Тиша - Надежда Храмушина

— Я тоже не помню. — Сказал Рудик — Я фильм смотрел, мог её и не услышать.

— Не было электрички. — Уверенно сказал дед Субботин и повернулся к Римме — Я на дорогу вышел, Ленку искал, но пятичасовой электрички не было. Я ещё подумал, что отменили. И никаких товарняков не проходило. Вообще ничего вечером не проходило, ни одного поезда.

— Да что, мать твою, у нас тут происходит?! — Борис не сдержался, но потом виновато посмотрел на Римму — Правда, что такое? Люди пропадают, поездов нет! И свет ещё вырубили.

— Может всё из-за этого жёлтого облака? — Радик показал в сторону, где висело облако.

Его не было видно, но как только Рудик о нём вспомнил, опять у него зачесались глаза. И рот наполнился противной слюной. Он сказал об этом вслух.

— Да, я тоже это почувствовал, когда на улицу вышел, ещё подумал, что у меня изжога. — Борис сплюнул.

Он склонился над своим плевком, долго его внимательно разглядывал, потом поднялся и сказал:

— Жёлтое. Всё жёлтое.

— Точно, бактериологическое оружие. — Дед Субботин тоже склонился над плевком Бориса — И у меня глаза чешутся.

— Поэтому могут быть галлюцинации. — Сказал Рудик — Может Николай Николаевич и жив, и дома у меня нет никакой паутины, всё приведелось.

— Я бы на это не очень надеялся. — Борис задумался — Надо всех собрать.

— А кого всех-то? — Спросил дед Субботин — Все здесь. Тамару в больницу увезли. Вера Ильинична у сестры гостит в Перми. Матвеевы на два дня уехали на юбилей к дочке. Только бабка Пустовалова.

— Данилка Туринцев! — Крикнула Римма, и все встрепенулись — Настя его на той недели от матери привезла! Он один сейчас дома! Надо срочно к ним!

Они заспешили к дому Туринцевых, опасливо оглядываясь на жёлтое облако, которое стало им видно, как только они свернули на улицу. Римма первая залетела в дом Туринцевых, но сразу же с криком выбежала обратно. Все испуганно отпрянули от двери.

— Там всё в плесени! — Она рухнула прямо на невысокое крыльцо — Господи, да что это такое! Помоги, Господи, святой угодник Николай и все святые!

— Данилка! Данилка, ты там? Данилка! — Дед Субботин осторожно заглянул в дом.

Потом отошёл, снял свою кепку и вытер ею лоб. Алевтина и Борис тоже заглянули.

— Никого там больше нет. — Сказал Борис — Тишина.

— Вот что, давайте пойдем на вокзал и сядем там. Будем ждать семичасовую электричку. Пока ещё чего тут у нас не случилось. — Сказал дед.

— А если она не придёт? — Спросила Римма.

— Тогда дальше будем думать. — Ответил дед.

— Может к облаку сходить, посмотреть, что это такое? — Спросил Рудик.

— Ага, ещё камнем в него кинь! — Зло ответил дед — Мало нам!

Все пошли на улицу, а Римма напоследок снова подошла к двери и громко крикнула, вглядываясь внутрь:

— Данилка! Данилка! Ты здесь? Это я, тётя Римма! — Она постояла, но, не дождавшись ответа, присоединилась к остальным.

По дороге все шли молча, заглядывая в окна домов. Дошли до дома Пустоваловых, дед Субботин постучал в окно, и, дождавшись, когда баба Люба выглянула, поманил её на улицу. Она вышла, подслеповато щурясь на них, и спросила:

— Вы чо тут ходите все вместе? Праздник какой?

— Праздник, бабка, праздник! — Ответил дед и добавил тихо — Половина уже напраздновалась. — Потом сказал громко — Одевайся, пошли с нами, по дороге расскажем.

— Куда? — Спросила баба Люба.

— Пошли на вокзал. Говорю тебе, по дороге всё расскажем. Видишь, света нет?

— Так Колька Лобов же пошёл чинить! Нашли, кого послать. Косорукого! Попросила недавно его подправить…

— Всё, хватит болтать! — Сердито одёрнул её дед Субботин — Это не у нас вырубило электричество, а на всей дороге. Даже поезда не ходят. Поняла? Поэтому сейчас все на вокзале будем сидеть. Ждать, когда свет включат. Возьми с собой телефон.

— Да не надо мне света! Я не читаю. Суп вот варила, завтра Витька со своей приедут. Не пойду я с вами.

— Иди, одевайся и выходи! — Грозно прикрикнул на неё дед — Если не пойдёшь, с милицией тебя загонят. Распоряжение такое. Поняла?

Баба Люба, бурча что-то себе под нос, скрылась в доме. Вскоре она вышла, надев толстую кофту и шаль, и зашаркала вместе со всеми к зданию вокзала. Телефон её, когда она протянула его Борису, оказался тоже разряжен. Они дошли до здания вокзала, дед сначала приоткрыл дверь и всё там оглядел, потом махнул рукой, чтобы заходили. Сам зашёл последним, плотно затворив за собой дверь. Все расселись на скамейках.

— А где Муха? — Вдруг встрепенулась Римма.

Муха — это собачонка Туринцевых. Мелкая чёрная дворняжка с белым галстуком, любимица всего Дорохова. Она, по большому счёту, уже не была собакой только Туринцевых, а приходила кормиться ко всем в посёлке, иногда и ночевала не дома, а у того, кто ей на данное время больше приглянулся. И она всегда крутилась там, где собирался народ.

— Утром она к нам забегала. — Сказал дед Субботин — Странно, что сейчас её нет. Чёрт, где она бегает?

— И к нам недавно забегала, я ей косточки из борща вынесла. — Подхватила Римма — Она бы точно за нами увязалась, если бы где-то рядом была.

Опять все замолчали. И тут раздался голос бабы Любы Пустоваловой.

— Сегодня утром ко мне постучал Настин отец. Я запамятовала, он что, не умер? А кого тогда мы хоронили летом?

— Ты что, бабка, мы его три года назад схоронили! — Дед Субботин уставился на бабу Любу — Ты его ни с кем не спутала?

— Может и спутала, дак в тельняшке, в зубах папироса, пьяный опять. Я подумала, что он. А кто тогда?

— А что он от тебя хотел? — Заинтересовался Борис.

— Спросил про колодец. Где, говорит, ведро? Не нашёл, опять кто-то взял.

— Господи! — Римма прикрыла глаза — Какой колодец, какое ведро! Лет десять уже им никто не пользуется! Баба Люба, не начинай!

— А потом он что? — Снова спросил Борис.

— Да ничего. — Баба Люба развела руками — Говорит, щебень высыпали на дорогу, говорит, ремонтировать скоро начнут.

— Полный бред! — Махнул рукой дед Субботин — Наверное, уснула, и сон тебе приснился! Ты мне про эту кучу щебня уже пятый раз рассказываешь! Нет никакой кучи, давно раскатали её!

— Сказал, чтобы мы в инструменталке сидели, там нас не найдут. — Продолжала рассказывать баба Люба.

— Что? — Рудик даже привстал — Кто нас не найдёт?

— Дак кто его знает! Я и думала, что в инструменталку пойдём, когда вы пришли.

— Мне кажется, надо и вправду в