Плацдарм в сарае - Михаил Антонов

они давно уже разбежались, но нет — пасутся рядом.

Оба моих кораблика приземлились практически вплотную к навесам. Ну, вернее, один был навес, а второй — скорее энергетическая станция из солнечных панелей.

Опустилась аппарель, и я с нетерпением вышел. Вот мой «Варяг», а вон, возле реки, всё там же стоит и «Казанка». Такие родные, такие привычные моему сердцу, они царапнули мою душу, вызвали тоску по дому и по моим девчонкам.

Пара янтарных кусочков вяленого сома, висящих на перекладине, пробудили во мне аппетит, но сначала мне нужно было навестить мой огород.

Тишина. Только редкие капли с автополива падают в пыль, глухо щёлкая о побуревшие листья. Грядки, ещё месяц назад ровные и послушные…

Сорняки прорвались везде. Пырей тянется к солнцу, цепкий и наглый, а крапива уже застолбила угол у забора, раскинув колючие лапы. Спрашивается: откуда? С семенами или с техникой затащил?

Но кое-где ещё теплится жизнь.

Из джунглей ботвы выглядывают огурцы — кривые, но упрямые. Пара помидоров, покрасневших без спроса, тускло блестит в паутине. А в дальнем углу, где тень гуще, притаилась тыква — огромная, как брошенное сокровище, её рыжий бок уже твердеет на солнце.

Автополив старательно капает в пустоту. Вода растекается по тропинкам, не находя своих грядок.

Вышел на картофельное поле. Ботва ярко-зелёная, рядки ровненькие — радуют глаз. Пора окучивать.

Вернулся к огородику, сорвал огурчик и два ещё не совсем красных, но уже бурых помидорчика.

На столике, который находился под навесом палатки, так и лежал швейцарский складной нож. Взял его, подошёл к навесу из солнечных панелей и отрезал кусочек вяленого сома толщиной в три пальца.

Вернулся под навес палатки, разрезал огурчик на четыре части вдоль, помидорки — на половинки. Отрезал ломтики сома тоненько-тоненько и уложил их поверх помидорок.

М-м-м, какая же это прелесть! Почти как дома…

— Тёма, а можно поставить задачу ремонтному дройду, который у нас в «Квик-Джампере», на прополку и очистку огорода?

— Это возможно. Мне потребуется некоторое время на написание программы и алгоритма действий.

— Занимайся.

Сам занялся исправлением системы полива: колышки, которыми я фиксировал шланги, ослабли, из-за чего полив сместился и перестал работать эффективно.

Закончив с поливом, посчитал, что с огородом пока всё в порядке. Пришло время отправиться на «Ковчег», установить базы данных и наконец-то приступить к ремонту.

Решил, что «Квик-Джампер» останется здесь — раз этот лагерь является плацдармом покорения этой планеты, пусть и вся моя личная техника остаётся тут.

Зашёл на «Курьер», разместился на кресле пилота и только собирался отдать команду на взлёт, как меня отвлёк искин:

— Артём, задача ремонтному дройду на прополку огорода поставлена, и он приступил к работе.

— Тёма, ты молодец. Взлетаем, курс на «Ковчег».

Вот он, «Ковчег». Створки ангарной палубы распахнулись, приглашая нас внутрь. Кораблик легко опустился на палубу, задняя аппарель опустилась.

Выйдя из корабля, я сразу обратил внимание, что та самая платформа с антигравитационной установкой стояла там же, где я её оставил. Подошёл, сел на место оператора и не спеша полетел не в кубрик, где я проживал, а сразу в медицинский блок «Ковчега».

— Приветствую тебя, Артём. Ты вернулся. Могу я поздравить тебя с выполнением задания?

— Так точно, информационные носители с базами знаний при мне.

— Хорошо, установи их в ячейки.

На моём интерфейсе подсветилась необходимая панель с ячейками. Подошёл, вставил — сложностей это мне не доставило, так как ячейки были специальной формы, и по-другому накопители не установить.

— Артём, капсула в твоём полном распоряжении.

Как был, в том и забрался в капсулу. Крышка закрылась, и… я вырубился.

Очнулся рывком. Взглянув в нижний правый угол интерфейса (да, я настроил его по образу и подобию рабочего стола Windows — мне так удобнее), отметил, что прошло 2 часа 43 минуты.

Обратился к искину «Ковчега»:

— Искин, как прошла процедура?

— Базы знаний успешно установлены.

— Следовательно, я могу приступить к ремонту главной энергетической установки.

— Препятствий нет.

Хотел попросить искин о стимуляторах — мощно накинуться на работу, как говорится, «со всей пролетарской ненавистью», но, как и раньше, от этого меня отговорил мой искин:

— Артём, хочу напомнить, что стимулирующие препараты применяются в чрезвычайных ситуациях и что данные препараты вредны.

— Тёма, как… как ты узнал о моих намерениях?

— Я неотъемлемая часть тебя. Наши интеллекты переплетены. Я обязан реагировать на опасности, даже если они инициированы непосредственно тобой.

— Понятно. Продолжай реагировать.

Покинул медицинский блок, уселся на транспортную платформу. Маршрут к отсеку с энергетической установкой был построен.

Как я воспринимаю эти пресловутые базы знаний. Во-первых, они предоставляют доступ к новому оборудованию и к его диагностике, что дает мне понимание о не исправных узлах, блоках. Также в базах есть типовые решения по устранению неисправностей, информация от, скажем, складов хранения запасных частей поступает на мою нейросеть и в сопряжении с искином выбирается варианты решения, менее затратного крупно-узлового ремонта (при наличии комплектующих) или мелко-узлового требующего как больших трудо-затрат так большего затрата времени. В общем это не что-то сверхъестественное, новые базы знаний дают перейти на новый уровень профессиональной пригодности.

Темнота ангара не была абсолютной — резервное освещение функционировало. Странно, но передвигаясь по самому кораблю, я не встречал такой проблемы. Прошёл глубже в ангар, и передо мной возникли исполинские контуры древней энергоустановки. Её корпус, покрытый патиной веков, глухо гудел, словно больное сердце корабля. Я стоял перед ним, в интерфейсе потекли мерцающие строки диагностических данных.

— Искин, полный анализ блока 4-7-9. Приоритет: цепи стабилизации плазмы.

— Артём, сканирую, — раздался нейтральный, слегка модулированный голос.

Перед моим взором вспыхнули голубые линии — сеть диагностических лучей скользила по узлам, выискивая разрывы, перегревы, усталость материалов. Через мгновение чётко структурированные данные выстроились в интерфейсе.

— Артём, обнаружено: деградация магнитных катушек, уровень 58 %. Вторичный контур требует замены. Рекомендую дройдов серии «ТЕС-9» и «ГЕКАТА» для работ в зоне высокого излучения.

Интуитивно кивнул, мысленно отмечая логику выбора. ТЕС-9 — ремонтники старой закалки, с усиленной броней против радиации. ГЕКАТЫ же — специалисты по тонкой настройке, их многорукие манипуляторы справятся с ювелирной заменой проводников.

— Утверждаю. Добавь к группе «МОЛОТ» для демонтажа защитного кожуха.

— Подтверждаю. Дройды уже в пути.

Где-то в темных коридорах «Ковчега» зашевелились тени — из сервисных шахт выползли механизмы. ТЕС-9, массивные, как древние рыцари в доспехах. ГЕКАТЫ скользили за ними, словно тени, их сенсоры мерцали холодным светом.

Работа началась.

«МОЛОТ» подняли гидравлические клещи, впились в крепления кожуха. Металл скрипел, сдаваясь под напором машинной силы. ТЕС-9 занялись катушками — их инструменты, точные и безжалостные, снимали деградировавшие компоненты, заменяя