Жить стало лучше, жить стало веселее! - Широков Алексей

В принципе, этого не требовалось, но мне захотелось. Почему нет, ведь это фактически первое выступление возможного будущего народного артиста с совершенно новой песней. Так что я взял микрофон и вышел в зал. Народу прибавилось. До этого, кроме нас, были заняты от силы пара столиков, но сейчас ближе к вечеру свободных мест почти не осталось. Люди ели, пили, смеялись, я пробежался глазами по лицам и вдруг замер. В углу сидело четверо молодых парней. И это были те самые Разрядники, с которыми я недавно сцепился.

Мысль о том, что они за мной следили, я отбросил сразу. Полный бред, начиная с того, что еще вопрос, сумели ли они разглядеть мое лицо, ведь было уже темно, заканчивая тем фактом, что еще два дня назад я сам не знал, что мы сюда придем. Это надо прям хвостом ходить, а точнее, гонять за мной, особенно сейчас, когда у меня имелись права и мотоцикл. Скорее уж просто зашли поужинать. Совпадение, случайность, что бы там ни говорил мастер Угвей. Хотя, может, он и прав.

– Дамы и господа, товарищи, – я намеренно использовал это обращение, привлекая внимание. – Сегодня вашему вниманию представляется совершенно новая песня, которую исполнит молодой, но невероятно талантливый певец, по удачному совпадению сын хозяина кафе, Айдин Керимов. Давайте поддержим исполнителя и не будем судить строго. Итак, встречайте. Айдин Керимов, «Черные глаза».

Народ, замерший над тарелками, зашумел. Послышалось несколько хлопков, но на этом всё. Скорее всего, посетители просто не ожидали ничего подобного, вот и не прореагировали. Но все это были мелочи, главное, как они оценят саму песню, а в ней я не сомневался. Сложно найти что-то более навязчивое и драйвовое. Это сколько лет у нас прошло, но спроси любого, и он процитирует первые строчки припева, а это говорит очень о многом.

Заиграла задорная музыка с кавказским колоритом, и гости оживились. Почти половину столиков занимали выходцы из горных республик, так что мелодия мгновенно нашла отклик в их душах. Ну а когда вышел сам Айдин, молодой, харизматичный, более брутальный, чем оригинальный исполнитель, но это шло ему только в плюс, поплыли дамы, готовые простить ему что угодно, а не только пару неверно взятых нот.

– Черные глаза… – голос у Айдина был неплохой, чувствовалось, что он обучался вокалу, да и двигался неплохо, без зажатости, так что неудивительно, что уже к середине песни гости оживились и принялись хлопать и пританцовывать. – Вспоминаю – умираю…

– Браво! Красавчик!!! Давай еще!!! – зал взорвался, стоило музыке утихнуть. – Еще раз!!!

Многие, по большей части кавказцы, вскочили на ноги, хлопая так, что могли отбить ладони. Да и по остальным было видно, что песня понравилась. Это и понятно, простые слова, даже излишне, как по мне, но для зрителей самое оно, забойный мотив, стилизованный под лезгинку, навязчивый припев. Что еще надо для хита всех времен и народов.

– Айдин, ты как? – я хлопнул по плечу пытающегося отдышаться певца. – Еще раз осилишь?

– Давай!!! – глаза у Керимова блестели от восторга, он явно не ожидал такого приема.

Снова заиграла задорная музыка. Несколько гостей пустились в пляс, остальные поддержали их аплодисментами, а я нырнул в подсобное помещение, где собрались все работники кафе. Судя по восторгу на лицах, им тоже все понравилось, но меня сейчас интересовало другое. Подцепив под локоть Казибега, не отрывающего глаз от сына, я оттянул его в уголок. Нужно было поболтать наедине.

– Вот спасибо, дорогой! – кинулся обниматься тот. – Просто бомба! Шлягер! Чистый шлягер!

– Скорее хит, – усмехнулся я, не слишком разделяя восторги ресторатора. – Коротко и ясно, как удар в голову. У меня другой вопрос.

– Ничего не говори! – всплеснул руками Керимов. – Сейчас все принесу. Пятьсот хватит?

– Пятьсот? – не понял я.

– Тысяча! – тут же исправился Казибег. – Тысячу за песню даю!

– А, вот вы про что, – до меня наконец дошло. – Так, давайте с этим вопросом пока повременим. Скажу сразу, денег мне не надо, но по поводу Айдина будет разговор. О его будущем. Сейчас у меня другой вопрос. Там в углу сидят четверо парней. Крепкие такие, один казах. Старшего Слоном погоняют. Знаете таких?

– А, этих, – улыбка тут же сползла с лица хозяина кафе. – Знаю. Нехорошие люди. У меня-то не буянят, но слухи ходят о них не самые лучшие.

– Кто такие, чем живут, чем дышат? – я мысленно потер руки и пояснил: – Я просто недавно с ними закусился, так потолкались и разошлись. Но, раз довелось пересечься, лучше подстраховаться.

– Слушай, я многого не знаю, – покачал головой Казибег. – Я в криминал не лезу, работаю тихонько, никого не трогаю.

– Но и дружите со всеми, – я ободряюще улыбнулся. – Вы не подумайте, я давить не собираюсь. Нет – значит, нет. Просто думал, что вы, как человек, постоянно общающийся с людьми, можете мне помочь. Я тоже воевать не собираюсь, мне чисто для себя, знать, чего ждать.

– Ладно! – рубанул рукой по воздуху лезгин. – Ты ко мне как человек, и я тебе помогу. Короче, пацаны эти местные. Раньше хулиганили по мелочи, ничего серьезного. Но недавно их серьезный человек под себя взял, Рахим Шорох. Не в законе, но вор авторитетный, хоть и молодой. С чего живут, не знаю, я в их дела не лезу, если что и мутят, то не здесь. Честно, даже не слышал ничего.

– Верю, – действительно, если они держат онлайн-казино, светиться им в чем-то еще глупо, можно всю контору спалить. – Я их на левом берегу встречал, возможно, там что-то мутят. А этот Шорох, он под кем ходит, не знаете?

– Слушай, вот этого даже не скажу, – развел руками Керимов. – Говорят, есть кто-то над ним, а кто – не знают люди. Но кто-то очень серьезный. Это я тебе жизнью клянусь. Не лез бы ты в это дело. Пропадешь зря.

– Да я и не собираюсь, – я покачал головой. – Главное, чтобы ко мне не лезли, а это очень даже может быть. Мы не слишком хорошо расстались в последний раз, так что, возможно, эти пацанчики попытаются наехать на меня. Но это уже мои проблемы. Спасибо за информацию, от этого уже можно плясать.

– Да всегда пожалуйста, – облегченно выдохнул Казибег, видя, что я не собираюсь дальше выпытывать у него информацию. – Слушай, так что по Айдину? Хорошо же поет.

– Очень, – я кивнул, хоть сам подобную музыку не особо уважал. – У меня такое предложение. Он сейчас учится или работает?

– Учится, четвертый курс заканчивает в Сибстрине, – гордо подбоченился Керимов. – Инженер-строитель будет!

– Солидно. – Я сам высшее образование получил уже в зрелом возрасте и заочно, а про строительный институт слышал много историй, как там тяжело учиться. – Значит, у него еще год, и все? Так вот, у меня с Шиловым, Львом Ивановичем, есть небольшое дело. Знаете его?

– Кто же Шилова не знает, – всплеснул руками Казибег. – Большой человек. И что?

– Может, вы слышали от Эмина, что я пишу стихи, точнее, песни. – Я кивнул на сцену, где Айдин как раз заканчивал петь. – И мы хотим запустить несколько музыкальных проектов. Групп, исполнителей, ну, все такое. Продвигать их берется Иосиф Эмильевич Цемель, знакомый Шилова.

– Не слышал, – покачал головой ресторатор, – но если такой человек рекомендует, – значит, профессионал.

– Так и есть, – подтвердил я. – Так вот нам нужен исполнитель песен с кавказским колоритом. Вот типа как «Черные глаза», в таком стиле. У Айдина хорошо получается, но принять решение один я не могу. Давайте я договорюсь, он подъедет, Цемель на него посмотрит и даст заключение. Если ваш сын подходит – тогда будем работать. Если нет – ну извините. Спорить с профессионалом я не буду. Хоть уверен, что Айдин нам подойдет. Есть в нем кавказская брутальность. Женщинам такое нравится.

– А как же диплом? – засомневался Казибег, проявляя недюжинное благоразумие. – Ему же в следующем году его писать. Сможет он совмещать?

– Я так думаю, что для начала надо просто попробовать, – я пожал плечами. – Скажу сразу, про эстраду я мало чего знаю, но так, по логике, сначала надо записать альбом, а это дело небыстрое, даже при наличии готовых текстов. И лишь потом думать о гастролях. Можно найти выход, как по мне, хоть напрячься придется, тут вопросов нет. Поэтому подумаете еще раз как следует пару дней. Я номер свой оставлю и, если все же Айдин решит попробовать, устрою встречу с продю… импресарио.