Отдел К9: Убийство с привкусом феромонов - Антонио Морале

с надписями «Перестройка. Гласность. Демократия» или «70 лет Октября — 1917–1987». Нет мусора, грязи и серости, к которой я успел привыкнуть в своём 1987-м.

Климат был каким-то непривычным — воздух горячий и сухой, полное отсутствие ветра, будто затишье перед бурей, и слишком яркое солнце. Да и земля какая-то странная… То ли земля, то ли песок…

Может я где-то в средней Азии? Или вообще в Австралии? После смены тела меня уже ничего не удивит. Наверное…

— Грабовский! — окликнула меня девушка на проходной. — Тебя госпожа капитан уже три раза спрашивала. Сказала, чтобы зашёл к ней, как объявишься.

Ну вот — накаркал…

— Хорошо, зайду… — кивнул я очередной незнакомке, просочился через вертушку и замер на развилке. Ну и куда дальше — направо или налево?

— Шайсэ! — выругалась моя сопровождающая слева от меня. — Похоже, нам влетит… Пойдём, я скажу, что это мы тебя попросили провести операцию… — вздохнула она, повернула по коридору направо и уверенным шагом двинулась куда-то вглубь здания.

Ну и славно! Проводник до кабинета капитанши у меня теперь есть…

Поворот направо, поворот налево, пару встреченных по пути сотрудниц, обменявшихся приветствиями с моей спутницей — и мы остановились у широкой двустворчатой двери с красноречивой табличкой «Капитан полиции Соколова Светлана».

Моя новая знакомая вздохнула, набираясь смелости, глянула на меня и решительно постучала костяшками по дереву, дёрнув ручку и толкнув правую створку от себя.

— Госпожа капитан… — робко произнесла девушка, просунув голову в широкую щель. — Можно?

— Заходи, Земская, — донёсся до меня слегка уставший, но приятный и властный женский голос. — Что ты опять натворила?

— Мы Ника брали на одно мероприятие… — пропустив меня внутрь и протиснувшись следом за мной, нерешительно замерла у двери брюнетка.

— Опять ловлю на живца устраивали? — глянула на нас симпатичная блондинка в строго выглаженной белой блузке, сидящая у стены за большим, массивным столом.

— Угу… — виновато пробормотала моя спутница.

— Я же запретила.

— Простите, госпожа капитан… — потупилась брюнетка.

— Ладно, иди… А ты, Ник… Тебя я попрошу остаться, — мимоходом бросила хозяйка кабинета, уткнувшись в бумаги на своём столе и словно потеряв к нашей парочке всякий интерес.

Сержант Земская подбадривающе сжала кулачки, подмигнула мне и пулей вылетела из кабинета, торопливо хлопнув дверью на прощание.

— Присаживайся, Грабовский… — донеслось до меня.

Да уж… Как говорится, Штирлиц никогда ещё не был так близок к провалу…

Я вздохнул и неторопливой походкой тронулся к столу капитанши, попутно оглядывая помещение и пытаясь выстроить хоть какую-то логическую цепочку и сформировать более-менее цельное представление об этом мире…

Простой, просторный кабинет. Белые стены, большое светлое окно с деревянной рамой. На стене большие круглые часы с арабскими цифрами, а сразу под ними портрет женщины в строгом деловом костюме. Широкий, массивный рабочий стол с разбросанными на нём в хаотичном беспорядке бумагами и жёлтыми папками, скрепки, кнопки, карандаши, телефон и графин с водой.

На углу стола примостился новенький, современный компьютер, какие я видел всего пару раз в жизни, да и то, на кафедре НИИ, куда меня заносило по службе. Справа у стены — большой металлический сейф с замочной скважиной и массивной ручкой.

И сама хозяйка кабинета, в сторону которой я бросил быстрый изучающий взгляд. Годков эдак тридцати, правильные, я бы даже сказал, скандинавские черты лица, густые светлые брови, длинные ресницы, бледно-розовые пухлые губы и слегка впалые щёки, высокий лоб, острые скулы, подбородок с едва заметной ямочкой и светлая коса за плечами.

Я осторожно опустился на край свободного стула, стоящего перед столом, и скромно сложил руки в замок, скрестив пальцы.

— Ник… — произнесла хозяйка кабинета моё имя, глянула на меня и откинулась на спинку своего кресла, задумчиво повертев карандаш между пальцев. — Я же сотню раз тебе говорила, не нужно им помогать! У тебя своя работа, у них своя!

— Да, знаю… — осторожно произнёс я, пытаясь поймать нужное настроение и не выдать себя каким-то лишним, нехарактерным мне движением или словом.

— Они пользуются твоей безотказностью…

— Знаю… — виновато вздохнул я.

— Ну раз знаешь, то зачем идёшь у них на поводу? И ты не смотри, что они девушки! Они этим пользуются — пользуются своим положением, а ты им потакаешь! — отчитала меня начальница отдела. — Ладно… — вздохнула она через секунду. — Сегодня у тебя много человек на приёме?

— Да… Не больше обычного, — пожал я плечами, внимательно наблюдая за реакцией на её лице.

Вроде, ответил верно. Угадал.

— Хорошо, — кивнула капитан Соколова. — Иди работай…

— Ещё одно… — набрался я смелости и пошёл ва-банк. Терпеть этот клубничный запах не было уже никаких сил.

— Да?

— Могу я принять душ?

— Душ? — удивилась моя начальница.

— Да… Пришлось побегать по подворотням с утра. Вспотел…

— Да, конечно, — равнодушно пожала плечами това… госпожа капитан. — Если время позволяет — принимай.

— Отлично. Спасибо! — поблагодарил я, поднимаясь со своего места. — А то один дебил окатил меня какой-то гадостью из баллончика, теперь от меня несёт каким-то тройным клубничным одеколоном…

— Что?! — в ужасе отшатнулась от меня капитанша, словно от прокажённого, побледнела и торопливо прижила к лицу неизвестно откуда взявшийся платок.

Едрёна мать! Вот нахрена я это брякнул?! Прокололся на самом простом…

— Ты почему сразу не сказал, идиот?! — невнятно пробормотала Соколова сквозь слой ткани.

— Что не сказал? — включил я дурачка.

— Что тебя из баллончика обрызгали!

— А что? Ты думаешь, это яд? Я отравлен? — в ужасе округлил я свои самые честные и наивные глаза.

— Ты, мать твою, с ума сошёл, Грабовский?! Хватит дурачиться! — заметно успокоилась хозяйка кабинета, видимо решив, раз я ничего не сказал, то и опасности нет. — Давно это было?

— Да уже с полчаса прошло точно.

— Хм… Ладно… — облегчённо выдохнула девушка, убрала от лица платок и кинула его на стол. — Но если я начну чесаться через пять минут, я тебя точно уволю! — строгим тоном произнесла она.

— Чесаться? Да он, вроде, не перцовый был… — пожал я плечами. — Клубничный, я ж говорю…

— Не смешно! — слегка порозовела блондинка и осуждающе покачала головой. — Чувство юмора у тебя, конечно… идиотское. Иди уже в душ, нечего мне тут гадость всякую по отделу разносить.

— Понял, госпожа капитан! — едва не отсалютовал я, сдержался, поднялся со стула и двинулся к выходу.

Знать бы ещё, где у нас этот самый душ… Спрашивать у начальницы я не решился, и так едва не прокололся на мелочах… Поэтому, будем использовать старые дедовские методы и обыщем здание тщательно, методично и неторопливо…

Я вернулся в фойе, или как оно тут называется, потолкался возле стенда «Разыскивается», понаблюдал немного за сотрудниками, ничего нового для себя не почерпнул и