Системный Кузнец II - Ярослав Мечников

Гуннар снова замолчал, глядя в пустоту, лишь едва заметно кивал каким-то своим мыслям. Затем шумно втянул воздух, расправил плечи, словно сбрасывая с себя невидимый груз.

— Ну и хорошо, — вдруг бодро сказал старик. — Хватит сопли жевать. Чего там у тебя? Показывай! — решительно кивнул на рассортированный мной металлолом. — За работу.

Глава 15

Первым делом начал объяснять Гуннару конструкцию новых мехов. Тот хоть и слыхал про такие, но вживую никогда не видел, да и к братьям-оружейникам в их мастерскую носа не совал. Чтобы было нагляднее, нашёл ровную доску, посыпал тонким слоем угольной пыли и принялся чертить пальцем, выводя линии будущей конструкции. Передо глазами, видимый только мне, висел светящийся чертёж из Библиотеки Системы — с каждой деталью на своём месте. Я просто перерисовывал то, что видел, при этом точно понимая, для чего служит каждая деталь.

Было видно, что кузнец заинтересован, но его упрямая гордость постоянно мешала. Мужик нависал надо мной, хмурил густые брови и ставил под сомнение каждое слово.

— Ты, щенок, уверен, что всё правильно запомнил? — прохрипел он, ткнув толстым пальцем в схему. — Не может эта дрына так работать — сломается. Я — кузнец в третьем поколении, знаю лучше!

Раздражение подступило к горлу горячим комком. Хотелось крикнуть ему в лицо, что мы уже это проходили! Что его подходы старой школы привели кузницу в упадок! Но сдержался. Приходилось балансировать на тонкой грани между ролью покорного подмастерья и инженера, по чьему проекту мы собирались строить новую жизнь.

— Мастер, — начал как можно спокойнее, — я уверен. Главный элемент — вот это большое колесо. Его раскручиваешь, и оно само вращается. А от него, через систему шатунов и рычагов, движение передаётся на мехи. Пока колесо делает один оборот, один мех плавно опускается, а второй — поднимается.

— А это здесь нахрена⁈ — вырвалось у мужчины. Он ткнул пальцем в самую важную и неочевидную часть чертежа — клапанную коробку, общий воздуховод с двумя обратными клапанами, который и должен был обеспечить непрерывный поток воздуха.

— Это как два сердца, мастер, — попытался найти понятную аналогию. — Воздух от каждого меха сначала попадает сюда. Вот этот лоскут кожи, — начертил простейший клапан, — пропускает воздух внутрь, но не выпускает обратно, а второй делает тоже самое. И получается, что пока один мех вдыхает, второй всё равно продолжает толкать воздух в горн — поток не прерывается ни на секунду.

Гуннар уставился на чертёж. Его налитые кровью глаза сщурились, губы зашевелились, что-то беззвучно бормоча. Было видно, как в голове кузнеца, привыкшей к простым и грубым решениям, ворочаются шестерёнки.

— Брехня, — наконец выдал мужик, но уже не так уверенно. — Лоскут этот твой прогорит или сдует к чертям. И почему здесь два? Лишняя работа.

— Нет, мастер. Именно два — один для одного меха, второй для другого. Они должны быть защищены от жара, далеко от фурмы, и сделаны из толстой промасленной кожи, как на ваших сапогах. Я видел это именно так.

Он снова замолчал, буравя чертёж взглядом. Видел проблеск понимания в глазах, но этот огонёк разбивался об упрямство — старик не мог или не хотел признавать, что какой-то щенок, которого ещё вчера бил, может знать что-то, чего не знает он.

— Делай, как знаешь, щегол, — наконец прорычал кузнец, отворачиваясь. — Но если эта твоя сердцевина развалится, я из этой доски сделаю тебе гроб.

Верзила отвернулся к горну, делая вид, что ему безразлично. Но я заметил, как старик украдкой вновь покосился на чертёж, оставленный на доске. Он рычал, злился, называл меня щенком, но начал слушать, и это была самая важная победа за весь день.

Затем мы пошли к Свену. Гуннар, бурча себе под нос, решил лично проконтролировать «эту затею», хотя было ясно — кузнец просто хотел поговорить со старым другом на тему, которая одновременно и пугала, и интриговала его.

Когда вошли в мастерскую плотника, нас окутал сладковатый запах свежей сосновой стружки и льняного масла. Рыжий, склонившись над верстаком, был полностью поглощён работой. В отличие от хаоса кузницы Гуннара, здесь царил порядок: инструменты висели на местах, доски аккуратно сложены в штабеля.

Плотник не пилил наобум, но прицельно выводил одну из самых сложных деталей — лопасть клапана для воздушной коробки. Увидев чертёж, что я показал, Свен, в отличие от Гуннара, схватил идею — его практичный ум плотника оценил и размеры, и функционал, и всю гениальную простоту механики. Было видно, что мужчина не просто выполняет заказ, а творит — его глаза горели азартом первооткрывателя.

Прищурив один глаз, рыжий вёл тонкое полотно лучковой пилы точно по линии, начерченной углём. Его движения были плавными и уверенными, пила выбрасывала из-под зубьев фонтанчик ароматной стружки. Плотник не просто выпиливал кусок дерева — он создавал идеальный круг, который должен был с точностью перекрывать воздушный канал. Рядом на верстаке уже лежала вторая, почти готовая лопасть, и кусок толстой выделанной кожи. Он думал на несколько шагов вперёд.

Увидев нас, Свен замер на мгновение, а затем его лицо расплылось в такой широкой и искренней улыбке, какой я ещё ни разу у него не видел.

— А! Мастера-кузнецы пожаловали! — взорвался мужик радостным басом, и эхо прокатилось под сводами мастерской.

Гуннар нахмурился так, что его глаза почти полностью скрылись в складках лица.

— Это ты кого тут мастером назвал, старый щепогрыз⁈ — прохрипел громила, злобно зыркнув в мою сторону. — Щенка этого, что ли⁈

— Да шуткую я, шуткую, не принимай так близко к сердцу, старый медведь!

Свен аккуратно отложил пилу и, вытирая руки о кожаный фартук, пошёл нам навстречу. Его весёлые глаза с любопытством изучали кузнеца.

— Чего ты на меня вылупился, плотник? — с показной брезгливостью, но без настоящей злобы пробурчал старик.

— Неужто ты бороду свою сальную помыл⁈ — задорно пророкотал Свен, подойдя вплотную. — Да ещё и расчесал, что ли⁈ — вдруг звонко рявкнул он. — Вот так духи, вот затейники! Самого Гуннара со дна таверны достали! Рад видеть тебя в добром здравии, старина!

Не дожидаясь ответа, рыжий по-свойски схватил кузнеца за оба плеча. Гуннар крякнул и съёжился, но сопротивляться не стал.

— Ладно, ладно, отпусти уже, — проворчал верзила, когда хватка плотника ослабла. — Затейник ты. Лучше покажи, чего ты там нафурычил.