Егерь. Вызов - Николай Скиба

старосты занял отец Барута — решение совета оказалось разумным. Я уже переговорил с ним. На вопрос, останусь ли я Звероловом деревни, ответил уклончиво — не хотел привязывать себя намертво. Сказал, что буду стараться помогать с питомцами, а дальше посмотрим. Новый староста мудро не стал ограничивать мою свободу.

Любопытно, что Зверолова Григория никто не тронул — по большому счёту, тот ничего не нарушил и спокойно продолжил ремесло. А вот сборщика и двух его телохранителей увезли вместе с Ефимом.

Барут со Стёпкой загорелись идеей всерьёз заняться торговлей питомцами по всему королевству — ещё одна причина отправиться в Драконий Камень. Именно об этом хотел поговорить со мной Барут, когда я ещё только уходил на охоту за рысью. Он предлагал сотрудничество. А учитывая мои планы… В общем, дел накопилось очень много.

А Виола… Что ж, она просто пропала. Через сутки её уже не могли найти. Позже выяснилось, что она собрала вещи и сгинула в неизвестном направлении. Вместе с Марком, тем самым Мастером, который приходил ко мне выяснить отношения, когда я уходил в опасную зону за рысью.

Сейчас прозрачный воздух звенел осенней свежестью, хотя солнце всё ещё дарило по-летнему щедрое тепло.

Золотые листья, подхваченные игривым ветерком, кружились в воздушном танце, неспешно оседая на двор перед домом Ольги. Лес сохранял летнюю зелень, но багрянец уже прокладывал первые дерзкие мазки по его кронам. За массивным столом, который мы с Барутом выволокли из дома, собралась моя новая настоящая семья — та, что обрелась в эти бурные дни испытаний.

Ольга смеялась так звонко и беззаботно, словно годы тревог растворились без следа. Исчезла привычная складка между бровей, разгладились морщинки беспокойства. Рассказывая Тимофею историю из молодости, она размахивала руками и прыскала от собственных слов.

— Ну и представь, — говорила мать, утирая слёзы смеха, — продал Саша как-то полезного бурундука одному покупателю. Деньги получил, и распрощались. А зверёк на следующий день — хлоп! — и дома сидит, как ни в чём не бывало.

— Да брось! — недоверчиво покачал головой Тимофей, отхлёбывая домашний эль. — Это же невозможно. Раз связь с новым хозяином установлена…

— А связь-то не рвалась! — фыркнула Ольга. — Этот упрямец просто каждое утро возвращался. Покупатель ругался, Саша краснел, а бурундук сидел у нас во дворе и делал вид, что его это не касается. Только когда покупатель со зверем уехал далеко — только тогда и прекратилось.

— Помню-помню! — подхватила Ирма, колдуя над котелком с ароматным тушёным мясом. — Забавно было.

Я развалился на стуле и впервые за долгие недели позволил себе полностью расслабиться. У ног дремала Афина — превратившаяся из боевого чудовища в большую довольную кошку, которая мурлыкала во сне.

Красавчик с Актрисой устроили возле колодца свою игру. Горностай создавал иллюзорную копию себя, а рысь охотилась за ней, выпуская небольшие вихри воздуха. Каждый раз, когда она хватала копию Красавчика, тот радостно попискивал и создавал новую обманку, как только был готов. Надо бы заняться моим грызуном, очков накопилось немало.

Режиссёр держался особняком — лежал в отдалении, наблюдая за всеми с высокомерным безразличием истинного аристократа, который снизошёл до участия в крестьянских забавах.

Рядом расположились Барут и Стёпа, увлечённо обсуждавшие торговые планы. Барут заметно изменился — последние события коснулись и его, он стал гораздо увереннее. Стёпа остался прежним простодушным парнем, но теперь в его глазах светилась гордость от того, что его взяли в компаньоны.

За столом устроились ещё несколько человек из деревни — кузнец Родион и пекарь Семён с женами. Они оживлённо делились новостями, периодически поглядывая в мою сторону с любопытством.

— Знаешь, Макс, — Барут с улыбкой повернулся ко мне, — отец вчера говорил, что народ чувствует себя неловко. Говорят, такого Зверолова Ефим подставить пытался.

— Да уж, — Я махнул рукой. — Ну да ладно.

— Ладно, да неладно, — подхватил кузнец Родион, — но уважения к тебе в деревне теперь больше, чем к Ефиму было. Люди к отцу Барута приходят, а спрашивают: «А что Максим думает?»

— Правда, сынок, совсем забыла, — согласилась Ольга. — Вчера Марья из богатого квартала приходила. Хочет сына в Мастера отдать, но боится — не рано ли. Но ты у себя был, я сказала, что передам.

— А некоторые говорят, раз ты такой талантливый, то должен детей много иметь, — добавил Стёпа и тут же заржал. — Чтобы, значит, талант передавался.

— Господи, — я потёр лоб. — Я вам что, бык-осеменитель?

— Слушай, Макс, — Тимофей отставил кружку и серьёзно взглянул на меня, — что планируешь дальше? Когда едем? Ты же хотел отправиться в город.

Я пожал плечами, наблюдая за играющими питомцами.

— Землю выкупил, места для тренировок хватает. Может, займусь ловлей и разведением. Но ты прав, пора бы в город. Ты когда уезжаешь?

— Ну, я и так задержался, — усмехнулся торговец. — Пора бы хоть завтра в Драконий Камень. Есть там дела.

— Дела! — в шутку проворчала бабка. — Какие ещё дела! Правнука старухе дарить пора!

— Ирма! — Я едва не поперхнулся.

Взрыв смеха прокатился по столу — тёплый, домашний, искренний. Вот для чего это всё было. Ради вот этой спокойной улыбки матери, ради права дать ей достойную жизнь в собственном доме — всё это того стоило.

Солнце медленно тонуло за горизонтом, раскрашивая небо розовым золотом.

Дом. Семья. Мир.

Класс.

Вдруг смех матери оборвался на полуслове. Тимофей замер с кружкой у губ. Даже Ирма перестала помешивать содержимое котелка и настороженно повернула голову в сторону.

Со стороны доносился мерный стук копыт — не один конь, а целый отряд. Звук приближался быстро и целенаправленно.

Я мгновенно напрягся, рука инстинктивно потянулась к ножу на поясе. Афина подняла голову, её уши встали торчком. Близнецы-рыси замерли как изваяния.

— Кто это может быть? — тихо спросил Барут, поднимаясь со своего места.

— Когда слышишь такой стук копыт, добра не жди, — мрачно буркнула Ирма, вытирая руки о фартук.

— Стая, без меня не дёргаться.

Первым из-за деревьев показался всадник в тёмно-синей накидке с гербом барона. Следом выехали ещё семеро в аналогичных одеждах. Все были вооружены, все выглядели серьёзно и решительно.

Я узнал лишь одного — Всеволод. Мастер-телохранитель сидел в седле с той особой прямотой, которая выдавала профессионального воина. Его лицо было бесстрастным, но в глазах читалась усталость человека, который много дней