отделению и к тем топтунам, что постоянно следили за мной.

— Граф, говорят, что Вы неплохо исполняете разные мелодии и даже поёте? Знаете, просто интересно и удивительно. Может, и нас тут порадуете чем-нибудь интересным и душевным?

По поводу столь торжественного события в соседней комнате был, оказывается, накрыт небольшой стол. Ну, мне-то что? Человек я не гордый. Мало что вождь клана и даже князь? Так ведь не у себя во владениях! Что князь, пока никто и не знает! Раз ко мне со всем вежеством, то и я тоже.

Выпив пару чаш вина для храбрости и развязывания языка, потом