Колхозное строительство 1 - Андрей Готлибович Шопперт

Событие тридцатое

От воспоминаний-переживаний Пётр отвлёкся только на отчёте директора 12-й автобазы. Оказывается, не успеют они, несчастные, силами спецбригады отремонтировать всё задуманное. Ещё бы недельку.

— Ладно. Дело важное и нужное. Давайте, товарищи, пойдём навстречу автопредприятию, правда, с одним условием. Николай Михайлович, — повернулся первый секретарь к Романову, — Организуй проверку использования рабочего времени на автобазе № 12. Не предупреждая, отправь проверку. Если люди вместо работы будут курить или «перекуривать», а ещё если попадётся кто пьяным или похмельным, то для первого раза всю автобазу надо оставить без премии, а если что-то подобное окажется и при повторной проверке, то будем решать вопрос здесь, по каждому руководителю предприятия конкретно, с учётом степени ответственности. Есть возражения? У вас, Семён Ильич? — Тишков обвёл взглядом притихших руководителей, остановил его на сразу взмокшем директоре автобазы.

— Давно пора, — первым откликнулся Кабанов.

Следом и остальные загалдели, но в общем шуме не было понятно, одобряют «товарищи» жёсткую проверку или опасаются повторения оной у себя на предприятии.

— Тише, товарищи! — повысил голос председатель исполкома, — Далее у нас по плану отчёт директора кирпичного завода.

— Точно, Иван Сидорович, расскажите о ваших успехах после ремонта, — нашёл глазами Пётр директора кирпичного завода.

— Ну, мы сейчас в среднем ежедневно перекрываем план на тринадцать процентов. Это позволит не только выполнить, но и перевыполнить план января. Сейчас уже почти в ноль вышли. Ещё дисциплину чуть подтянем, — директор кивнул на сидевшего с поникшей головой автобазовца, — И даже можно будет на двадцать процентов замахнуться.

— Стоп. Мысль мне сейчас одна интересная пришла, — Пётр встал из-за стола и прошёлся по куску кабинета от стола до шкафов встроенных, — Давайте мы как-то упорядочим перекуры. Что, если нам ввести специальные перекуры-чаепития? Скажем, одно с десяти часов до десяти часов пятнадцати минут, а второе — с двух часов сорока пяти минут до трёх часов. Мужчины подымят и женщин пообсуждают, а женщины чайку попьют. Зато в остальное время курение запретить. Непонимающих лишать премии. Не всей, конечно, а процентов пять для начала, а за повторное уже на десять процентов депремировать. Кроме того, всегда ведь должен быть и пряник: эту недополученную курильщиками премию начислить тому, кто не курит вообще или бросит, пообещав больше не курить во время рабочего дня. И ещё одно предложение: вы, товарищи, проведите в коллективе четыре собрания. Первое — среди коммунистов, второе — среди комсомольцев, третье — профком. Ну и последнее — общее собрание коллектива. Повестка такая. Первый вопрос — об обращении трудящихся к руководству города Краснотурьинска о продаже табачных и вино-водочных изделий в магазинах и киосках только по предъявлении паспорта. Продавец должен быть уверен, что покупающий водку, вино, пиво или сигареты достиг возраста 18 лет. Николай Михайлович, — Пётр остановился за спиной Романова, — А вы подготовьте по итогам собраний постановление горисполкома и совета народных депутатов о запрете продавать вышеназванные товары без предъявления паспорта. За нарушение продавца первый раз депремировать, а за повторное — увольнять без права больше работать на торговых предприятиях города. Пусть в дворники идёт.

— Не слишком жёстко? — покрутил головой сам дымивший как паровоз Романов.

— В самый раз. Ещё нужно запретить работникам столовым и буфетов торговать подобными вещами, а ещё лучше — запретить продажу табачных изделий и спиртного людям, одетым в рабочие спецовки, — народ опять зашушукался.

— А ведь правильно, — подержал первого секретаря Управляющий БАЗстроя Пётр Евгеньевич Агафонов, — сколько раз прорабы жаловались, что после обеда половина рабочих под мухой.

Опять народ загудел. Животрепещущая тема.

— И последнее предложение у меня есть на эту тему. Называться оно будет «У2-У7». Самолёт здесь ни причём, и сталь для резцов тоже. Это время открытия и закрытия вино-водочных магазинов и отделов. У два открывается и у семь закрывается. Чего добьёмся? Во-первых, все обеденные перерывы заканчиваются уже в два часа, а значит, на обеде метнуться за горячительным не получится. Во-вторых, никто не сможет сбегать вечером за второй бутылкой, которой, как всегда, не хватает в разгар пьянки. Есть и минусы — начнут бегать к самогонщикам и всяким спекулянтам, но с этими элементами мы будем бороться. Да и все ведь не побегут, а значит, гораздо меньше людей будет приходить утром с глубокого похмелья. Одним словом, обсуждайте в коллективах — и давайте на сегодня закончим. Через неделю жду результатов собраний. Только проведите честно и сами поучаствуйте, чтобы потом не говорили, что люди такого не могли добровольно придумать.

После того как все разошлись, Пётр уже совсем было решил навести порядок с четырьмя мешками добычи, как в дверь постучали. Вернулся Кабанов, да не один, а с седым дядькой лет шестидесяти в толстых роговыхочках.

— Доставай, Иван Павлович, — указал рукой на стол директор завода, — Ничего, Пётр Миронович, что я тут командую? Это наш Главный Химик — Иван Павлович Прохоров.

Химик поставил на пол туристический рюкзак, который тяжело чем-то брякнул, расстегнул клапан и достал из него кусок белого капрона от фильтра. Расстелив его на столе, Прохоров снова склонился над рюкзаком, и на капроне стали по очереди появляться разноцветные кирпичи-бехатоны. Сначала нарисовался чисто-серый, потом белый, третьим лёг на стол серый с красно-коричневым верхом, а последним оказался серый с жёлтым верхом. Чудеса! Красиво.

— Как? — сделал приглашающий жест рукой Кабанов.

— Что можно сказать? Молодцы. Из чего и как сделаны серый и красный — понятно, жёлтый — это, скорее всего, молотый шамотный кирпич, а вот насчёт белого не знаю, — Пётр взял его в руки и повертел.

— Во, его-то Иван Павлович и придумал. Рассказывай, — директор кивнул Главному Химику завода.

— Ну, сам бехатон из белого цемента марки М-500, а верхняя часть с добавлением молотого известняка и бракованного глинозёма — для прочности и большей белизны. Цена получается заметно выше, чем у обычного серого, но ведь тут главное — предложить покупателю. Не захотят покупать — не будем выпускать, — радостно сообщил Прохоров.

— Согласен. А других цветов не пробовали получать? — заинтересовался Штелле. В будущем ведь каких только цветов тротуарной плитки не делают.

— Пробовали чёрный, с добавлением молотого угля. Но как бехатон будет себя вести под дождём — неизвестно. Может выцвести.

— Интересно. А ведь в области добывается приличное количество змеевика — большие куски идут, понятно, на поделки, а вот куда девают всякие обломки-обрезки? Где-то под Свердловском есть карьер. Поузнавайте, и я по своим каналам поспрашиваю. Будет ещё бледно-зелёный цвет, который точно не выгорит, — Пётр наморщил лоб; где-то ему попадалось название этого карьера.

— Не надо ничего узнавать,