Гоблин. Монстр или... - Криаан

По ступеням вверх меня как на крыльях несло. Час не выиграть, а минута не важна, но очень уж хотелось как можно скорее пересадить духа леса на новое место. Чем быстрее я исполню свою часть сделки, тем скорее она сделает то же самое и обучит меня чему-то полезному.

Дверь пришлось захлопнуть и на ключ запереть, чтобы у самых любопытных гобсов не возникло дурных идей в моё отсутствие. Опасность этого не велика — пир на трупах хотя и сбавил накал кровожадного гедонизма, однако ж и не думал заканчиваться. Впрочем, бережного гоблина гоблинский бог бережёт. Или ему наплевать на нас…

Как бы там ни было, с богами-то, а я принялся бегать среди гобсов и орать. С торжественно-придурковатым видом выплескивал на их дурные головешки оклошаманскую лабуду, экспромтом проходившую на ум. Даже удивился слегка тому объему потока сознания, исторгать которое мне оказалось по силам — не будь перерождения в гоблина, я мог бы построить карьеру политика. Смысл же нынешних речей, суть истеричного послания заключался в том, что батька-ваивода бдит и не «пробдел» — отвел от племени беду. Уболтал страшного, кровожадного духа из подземелий не трогать гоблинов. Наболтал еще про взаимовыгодный договор и прочую, двусмысленную ересь, чтобы даже слушателю башковитее гобса пришлось призадуматься.

Парни выразили единогласное одобрение сытым рыгнием и воплями «Ваивода!..», на чем мой ораторский этюд оборвался.

Покончив с ним, я помчался в чужие закрома, подбирая самое необходимое. Среди хлама нашел пару тряпок — какие-то рубашки засаленные — и прихватил трофейный нож, пожалев своими кинжалами даже прутья строгать. Я ж вроде как не просто «вумный», а не дурак и для каждой задачи имею свой инструмент.

Перво-наперво были заготовлены два прута, вырезанных прямо внутри форта, из какого куста. Кажется, это оказалась смородина, жаль что без ягод — я б не отказался от них. Скрутив из веточек две корявых окружности и перемотав их для прочности лоскутами, которые подарила «донорская» рубаха, другую я приспособил, как тело корзинки. Сунул два кривых обруча внутрь грязной тряпки, через проколы в ткани закрепил всё теми же лоскутами, низ перевязал тугим узлом, а рукава приспособил на манер лямок. Получилось крайне посредственно — в духе гоблинской «технологии» — но нужна эта вещь всего на один раз, так что, по завету классика «…И так сойдёт!». С «корзинкой» подмышкой я шмыгнул обратно в каземат, бросил её рядом с полянкой из мха и встал перед дриадой с ножом, будто собирался резать некую метафорическую пуповину.

— Начинаю, — сказал ей и принялся осторожно нагребать перепревший растительный мусор вперемешку с той пылью, которую за годы намело сюда через дыру в потолке.

До ростка было далеко, так что ножом я орудовал смело, не опасаясь повредить её корни. Да и она бы предупредила, если что не так. Однако когда в рубашке-корзине набралось достаточно земли, немедленно встал вопрос: а как пересадить-то? Чтобы не поранить ни единый корешок, придется вырыть громадный ком, который я точно не уволоку на горбу. А если некоторые корни обрезать, не навредит ли это дриаде? Положим, боль нимфа перетерпит, но выдержит ли, если внезапно нагрянет какой-нибудь ПТСР и у неё крыша набекрень съедет. Для меня и обычные самк… то есть женщины — тот ещё темный лес, а уж женщина-нимфа и вовсе может выкинуть что-нибудь неожиданное.

Видать, озадаченная моя физиономия отвесила достаточно очевидный намёк для дриады. Листья её неожиданно синхронно качнулись и мох под ростком зашевелился — из него во множестве поднимались бледные, тонкие корешки!

«Отвернись…» — внезапно послышался шепоток.

— А? Чё? — непонятливо брякнул я и рывком оглянулся.

За спиной никого не было.

— Ты о чем вообще? — шагнул я навстречу дриаде, протягивая руки. — Давай помогу.

«Отвернись!..» — шепоток на это раз прозвучал сердито и… смущенно?

— Да что не так-то? — возмутился я. — «Боишься, что обману и…»

«На мне нет коры — я нагая…» — перебил шепоток. — «Не гляди на меня, сластолюбивый росток…»

Я даже не сразу понял, что тут надо бы засмеяться: стесняющийся куст — это что-то новое. Но сдержался, не заржал.

— Знаешь, ты не обижайся, дух леса, но для меня ты пока выглядишь, как былинка. Вот отрасти, что женщине положено, и тогда поговорим о пошлых гоблинах, идёт? А пока не мешай тебе помогать, — кусты меня в насилии еще ни разу не обвиняли.

Шагнув в мягкий мох, там где не было корней, я сунул пальцы вглубь зеленого ковра, заводя их под корень дриады. Потянул вверх, мягко извлекая растение на свет. Вернее, в полутьму подземелья. Росток дрогнул, изо-всех всех сил опутал мою руку, стараясь спрятать белесые корешки от взгляда. Давил уже куда сильнее, чем до кормежки кровью, но всё еще недостаточно, чтобы назвать это болью. А в мыслях то и дело проскакивали смущенные, нечленораздельные попискивания нимфы.

«Хорошая попытка, госпожа дриада, но нет», — про себя усмехнулся я. — «Милота сама по себе мало стоит».

Водрузив нимфу на грунт в корзинку и привалив корни сырым мхом, чтобы не пересохли, я с кряхтением взвалил ношу на закорки. Не так уж и тяжело, но и не перышко гусиное — день на пролет с таким грузом не побегать, спина отвалится. А тут ещё и дриада душить начала, в прямом смысле: долгое время существуя в форме растения, позабыла, как это — двигаться. Когда я поковылял вверх по лестнице — она испугалась качки и, будто ребенок, обернула мою шею своими колючими «виноградными» усиками.

«Интересно, а она вообще умела ходить? Явно женщиной себя считает, но ведь дух леса. А как духи выглядят?» — пронеслась мимолетная мысль.

Даже самые настырные из братишек-гоблинов не приставали с расспросами, когда я едва слышно попросил у дриады изобразить «гнев». Она подыграла. И хотя для меня её экспромт выглядел уморительно — сердитый росток свирепо тычет короткими прутиками, только что не шипит — на гобсов он произвел впечатление. Ваивода предупредил, и тут же выволок на всеобщее обозрение то, о чем говорил — злого духа леса. Те из зеленомордых, у кого память не как у рыбки, вовсе ретировались на другой конец площадки. Остальные же просто притихли, поддавшись гнетущему моменту. Я пошкандыбал прочь из руин.

Долго гулять по лесу в поисках места не пришлось. В форте на дриаду указали бы сами стены, но за его пределами духу леса ничего не стоило притвориться обычным растением. Никто и не заметит, что это не