Да, урук-хаи мы! (СИ) - Борчанинов Геннадий

Двигалось чудовище стремительно, и Лок никак не успел бы отреагировать, если бы Улдук не ткнул горящим факелом пауку прямо в глаза. Тот отшатнулся, и я полоснул кинжалом вдогонку. Клинок только скользнул по хитиновой броне, не причинив никакого вреда. Паук попятился назад, гипнотизируя нас всех горящими красными глазами и дрожащими челюстями, с которых сочился яд.

Улдук снова ткнул факелом в сторону паука, который опять попятился от огня и света, больно бьющего по глазам.

— Лок, беги, — прошипел я, толкая оцепеневшего гоблина.

Тот припустил со всех ног, оставляя нас с этим пещерным арахнидом наедине. Паук дёрнулся, поджимая лапы и готовясь снова прыгнуть, но мы с Улдуком одновременно ткнули оружием, заставляя паука снова пятиться назад. Он оступился, быстро восстановил равновесие и шмыгнул обратно в непроницаемый мрак бокового тоннеля.

Улдук махнул факелом, разгоняя тьму, коротко хмыкнул. Мы постояли ещё немного, напрягая все органы чувств, готовые встретить возвращение паука огнём и железом. Арахнид не показывался.

— Уходим, — сипло приказал я, и мы начали пятиться по направлению к выходу в гоблинские пещеры.

Тут-то паук и выскочил снова, не желая отпускать добычу. Выскочил не один, ещё с одним пауком поменьше. Я полоснул воздух кинжалом, попал по глазам меньшего из двух, брызнул едкий ихор, паук упал на камни, дёргая лапами в короткой агонии. Улдук ткнул факелом в большого, тошнотворно завоняло палёным, но арахнид, щёлкая жвалами, продолжал атаковать, в слепой ярости прыгая на жгучее и причиняющее боль пламя факела. Я ткнул кинжалом в паука, хитиновая броня треснула с мерзким хрустом, и клинок погрузился в белесые липкие внутренности.

Улдук добил арахнида, разрубая его примитивный мозг, и с шумом выдохнул, хватаясь за предплечье.

— Цапнул, тварь, — прошипел он.

Пасть дохлого существа продолжала сочиться ядом, и я схватил Улдука за руку, всматриваясь в неглубокий укус, похожий на две пятирублёвые монеты. Орк скалил зубы и морщился, но пока выглядел неплохо. На всякий случай я отрезал мохнатую голову меньшего из пауков, завернул в тряпку и сунул в сумку. Может, гоблины знают, как лечить яд этих тварей.

— Пошли, живее, — сказал я. — Пока другие не пришли.

Если это что-то вроде яда чёрной вдовы, то Улдук отбросит копыта за считанные минуты. Мне бы этого сильно не хотелось.

Мы поспешили прочь из этих запретных тоннелей, догонять сбежавшего гоблина. Я забрал всю ношу и факел у Улдука, хотя тот поначалу отнекивался как мог, мол, и сам в состоянии всё нести, но в конце концов сдался.

— Хреновато мне, вождь, — выдохнул он, признавая очевидный факт.

В мерцающем свете факела крупные бусины пота блестели как жемчуг, Улдук заметно осунулся и побледнел. Яд начал действовать.

— Идём, — сказал я, навьючивая на себя его поклажу. — Найдём, чем тебя лечить.

Я надеялся только на несгибаемую волю Улдука и железное орочье здоровье, способное противостоять неизвестному яду. Теперь ясно, почему и гоблины, и гномы старались не ходить в эти тоннели. Что тех, что других прыжок арахнида мог легко застать врасплох и сбить с ног, а укус на мелких гоблинов и коренастых гномов наверняка действовал быстрее. Для двухметровой горы орочьих мускулов наверняка нужна доза побольше.

Вскоре обнаружился Лок, осторожно пробирающийся нам навстречу.

— Факел. Увидал, — объяснил он, скаля мелкие зубы.

Гоблин радовался, что не стал обедом паука, но когда увидел, в каком состоянии находится Улдук, заметно помрачнел.

— Укус — плохо, — сказал он.

А то мы без тебя не знаем, мелочь пузатая. Ладно хоть он принял у меня часть поклажи, так что я смог поддерживать Улдука, который и так шёл, опираясь на стенку. Я боялся, что он не дойдёт, но орк только стискивал зубы и упрямо делал ещё один шаг, изо всех сил держась, чтобы не упасть.

Я даже пожалел, что вообще затеял эту вылазку и взял его с собой. Ничего полезного я толком так и не узнал, а про то, что тоннели соединяются, мне говорили и так. Ну, пауки живут. Без огнемёта вообще лучше к ним не соваться.

Главное, чтобы эти арахниды не надумали вдруг нас догнать, мстя за убитых сородичей. Второго такого сражения мы можем и не выдержать, да и факел почти прогорел, а оставаться в кромешной тьме наедине с пауками я бы не рискнул. Но если это не разумные существа, а обычные пауки, пусть даже размером с большую собаку, то они будут пировать на останках сородичей, а не погонятся за нами. Мы оставили им куда более доступную пищу.

— Жжётся, — выдохнул едва слышно Улдук.

— Терпи, брат, — сказал я. — Шаманы что-нибудь придумают.

Чем вообще лечат эти укусы? Ставят уколы с противоядием? Антибиотики? Даже понятия не имею. А чем лечить их здесь, в почти первобытных условиях, я тем более не представлял. Разве что какой-нибудь дикой магией, таинственными обрядами и жуткими ритуалами с почти нулевыми шансами на успех.

Пострадавшую руку мы зафиксировали на ремне, обеспечивая неподвижность, но место укуса всё равно распухло и потемнело.

— Лок, далеко ещё? — пропыхтел я.

Хоть мы и шли уже этим коридором, а теперь просто возвращались, для меня, наземного жителя, все эти каменные стены были совершенно одинаковыми. Я абсолютно не ориентировался под землёй, и если бы не мои собственные метки, наверняка заблудился бы.

— Далеко, гоб, — ответил он, и я несколько упал духом.

Улдук уже едва перебирал ногами, а я почти что тащил его на себе. Слава всем богам, что он ещё дышал, хрипло, словно порванные кузнечные мехи. Всё-таки гоблины были правы, и табу просто так не появляются. Лучше их не нарушать, даже если ты вождь, которому дозволено всё.

Вскоре факел начал чадить и трещать, пламя трепыхалось из последних сил. Я с нескрываемой тревогой поглядывал на него, попытался чуть ускорить шаг, но с полуживым Улдуком на плечах ничего не вышло. Пока пламя не погасло совсем, я протянул один конец верёвки гоблину, который видел в темноте лучше нас, а другой конец привязал к своему поясу.

— Веди нас в деревню, Лок, — приказал я.

Спустя несколько минут пламя угасло.

Мрак, непроглядный и бесконечный, моментально сгустился вокруг нас, окружая со всех сторон. Теперь за стенку пришлось держаться уже мне, просто чтобы не врезаться во что-нибудь. Вместе с темнотой вернулся и безотчётный страх, преследующий по пятам. Всё время казалось, что во мраке кто-то есть, кто-то глядит на нас из глубины коридора, и я с каждым мгновением ожидал, что на нас сзади набросится целая стая этих проклятых пауков.

Пришлось идти ещё медленнее. Лок, хоть и постоянно дёргал за этот импровизированный поводок, идя впереди, и сам не слишком хорошо видел в кромешной тьме, а мы с Улдуком видели ещё меньше. На меня вдруг навалилось жуткое отчаяние и бессилие, я корил себя за то, что вообще попёрся под землю. Можно было бы вообще забыть про гномов, положив на них огромный болт, они никак не помешали бы нам переселиться вниз, в предгорья, но нет же, я снова решил, что умнее всех и побоялся удара в спину.

Лучше бы побоялся идти в запретные тоннели.

Теперь Улдук только тихо сипел, с трудом вдыхая спёртый подземный воздух, и мне пришлось почти полностью взвалить его к себе на плечи, потому что идти самостоятельно он уже не мог. Но и бросить своего воина мне не позволяла совесть.

Впереди наконец забрезжил тусклый свет, показавшийся в кромешном мраке ярче прожектора, и я понял, что мы наконец добрались до выхода.

Глава 5

Гоблины обступили нас взволнованной толпой, пожалуй, впервые за много лет видя, как из запретных тоннелей кто-то возвращается живым. Даже вождь встречал нас, не скрывая благоговейного трепета, и я почувствовал, как наш авторитет среди гоблинов поднялся на небывалую высоту.

Но это всё было неважно. Мне нужно было помочь Улдуку как можно скорее.

— Паук… Укусил… Яд… — выдохнул я, передавая Улдука на руки сразу семерым гоблинам.