Истинная на сдачу, дракон в комплекте - Ника Калиновская

— Ты хочешь сказать…

— Что если у этого торговца нет официальных бумаг на меня, — закончила я за него, — он может говорить всё, что угодно, но юридически я ему никто. Просто… ушедший товар с голосом и характером.

— Но если документы есть, — проговорил герцог с нажимом, — они обязаны быть зарегистрированы. В префектуре. Подтверждены. Должен быть хоть какой-то след.

— И проверить это можно, — пожала я плечами. — Ну, если жандармы тут не просто для декорации, конечно.

Между нами ненадолго повисла тишина — со сквозняком за окном и перешёптыванием на улице. Где-то хлопнула дверь. Кто-то крикнул. Я чувствовала, как грохочет сердце, но снаружи держалась спокойно — как на экзамене, когда ты внезапно понимаешь, что знаешь ответ лучше преподавателя.

Кристиан смотрел на меня, и в его взгляде мелькнуло что-то вроде уважения. Или, может, лёгкого удивления.

— Вы не только умны, — сказал он, — но и весьма опасны.

— Спасибо, — кивнула я. — Но надеюсь, это будет плюсом, а не отягчающим обстоятельством, — усмехнулась, и мы вместе двинулись из кабинета, собираясь поставить на место зарвавшихся визитеров.

Глава 16. Три дня

Мы спустились по лестнице и пересекли холл — не спеша, с той деланной важностью, с какой выходят на сцену перед началом представления. Я чувствовала, как внутри всё сжимается: в ушах гулко стучала кровь, а сердце, кажется, решило устроить марафон. Но снаружи — ни дрожи, ни намёка на панику. Лицо Кристиана и вовсе казалось выточенным из мрамора.

У дверей уже собралось представительное зрелище: трое мужчин в форме с жандармскими эмблемами — вытянутые, как жерди, и двое в дорогой, но потертой одежде. Узнала одного сразу — торговец. Тот самый, прожигающий взглядом, словно прикидывающий, где именно в тебе лучше оставить клеймо. Увидев меня, он чуть изогнул губы — не в улыбке, скорее, в предвкушении.

Герцог не стал тратить время на формальности:

— Господа, — проговорил он ровно, но достаточно громко. — Прежде чем мы продолжим, я хотел бы ознакомиться с документами на девушку. Если вы заявляете право собственности — прошу, предъявите его.

Один из жандармов фыркнул. Второй, более сухопарый, шагнул вперёд:

— Ваша Светлость, вам бы следовало меньше беспокоиться о чужих бумагах и больше — о своих. На вас уже трижды составлялись протоколы за уклонение от налогов.

— Я не уклоняюсь. Я оспариваю суммы, — холодно парировал Кристиан. — К тому же, речь сейчас не обо мне, а о юридической чистоте сделки. Где документы?

— Неужели мы обязаны носить их с собой? — голос торговца был елейным, но с ядовитой начинкой. — Вы же знаете, как хрупка бумага. А вдруг дождь?

— А вдруг ложь? — герцог резко повернулся к нему. — Если у вас нет контракта, нет печати — и префектура не зарегистрировала полномочия, вы не имеете ни малейшего права требовать возвращения человека.

Жандармы напряглись. Один положил руку на рукоять меча — демонстративно, почти лениво, но вполне однозначно. Второй выступил вперёд, словно собирался перекрыть нам путь к двери, даже если бы мы и не собирались уходить.

— Хватит игр, Ваша Светлость, — процедил один из них. — Вы не платите налоги, игнорируете вызовы, прикрываете беглую рабыню. Всё это уже не мелкие разногласия, это — повод для обыска. И ареста.

Я почувствовала, как холод пробежал по коже. Кристиан молчал, но я видела, как сжались его челюсти. Он держался спокойно, но внутри него явно что-то кипело.

— Вы пришли в мой дом без ордера, — наконец сказал он. — Без документа на рабыню. Без уважения к закону, который сами обязаны блюсти. Так кто тут на самом деле нарушитель?

— Вы, Ваша Светлость, — с холодной усмешкой произнёс один из жандармов, — похоже, забыли, что титул не освобождает от уплаты налогов и соблюдения законов.

— А вы, — Кристиан отвечал сдержанно, но взгляд у него был стальной, — похоже, забыли, что явились без ордера, без бумаг и без законных оснований для изъятия человека с моей территории.

— О, основания у нас есть, — вмешался второй жандарм, делая показательный жест рукой к стоящему позади писарю с папкой. — Ваше нежелание сотрудничать, долги перед казной, отсутствие регистрации на владение рабом... Вы же знаете, что такие дела не требуют приглашения на чай.

Я почувствовала, как рядом со мной Кристиан напрягся. Он молчал, но в его молчании нарастал гул, как перед бурей. Я шагнула чуть вперёд — инстинктивно, будто заслоняя его собой.

— Прошу вас, — тихо, но чётко сказала я, глядя только на мужчину рядом со мной. — Не стоит доводить это до конфликта. Вы и так сделали слишком много ради меня.

— Александра, — резко, предостерегающе.

— Если речь обо мне — значит, я и должна решить. — Я повернулась к жандармам. — Я пройду с вами, но только в сопровождении представителей ведомства. Не с ним, — кивнула в сторону торговца, стоящего чуть поодаль с притворно равнодушным видом.

— Разумеется, — с фальшивой вежливостью кивнул жандарм. — Пока ваш статус не установлен, вы останетесь под надзором управления. А герцог... — он снова повернулся к Кристиану, и голос стал чуть более ядовитым, — имеет три дня, чтобы предоставить документы, подтверждающие его право держать у себя беглую рабыню.

— Или, — добавил второй, — вас, Ваша Светлость, обвинят уже не только в укрывательстве, но и в препятствовании правосудию.

Я видела, как у Кристиана напряглись скулы, но он молча кивнул. Владелец особняка прекрасно понимал, что спорить сейчас — значит только усугубить ситуацию. С ними стоит действовать сугубо по закону.

— Три дня, — повторила я. — Этого ведь достаточно, правда? — Получив в ответ кивок, я успокоилась и шагнула вперёд. Сама. Потому что раз уж я попала в этот мир, то играть в беспомощность точно не собиралась.

Меня вели не как беглянку, а как сомнительный свёрток с неподтверждённой этикеткой: аккуратно, но с подчеркнутым безразличием. Один из жандармов шёл чуть впереди, второй — сзади, а торговец плёлся сбоку, чуть поодаль, будто ждал команды, когда можно будет перейти в наступление. И всё-таки я позволила себе слово. Одно. Почти между прочим.

— Герцог всё равно вытащит меня. Как бы вы ни старались. И когда он это сделает… — я ненадолго замолчала, точно подбирая тон, — вы можете оказаться в крайне… неудобной позиции во всей этой истории.

Один из жандармов, тот, что пониже ростом, слегка замедлил шаг. Плечи его едва заметно дёрнулись.

— Он ведь у нас… настойчивый. Даже если не платит налоги, — добавила я уже вполголоса, будто себе под нос. — А ещё, говорят, злопамятный. Очень.

Некоторое время мои провожающие шли молча. Я ловила боковым зрением, как жандарм