Сопротивление - Алексей Витальевич Осадчук

— Господа, — заговорил я, когда капитаны немного расслабились. — Все мы понимаем, что его величество поставил перед нами весьма сложную задачу.

Они тут же подобрались.

— Скажу больше, — продолжал я. — Большинство из вас, а то и все вы, уверены, что король отправляет нас на верную смерть. Что же… Учитывая, что против нас выступает такой противник, как Золотой лев, особо переубеждать мне вас не имеет смысла. С моей стороны это было бы, как минимум, нечестно.

Капитаны хмуро переглянулись, но высказывать свои мысли не спешили.

— Кроме того, не имеет смысла вам всем лишний раз напоминать, что вступать в легион Отчаянных никого из вас насильно не заставляли. Вам предоставили выбор, и вы его сделали. Понимаю… Виселица или смерть в бою — так себе варианты, но во втором случае есть еще надежда остаться в живых и при этом получить королевское прощение. Обещать, что все вы сохраните свои жизни, я не могу. Потому что, во-первых, я нахожусь примерно в том же положении, что и вы сами, а во-вторых, только боги могут давать такие обещания. Но вот что совершенно точно я могу вам обещать, так это мое личное ходатайство перед его величеством о вашем помиловании.

Капитаны подобрались.

— Вы наверняка много раз слышали похожие слова от других людей. И они много раз обманывали вас.

Командиры почти дружно кивнули.

— Поэтому я предлагаю вам судить обо мне не по моим речам, а по моим делам. Все Отчаянные, с которыми я сражался плечом к плечу в предыдущей бергонской кампании, получили помилование, включая тех, кто погиб. Кроме того, лично от меня как выжившие, так и семьи погибших получили крупные выплаты. Ну и помимо всего сказанного выше, всем бойцам, получившим ранения или уволившимся из легиона, я предложил осесть в моем маркграфстве, а также места службы в моей дружине с довольно высоким годовым жалованием.

О судьбе бойцов из когорты Гастона Лафора и моей щедрости все они явно знали. И вот теперь я предложил им те же условия. Судя по просиявшим лицам капитанов, все, что они услышали, их здорово обрадовало. О чем они и сообщили спустя несколько мгновений.

Выслушав заверения и клятвы капитанов служить мне верой и правдой, а также бесприкословно исполнять все мои приказы, я произнес:

— Господа офицеры, перед тем как отпустить вас в расположение легиона, я бы хотел сказать еще кое-что. Наверняка, капитан Лафор уже уведомил вас о том, как я веду дела и каких принципов придерживаюсь? От себя лишь добавлю — я намерен прожить долгую и счастливую жизнь. А также постараться сделать так, чтобы верные мне люди последовали моему примеру. Времена, когда легион Отчаянных отправляли на самые безнадежные позиции, потому что висельников и воров не жалко, безвозвратно канули в небытие. Теперь вы под моим командованием и покровительством. Но есть одна проблема…

Командиры сосредоточенно слушали каждое мое слово.

— Перед тем как принять командование над вами, я должен быть уверен в том, что ваши подчиненные не разбегуться, словно крысы с тонущего корабля, как только легион окажется за стенами Эрувиля.

Капитаны мрачно преглянулись.

Самый старший из них, седобородый капитан Криспен, чьи пудовые кулаки были испещрены шрамами, прогудел:

— Ваше сиятельство, мы понимаем, о чем вы толкуете. Габор и его дружки мутят воду в своих когортах. Пудрят мозги другим бойцам. Мы уже много раз обсуждали, как поступить с ними. По ним уже давно плачет виселица. Но даже так полностью эту заразу вытравить все равно не выйдет. Большая часть тех, кто баламутил людей, затихорятся.

— А еще мы уверены в том, что если Габор учует, что ему угрожает опасность, то в легионе обязательно вспыхнет новый бунт… — глухо добавил другой капитан.

Они замолчали и выжидательно посмотрели на меня.

Я же, выслушав их, кивнул Сигурду, и тот положил перед капитанами небольшой свиток. Те напряженно уставились на него.

— Здесь, — указал я на свиток. — Полный список всех имен бунтовщиков. Можете ознакомиться.

Капитаны вздрогнули и изумленно посмотрели на меня. Криспен с недоверием во взгляде развернул свиток и начал читать. По мере того как его взгляд опускался с одного имени на другое, брови седобородого капитана ползли вверх. Когда он закончил и поднял на меня взгляд, помимо удивления и непонимания, я увидел в его глазах страх.

— Решение этой проблемы лежит на поверхности, господа, — произнес я. — Нам с вами не надо никого наказывать или казнить. Пусть этим занимаются соответсвующие королевские службы. Мы пойдем другим путем. Насколько я знаю, каждый из вас подписывал некий контракт с легионом.

Все кивнули.

— Так вот. Предлагаю до того, как когорты покинут казармы, разорвать контракты с легионерами из этого списка.

Я кивнул на свиток, что уже пошел по рукам.

— Таким образом, эти люди перестанут быть нашей проблемой. Пусть возвращаются туда, откуда их к вам направили.

Видя, что мои слова смутили капитанов, и понимая, в чем причина, я добавил:

— Естественно, не каждый из этого списка — злостный бунтовщик. Кто-то из легионеров просто попал под негативное влияние этого вашего Габора и его дружков. С такими я предлагаю вам сперва провести объяснительные беседы. Я не хочу лишний раз проливать кровь, но вы должны напомнить своим подчиненным: с дезертирами и бунтовщиками разговор будет короткий.

На этой ноте обед и закончился, а уже спустя несколько дней легион разорвал контракты с несколькими десятками легионеров. Причем примерно половина людей из того списка, что я передал капитанам, остались в своих когортах.

Позднее я узнал, что королевские дознаватели с бывшими легионерами особо не церемонились. Главных смутьянов во главе с Габором повесили, а остальных отправили на рудники. Жалости к этим персонажам я не испытывал — там такой кровавый след тянулся за каждым из них, что я даже удивлен, как они попали в легион с таким послужным списком…

Мое внимание привлек Якоб Седой, который стоял сейчас рядом с одним из фургонов с продовольствием и внимательно выслушивал сбивчивую речь молодого обозника. Старосте Бонваля я поручил заботу об обозе, и тот прекрасно справлялся с возложенными на него обязанностями.

Помощь Томаша старику наверняка бы пригодилась. Лже-внук Якоба был способным и умным парнем. Не зря мой Сенешаль последнее время поручал ему сложные дела.

Но Томаш с нами не поехал. Парень остался при Люкасе в Эрувиле. Там он будет далеко от кларонцев,